Подарил ее другому мужчине, который был слишком глуп, эгоистичен или небрежен, чтобы защитить ее как следует.

Разве что она любила этого сукина сына, и ее беременность была запланирована.

Но если это так, почему он не поехал с ней? И кто, черт возьми, та женщина, с которой она путешествовала?

Кроме одежды в комнате не было ничего, что помогло бы ее опознать.

Макс нашел счета Джины, а где же тогда счета второй?

Он встал с кровати, чтобы закончить поиски в корзине для бумаг.

КЕНИЯ, АФРИКА

23 ФЕВРАЛЯ 2005

ЧЕТЫРЕ МЕСЯЦА НАЗАД

Дейвид Джоунс был мертв.

Джина помогала Молли справиться с шокирующей новостью, подменяя ее в госпитале.

Она же предложила устроить сегодня поминки. Только они вдвоем, бутылка вина, пожертвованная по такому поводу сестрой Хелен, и все истории, которыми Молли сможет поделиться – и не покраснеть – про ее слишком короткий роман с любимым мужчиной.

Молли согласилась, что идея хороша, но удивила Джину. Дважды.

Сначала известием, что она выздоравливающий алкоголик, и поэтому откажется от вина, но в любом случае – спасибо.

Эта информация, заставившая Джину призадуматься, была не самой удивительной.

Молли говорила ей, что начала карьеру в гуманитарной помощи, как искренний волонтер типа Б. Подростковая беременность, ребенок, отданный на усыновление, мертвый бойфренд… Молли годами боролась с трудностями, прежде чем нашла свой путь.

Вторым сюрпризом стало то, что Молли планировала пригласить на поминки Лесли Полларда.

Джина быстро поняла, что Молли хочет не просто рассказать про Джоунса. Она хочет и послушать про него. А длинноволосый заика-англичанин знал этого человека.

Или хотя бы встречался с ним несколько раз.

Предчувствие говорило, сегодня в палатке намечается странный вечер. Если, конечно, допустить, что старина шутник-Лес примет приглашение.

Джина закончила стерилизовать судна в госпитале и пошла в столовую, накормить Винни и других девочек ланчем.

Лагерь практически замер в полуденном зное.

И это не было преуменьшением.

Этот лагерь, существовавший в ритме «глотаем-пыль-за-ползущими-впереди- черепахами», впадал в кому каждый день сразу после обеда.

Джину, жительницу Нью-Йорка до мозга костей, сначала расстраивал такой медленный темп. Она глубоко вдыхала, чтобы не хлопать в ладоши и не кричать: «Быстрее! Двигайтесь быстрее!» И так как не спала в тихий час, полуденные перерывы казались ей тратой времени.

Но сейчас ей это нравилось. Весь лагерь засыпал, и у нее появлялось время для себя.

Как в том эпизоде «Стартрека», когда капитан Кирк остался на «Энтерпрайзе» один. Оказалось, он так разогнался, что члены экипажа не могли его увидеть – так быстро он двигался – и…

Нет, она спутала эту серию с той, в которой пришельцы построили макет звездного корабля и…

Дерьмо. Восемнадцать месяцев без секса, и она превратилась в свою кузину Кэрол-через-э, которая слишком много времени проводила, задаваясь вопросом, влюбится ли мистер Спок в Уинифред, может ли он интегрироваться в Баффиленную[19].

Кэрол-через-э была чудилой, и не только потому, что очевидно же: противоположности притягиваются, а Баффи победит Спока одной левой.

– Мисс! Пардон, мисс!

Джина обернулась и увидела скрывающуюся в тени душевой палатки женщину.

Молодую, почти девочку, не старше восемнадцати, в ярком цветном платье, буквально кричащем «деньги».

Откуда она здесь взялась?

– Я должна поговорить с вами.

Ее английский был по-лондонски высококлассен, лицо – безупречно красивым, с темно-коричневой кожей и огромными, выразительными глазами.

– Но нас не должны видеть вместе. Мы можем войти внутрь?

В душевую палатку?

Девушка ощутимо беспокоилась, и Джина кивнула.

– Конечно.

Табличка снаружи палатки гласила «Мужчины», но лагерь проспит еще целый час.

