— Oh, you so well speak Russian! [9] — восторженно сложила ладошки Алекс, но "Вирджиния" на неё даже не глянула.
— Чего ты испугался, Алёш? Того, что я говорю не по-русски? Так я приехала из Америки, ты что, не видел раньше иностранцев?
Артур даже присел на корточки.
Мальчик прерывисто вздохнул и, кажется, немного успокоился. Еле-еле слышно ответил:
— Нет, я видел, вот, её видел, — и указал носом на Алекс.
— А, ну вот видишь, всё не так уж страшно.
— Страшно, — эхом отозвался Алёшка и так внезапно и доверчиво прижался к боку Артура…
Кривошапкин подхватил на руки худенькое тельце и улыбнулся Алекс:
— Если вам это несложно, проводите нас, пожалуйста, к Ва… Аязу Вахитовичу.
Что ж так сложно запомнить, как его зовут?
Та-дах-та-дах… та-дах-та-дах…
За сутки Вика могла бы уже и привыкнуть к тому, что пол под ней трясётся, "кровать" трясётся, мозг в голове трясётся, и его клинит, и клинит с каждым часом пути всё сильнее…
Сон спасал, и её, и Веру. Они часто и помногу спали. Пару раз к ним присоединялись то один, то два попутчика. На одной станции зайдут — на другой, через одну, через пять сойдут. Вера ещё пыталась развлекаться разговорами с ними, но Вика, даже если не спала, делала вид, что спит. Не хотела лишний раз подвергать себя опасности разоблачения. Желание быть узнанной не выдержало тряски и сбежало. А мало ли, какие вопросы придут от скуки на ум Вере! Мало ли, что она расскажет о ней случайным попутчикам…
— Ариадна, Ариадна!
Вика не сразу сообразила, что Вера зовёт её.
Раньше-то подруга называла её немножко иначе...
— Да? — отозвалась она, старательно прикидываясь сонной.
— Ты не против, если к нам сегодня придут гости?
— Какие?
А вот ничего не понимающей прикидываться не пришлось.
— Какие ещё гости?
— Я сейчас в вагон-ресторан ходила за минералкой, ты представляешь, с нами от самой Москвы едут двое замечательных парней… ну, то есть, мужчин, конечно… и они тоже едут в Омск…
"Ариадна" сверилась с часами и застонала в полный голос: до Омска ещё сутки, сутки пути!
— А когда они обещали подойти?
— Через часик! — просияла Вера. — Знаешь, у меня словно что-то в душе распрямилось, как я с ним поговорила!
— С кем? — Вика сползла с верхней полки, ощущая себя мешком мокрого песка.
— Ну с Сашей же! — всплеснула руками Вера. — Понимаешь, это как… полоса. Широкая светлая полоса! Сначала ты — и Алёшенька. Вот понимаешь, я же сразу поняла, что, правда, это мой ребёнок, и я точно знаю, что он меня ждёт, понимаешь?
Вика потёрла нос, глаза. Что вы, ни в коем случае не слёзы. Просто спросонья…
— …а теперь ещё Саша. Это, знаешь, как в книжках. Как я раньше… я ждала. Я верила, что когда-нибудь его встречу. И встретила. Оказывается, мы в Москве живём на одной улице! Мы столько лет были рядом и не видели друг друга, не знали, что мы вообще есть на этом свете, а теперь!.. Ой, Ариадна, извини, я… — Вера смущённо порозовела. — Прости, пожалуйста. Я… совсем забыла… ты… ты временами даже пугаешь меня, так ты напоминаешь мне Вику.
Ермолаева снова застонала.
Уже мысленно.
Натянуто улыбнулась:
— Наверное, я просто вошла в слишком плотный контакт с ней.
