Самолет так быстро разгонялся после отрыва от полосы, а шасси так медленно убиралось, что от скоростного напора деформировались створки ниш. Кроме этого, у переднего колеса, несмотря на наличие соответствующего демпфера, возникали колебания типа «шимми».

На первых сериях Су-7 были случаи отрыва головок заклепок в воздухозаборнике и их попадание в двигатель. Иногда отмечались случаи заклинивания подшипников осей цельноповоротного стабилизатора, поломка механизмов открытия фонаря кабины и перетирание шлангов его герметизации.

У коллеги Джонсона дела шли также не очень хорошо. Новую машину в частях встретили настороженно. Оказалось, что F-104A уступает своему предшественнику F-100 в дальности полета, полезной нагрузке и маневренности. Шестиствольная пушка М61 Vulcan, которая должна была наводить ужас на врага, оказалась ненадежной и начала наводить ужас на своих. Сильные вибрации, частые отказы автоматики и теоретическая возможность догнать собственные снаряды при стрельбе на большой скорости привели к тому, что летчики просто боялись нажимать боевую кнопку. 1 ноября 1957 г. командование ВВС США было вынуждено запретить стрельбу из пушки М61 и потребовало от представителей фирмы снять ее со всех самолетов. А кому нужен невооруженный истребитель? Понятное дело, что никому. Поэтому представители Тактического авиационного командования заявили о том, что не будут включать F-104А в состав своих боевых частей. Тем не менее, фирма успела продать военным 153 самолета.

Лучше всех чувствовало себя ОКБ Микояна. В конце 1957 г. там определились с главным направлением и сосредоточились на доведении истребителя с треугольным крылом. Под обозначением МиГ-21 он пошел в серийное производство. Естественно, что проблемы возникали, но число этих самолетов в частях ВВС росло. К 1960 г. заводы построили уже более 200 машин. Концепция легкого фронтового истребителя для воздушного боя побеждала.

Из приведенных таблиц совершенно очевидно, что у Сухого получился большой истребитель. Тем не менее, сравнивая самолеты его и Микояна, видно, что характеристики маневренности Су-7 получились неплохими. Наблюдается значительное преимущество Су-7 в радиусе виража, которое сохраняется с ростом высоты. Но есть небольшое отставание в скороподъемности. Командование ВВС было удовлетворено новой машиной. Однако военные поддерживали и альтернативный проект- МиГ-21, который в качестве фронтового истребителя подходил лучше. Он отличался более простой в эксплуатации силовой установкой, меньшим расходом топлива, был менее заметен в воздухе, обладал лучшими взлетно — посадочными характеристиками, и для принятия его на вооружение не требовалось увеличивать взлетные полосы по всей стране. Джонсон со своим F-104 сильно отклонился от начальных планов и вместо легкого истребителя сотворил пилотируемую ракету для достижения рекордных характеристик. Собственно, все это и определило дальнейшую судьбу проектов. Американцы взяли F-104A на вооружение частей ПВО, МиГ-21 стал «рабочей лошадкой» фронтовой авиации, а Су-7 начали переделывать в бомбардировщик.

Макет ядерной бомбы РН-28

Фугасные авиационные бомбы ФАБ-250-М54 (вверху) и ФАБ-250-62

Пусковые устройства АПУ-14У

Разработка ударного самолета на базе Су-7 началась весной 1956 г. В основу проекта положили новые требования ВВС к сверхзвуковому фронтовому бомбардировщику. Военные хотели получить самолет со скоростью от 2000 до 3000 км/ч, потолком от 20000 до 24000 м, дальностью полета не менее 2500 км и бомбовой нагрузкой 3000 кг. Заданные скоростные и высотные характеристики Су-7 уже почти достиг, осталось только увеличить дальность полета и вес полезной нагрузки. Для этого в крыле решили сделать дополнительные топливные баки общим объемом 1090 л, под фюзеляжем и крылом разместить балочные держатели, основные стойки шасси усилить и удлинить. Для еще большего увеличения дальности полета под фюзеляж можно было подвесить два ПТБ по 600 л каждый. На внешних узлах самолет мог нести обычные бомбы и неуправляемые ракеты общей массой до 2000 кг. Проект получил условное обозначение С-22.

Ввиду того, что ОКБ Туполева, Ильюшина и Яковлева так и не смогли представить военным в ответ на их требования ничего вразумительного, предложение Сухого, которое хоть и не дотягивало до желаемых характеристик, получило однозначную поддержку заказчика. Летом 1958 г. вышло постановление правительства, в котором ОКБ-51 предписывалось начать разработку самолета Су-7Б («Б» — бомбардировщик). В нем также указывалось, что, кроме обычного вооружения, машина должна нести еще и перспективную тактическую ядерную бомбу.

Прототип самолета решили построить на базе одного из ранних серийных истребителей № 0204. На машину установили двигатель АЛ-7Ф-1.

Первый полет С-22-1 состоялся 24 апреля 1959 г., в кабине находился летчик-испытатель Евгений Степанович Соловьев. До начала декабря было совершено 50 полетов в рамках заводских испытаний. Далее С-22-1 перегнали под Ахтубинск для испытаний системы вооружения. В феврале 1960 г. к нему присоединился второй опытный образец бомбардировщика С-22-2. Одновременно, согласно Куку и Крейги, началось серийное производство новых самолетов. Еще до завершения совместных Госиспытаний и принятия Су-7Б на вооружение 126-й завод успел построить больше сотни машин.

В ходе испытаний обнаружились многочисленные недостатки самолета. Первый и самый главный — отсутствие на борту систем, обеспечивавших прицельное бомбометание с горизонтального полета и с кабрирования. Установленный «истребительный» прицел АСП-5НМ мог помочь только при стрельбе из пушек, неуправляемыми ракетами или при сбросе бомб в пологом пикировании, но и тут слежению за целью мешала штанга ПВД.

Выход на цель по навигационным приборам осуществлялся с большой погрешностью. Боковое отклонение доходило до 4–6 км. Виновниками ошибок были гироскопический индукционный компас ГИК-1 и навигационный индикатор НИ-50.

Эксплуатация Су-7Б с грунтовых аэродромов была невозможна. Длина бетонной полосы должна была составлять не менее 2200 м. Отмечалась высокая чувствительность системы управления самолетом и низкий уровень автоматизации в силовой установке, что требовало от летчика повышенного внимания во время пилотирования. Практические стрельбы из пушек НР-30 показали слабость их крепления, часто отказывала система перезарядки. Номенклатура подвесного вооружения не соответствовала заданной, а на применение неуправляемых ракет пришлось наложить жесткие ограничения из-за опасности помпажа.