К тому же, в этот час генератор выключен. Любой, желающий искупаться, получил бы сейчас, в лучшем случае, лишь прохладную воду.

Девушка открыла деревянную дверь.

– Скорее, – подогнала она Джину, что прозвучало как плохая шутка, учитывая, что двигалась та как слишком многие местные женщины – медленно, осторожно, словно каждый шаг отдавался болью.

И как только девушка двинулась, стало очевидно, что она не была миленькой толстушкой, как сперва подумала Джина.

Она была беременна.

– Вам нужен доктор? – спросила ее Джина. – Или сестра?

Многие женщины в этой части Кении отказывались от услуг докторов-мужчин. Или, скорее, их мужья отказывались за них.

И отец Бен, и МОС пытались в течение многих лет найти в лагерь врача-женщину. Сестры пошли еще дальше и начали собирать деньги, планируя послать сестру Марию-Маргарет в медицинскую школу. Хотя Джина была абсолютно уверена, что сестра Двойная-М могла преподать профессорам по акушерству и гинекологии в Гарвардском медицинском пару-тройку вещей об обеспечении дородового и послеродового ухода за женщинами в странах третьего мира.

– У нас есть очень хорошая, профессиональная сестра, – продолжила Джина, пытаясь убедить ее.

– О да, я знаю, – сказала девушка. – Мы пришли сюда – мой муж и я – к вашей сестре.

Но мой муж, он без предрассудков, понимаете. Он решил, что меня должен осмотреть доктор, что, к сожалению, означает, что он будет со мной во время осмотра и… – Она приоткрыла дверь и выглянула в щелку. – У меня мало времени. Я сейчас должна отдыхать.

Они принесли меня в палатку и… Вы американка, о которой я так много слышала?

– Я из Америки, – ответила ей Джина, – да, но…

Женщина взяла ее за руки.

– Мне нужна ваша помощь, – сказала она. – Моей сестре Люси исполнится шестнадцать в ближайшую неделю. И когда это произойдет, они скажут, что она согласилась, и сделают с ней то же, что и со мной.

Ох, дерьмо.

– Но это незаконно, – сказала Джина и немедленно ощутила себя идиоткой. Что за глупости, конечно, это незаконно.

– Да, верно, – согласилась девушка. – Попытайтесь, тем не менее, добиться судебного преследования в таком городе, как Нарок. Это большой город, и у дяди там есть ферма, на которой Люси живет до сих пор. Сейчас они с тетей навещают меня, но через неделю после среды должны будут вернуться. Так что видите, мы должны сделать это очень быстро.

– Сделать это? – запинаясь, откликнулась Джина.

– Я собираюсь устроить диверсию, – сказала ей девушка. – В один из ближайших дней. Я уже отдала Люси немного денег, что у меня были, некоторые драгоценности… У нас есть друг на севере в Марсабите, он поможет ей добраться до Лондона. До того, как умер наш отец, мы год прожили в Англии. У нас там остались друзья, которые о ней позаботятся. Она готова ехать, мисс. Пожалуйста, скажите, что вы поможете ей добраться до Марсабита.

– Конечно, – сказала Джина. Святые угодники…

– Спасибо. – Девушка начала плакать. – Будьте благословенны. Женщина, которая работает на кухне у моей тещи, сказала, что вы помогли бежать всем ее семерым дочерям, что вы ангел, рискнувший ради ее детей. Она сказала, что есть такие злые люди, что заставят вас исчезнуть навсегда, если вы осмелитесь выйти за пределы лагеря, но вы все равно поможете мне.

Так вот оно что.

Причина, по которой Молли – единственная другая американка в лагере – неоднократно отклоняла возможность отправиться на сафари или в кенийскую деревушку.

Потому что планировала свою версию подпольной железной дороги двадцать первого века для побега кенийских девушек.

– Возвращайтесь в свою палатку, – сказала ей Джина, провожая обратно к дверям. – Я найду Молли, хорошо? Она та женщина, о которой вам говорила подруга, а я просто… помощница.

По крайней мере, отныне. Она удостоверилась, что снаружи никого нет.

– Скажите Люси найти Джину или Молли, когда она приедет, ладно? Скажите, что мы все подготовим для нее. И безопасно доставим ее в Марсабит.

Кивнув, девушка – черт, Джина не спросила ее имени – ушла.