— Не знаю, — рассеянно отозвалась Вера и тут же зачастила:
— Я чувствую себя сейчас девчонкой! Словно мне снова восемнадцать, и я вот только-только начинаю жить. Мне тогда казалось, что я буквально со дня на день встречу… ну, не принца на белом коне, но что-то вроде того. Я его сразу же узнаю, он меня тоже, и будем жить-поживать и добра наживать. А получилось, что не узнала… я бы и сейчас не узнала бы. Если б ты не показала мне Алёшеньку. Если бы я не поехала в Омск.
"Если бы я не умерла", — чуть не проговорилась Вика.
— Если бы Вика не умерла…
Она вздрогнула. Закусила губу, душа рыдание.
— Я понимаю, что говорю глупости, — Вера поймала "Ариадну" за руку, — понимаю, что это кощунственно, но… если бы Вика не умерла, как знать, может быть, ты бы никогда не отправилась на поиски меня, никогда не рассказала бы мне о том, что Алёшенька ждёт меня, и я бы не увидела никогда Сашу — так и ходили бы по одной улице разными дорогами!
Вика не выдержала, тяжело опустилась на нижнюю полку и разрыдалась, крепко-накрепко зажимая рот обеими руками сразу.
Вера присела с ней рядом, обняла за плечи:
— Прости, пожалуйста… я не хотела... не хотела тебя обидеть. Пожалуйста…
Затолкав, наконец, слёзы глубоко-глубоко в душу, Ермолаева вздохнула:
— Ладно, проехали… давай, что ли, прибираться… всё же гости идут.
В двери купе постучали, чинно и благородно сидящие по обе стороны столика Вера и Вика дружным дуэтом попросили:
— Входите!
И они вошли. Первой — красивая большая гитара, потом — высокий шатен в помятом, но вполне приличном спортивном костюме, потом…
— Светлый! — вскрикнула Вика, вжимаясь в стену.
Белоснежный костюм, светлые волосы, светлые глаза — это за такой экспонат на ярмарке женихов передрались бы все невесты?..
Парень в недоумении свёл брови к переносице:
— Мы… знакомы?
Ермолаева отдышалась.
Нет, это не может быть Светлый.
Но так похож… конечно, если присмотреться, то…
То в одно лицо, вообще-то.
Вика боялась, что он сядет рядом с ней, но он устроился слева от Веры, и вскоре оказалось, что это как раз и есть тот самый Саша, и фамилия его Светлов, друзья дразнят "Светлым".
Ермолаева старательно не смотрела на… Сашу. Сашу Светлова.
Шатена звали Олегом.
Саша не сводил влюблённого взгляда с Веры, они под столом переплели пальцы рук и, склонив друг к другу головы, смотрели в окно.
Олег подкрутил колки и взялся очаровывать "Ариадну". Она же, совершенно не давая себе отчёта в этом, смотрела на гитариста с необъяснимой тоской во взгляде… необъяснимой, конечно же, только для него.
Сама Вика прекрасно понимала все причины враз испортившегося настроения.
Неужели для того, чтобы стали как-то так ненавязчиво, один за другим попадаться вполне приличные молодые люди, надо было умереть?!
Сначала Олег спел про то, "как здорово, что все мы здесь сегодня собрались". Потом про "гитару семиструнную".
— А как вы относитесь к авторской песне?.. А вы предпочитаете современных или времён раннего Окуджавы?.. А какая у вас любимая песня?.. А как вы относитесь к Медведеву?.. Что? Нет-нет, Дмитрий Анатольевич в написании песен замечен не был! К моему тёзке — Олегу Медведеву! Знаете, Светлому, — Вика вздрогнула, но собеседник имел в виду всего лишь своего друга, Сашу Светлова, — Светлому нравится "Слева по борту рай".
Вика старательно улыбалась.
Светлый любит песенку про Рай. Закономерно же.
Песню, которую пел случайный попутчик, она раньше никогда не слышала. Негромкий, приятный голос, немудрёные аккорды, поддерживающие и направляющие мелодию…
"Ариадна" сама не заметила, как начала подпевать: