Правители Голландии, поддержанные вскоре талантом братьев де Витт (Ян де Витт принял функции пенсионария в 1654 году), искусно проводили грязную и недальновидную политику. Они отклонили вхождение в конфедерацию штатов генералитетских земель, тогда как реформаторские подозрения были успокоены согласованным в 1651 году с Hervoormde Кегк основным статутом. Но эти пацифисты были обречены на войну. В 1652 году регенты Голландии сочли возможным безопасное возобновление войны против Португалии. Ничего хорошего это им не принесло. Все обернулось окончательной утратой Бразилии в Таборде (26 января 1654 года); в сущности, задеты были интересы гомарианской Вест-Индской компании. Английская война (1652–1654) — следствие Навигационного акта. Вступив в войну ради выгоды, регенты вышли из нее спустя два года, когда обнаружилось, что война стоит дороже, чем мир.

Дебют, таким образом, грозил стать провалом, но Ян де Витт выправил положение. Самое главное, при всеобщем упадке европейской экономики, поразившем великих, маленькая Голландия была привилегированным сектором. Ян де Витт следил за главным — мир на севере, который вернул спокойствие на Балтику, был заключен в какой-то степени благодаря эскадрам Рюйтера наилучшим для голландских интересов образом. Скания Швеции означала Зунд, открытый задешево, защищенный от разорительного датского шантажа.

Голландия оказалась в привилегированном положении. Несмотря на тяготы второй английской войны (1664–1667), расходы на которую провинция Голландия покрыла более чем наполовину за счет займа. Утратой Нового Амстердама[44] она заканчивает ликвидацию владений Вест-Индской компании. Но то, что она потеряла на западе, она наверстала на востоке. Расширяется сеть баз. Происходит водворение Яна ван Рибека в Кейптауне, в Столовой бухте, делавшее возможным контроль за доступом в Индийский океан.

Тем не менее поражение 1667 года свидетельствовало о хрупкости мировой империи, принадлежавшей одной-единственной провинции с населением в 670 тыс. душ и с 15–16 тыс. кораблей, приписываемых ей Кольбером. Вторым предупреждением стала Деволюционная война, вонзившая французский клин в защитную толщу Нидерландов. Кастель Родриго, наместник в Брюсселе вместо Александра Фарнезе, — уже хоженный путь! Тот же герцог Альба, только именуемый теперь Тюренном или Конде и по национальности француз. Французская угроза способствовала поражению Голландии в войне, которую та выигрывала. Мир в Аахене (май 1668 года) увенчал мнимым успехом поспешное заключение Тройственного альянса (январь 1668 года: Соединенные провинции, Англия, Швеция). Впервые протестантский фронт севера оказался на пути французской экспансии. Горделивая медаль 1668 года по праву могла провозглашать: «Примирив королей, сохранив свободу морей, силой оружия принудив к миру и водворив порядок в Европе, Генеральные штаты Соединенных провинций Нидерландов отчеканили сию медаль». Французский тариф 1667 года на оборотной стороне указывал для понимающих на начало смертельной борьбы. В 1672 году голландские регенты оказались одни перед самой серьезной угрозой, которой они когда-либо подвергались со времен Александра Фарнезе. Каким бы ни был патент гениальности, которым Спиноза, тесно связанный с республиканской партией, жаловал Яна де Витта, слепота великого пенсионария, одураченного Гюгом де Лионном (1671), затем Арно де Помпонном, выдавала хранимую судьбой посредственность. Князья, Англия, Франция находились в состоянии войны, остальная Европа соблюдала нейтралитет — благожелательный по отношению к Франции Людовика XIV и полный ненависти к Республике, гигантская армия (150 тыс. человек), которая через Льеж, Кёльн и Мюнстер атаковала на востоке. Обезоруженная, разобщенная, изолированная страна выглядела заманчиво. Инертное правительство не имело авторитета. Вторжение начинается с востока. При поддержке подозрительных католических меньшинств Гельдерн, Утрехт и Оверейссел без сопротивления попадают в руки армий Тюренна и Конде. Поначалу правительство думает только о капитуляции. Генеральные штаты 15 июня предлагают Генералитетские земли. Кроме этого, Людовик XIV потребовал часть Гельдерна и, что еще более оскорбительно, как некогда Филипп IV, — повсеместной свободы католического культа.

Ответом на прямолинейность Людовика XIV стал всплеск из глубин твердой, самой «кальвинистской» части Убежища — Зеландии; 2 июля его лидер, молодой Вильгельм Оранский, был провозглашен статхаудером Зеландии, 4 июля — статхаудером Голландии, 8 июля — капитаном и генерал-адмиралом. Ян де Витт пострадал в результате первого покушения 21 июня. Двадцатого августа он был забит ожесточенной толпой. Пять провинций частично или полностью были захвачены. Старое Убежище снова оказалось за незащищенными дамбами.

Благодаря мужеству своего народа, искусности своих моряков, ведомых великим Рюйтером, благодаря таланту принца Оранского, одного против всех, Голландия правнуков морских гёзов устояла, выждала и выиграла. В 1673 году силы французского вторжения были вытеснены, в то время как в Англии против прокатолического Стюарта, союзника Людовика XIV, сработал рефлекс протестантского народа в этой экономической войне нового времени, которая к тому же была последней из религиозных войн: возможно, она и развязала во Франции процесс, завершившийся драгонадами и отменой Нантского эдикта. В феврале 1674 года был подписан мир с Англией. Поначалу одна против объединенной усилиями Франции Европы, Голландия закончила войну во главе Европы, впервые объединенной против Франции.

Голландия превозмогла поражение; но, победив, она так и не оправится от своей победы. В 1677 году Вильгельм взял в жены Марию, племянницу Карла I, дочь Иакова Стюарта, наследника-католика. Был дан ход процессу, который через двенадцать лет привел статхаудера на английский трон. В сообществе морских провинций Голландия отошла на второй план. Отход в сторону победоносных Соединенных провинций объясняется целым рядом факторов. Масштабом понесенных потерь, опустошением страны, падением восточных курсов. Тезаврацией в денежной форме, в виде столового серебра голландские буржуа изымают из процесса капиталистического роста, как Франция через продажу должностей, все большую и большую часть своих барышей. Таким образом, тезаврация сдерживала возможности капитализации.

Возвращение Англии осуществлялось медленно. После года колебаний, вмешательства противостоящих армии фракций, успеха Монка, командующего преданной Стюартам шотландской армией, Карл II вступил в Лондон 29 мая 1660 года. Реставрация, к которой стремилась Англия, была облегчена дружеским гостеприимством простонародья Соединенных провинций. Чувства республиканской Голландии по отношению к событиям в Англии представляют превосходное свидетельство монархического консенсуса в Европе XVII столетия. Избрание Карла II, скорее континентальное, чем островное, не было выбором правящего класса джентри. Разорившаяся фракция деревенских джентри, ответственная за беспорядки, отстранена, на авансцене остаются только крупные землевладельцы и купцы, прекрасно приспособившиеся к долгому и неблагоприятному периоду конъюнктуры XVII века. Будущие виги, дорожащие правами парламента, и будущие тори, преданные королевским прерогативам, были согласны друг с другом по крайней мере в двух аспектах. Это были преданность религиозному via media национальной церкви (даже если экклесиологическое и догматическое содержание понималось ими по-разному) и признание необходимости участия в законодательной разработке и в финансовом контроле посредством старых государственных институтов, по английскому обычаю, иначе говоря, посредством парламента, сохраняющего привилегии правящего класса. Карл II хотел ограничить это своеобразие, он мечтал о присоединении Англии к линии эволюции континента. Гораздо менее религиозный, чем отец или дед, Карл II тяготел к католицизму, с которым он соединится уже на смертном одре. Эта симпатия основывалась скорее на социальных и политических мотивах, нежели на глубоком восприятии религиозной динамики католической реформы. Она исходит из того почти бессознательного желания редукции и присоединения Англии к континенту, которое противопоставило Карла II огромному большинству правящих классов страны. Но, в отличие от своего отца, Карл II был воплощением тонкости и интеллигентности. К тому же Англия испытала a contrario[45] достоинства монархического режима. Вот почему латентный конфликт, заполнивший двадцать последних лет правления, так и не стал явным. В начале 60-х годов Карл умерил бесподобное рвение парламента по отношению к пуританам, подстрекавшим против Церкви и короля. Мы увидим, как пуритане вместе со сторонниками англиканства, особенно high church, «высокой церкви»,[46] выступят против толерантных мер, которые объединяли их с католиками. Протестантский фронт, который приведет к революции 1688 года, был крепко спаян в начале 70-х годов во время голландской войны. В сущности, все взаимосвязано, Карл II продал свой союз против Голландии в Дувре в 1670 году за французскую субсидию, которая обеспечивала ему защиту от требований парламента. Вторая голландская война (1664–1667) была малопопулярна, гораздо менее популярна, чем Бредский мир, который фактически обменивал Новый Амстердам, объект непрямого и отдаленного интереса, на выгодную для Голландии в данный момент поправку в Навигационном акте.[47] Особо одиозной была третья голландская война, которую символически предваряло в 1671 году обращение в католицизм наследного принца Иакова. На «Декларацию веротерпимости» (1672), которая должна была отвлечь внимание пуритан от войны, — эта политика единого фронта нонконформистских протестантов и католиков была обречена на провал, — парламент ответил «Актом о присяге» (1673). Всякий чиновник гражданской или военной службы был обязан причащаться по обряду англиканской церкви и под присягой отвергнуть пресуществление. «Акт», направленный против католиков и прежде всего против наследного принца, предопределил отставку герцога Йоркского, лучшего моряка британского флота. А также удалил самых непримиримых пуритан. Они не приняли даже из антикатолических пристрастий «Акт о присяге» — англиканскую попытку сплотить протестантскую Англию. Отныне уже ничто не ослабит их недоверия: ни мир с Голландией (февраль 1674 года), ни брак старшей дочери герцога Йоркского с рьяным кальвинистом статхаудером. В момент, когда во Франции начались открытые гонения на протестантов, в Англии в силу настроений и наперекор королю ужесточаются придирки к католикам. Это напоминало обстановку отмены Нантского эдикта. С 1681 года Карл II снова правил без парламента, опираясь на субсидии Людовика XIV. Заговор Монмута, казнь нескольких скомпрометированных вигов показали, какой остроты достигла напряженность, когда по смерти Карла II протестантская Англия получила в лице Иакова II суверена-католика.