- Но я-то потрясающий лопух, Ярослав Олегович! Дилетант! Всё можно было еще вчера закончить! Я всё удивлялся – откуда же мне в ее квартире такие четкие картинки идут, живые и свежие. Они же с убийцей рядом отчетливо видны, там Степа на лестнице как раз стоял… Понял бы я это тогда – поймали бы гада еще вчера. Хотя нет худа без добра, правда? Сегодня зато с поличным взяли, никто больше не усомнится…

 - И гоним мы по трассе, Аля вдруг как захрипит! Я аж в кювет чуть не улетел. А Миша спокойный, говорит мне – не бойся, мол, это она с духами общается. Я выровнялся кое-как, смотрю на нее краем глаза в зеркало: страсти-мордасти. Глаза закачены, руки заломаны, не дышит, кажется, вообще. И тут шок номер два – открывает она глаза, а они у нее голубые, клянусь! Были серые, стали голубые. И говорит мне таким детским голоском: «Дядя Игорь, миленький, езжайте поскорее, там вашей Лене опасность грозит. Тот же злой человек, что и меня убил, ее на тот свет отправить хочет! Я покажу куда». Тут мне стало не до шока - наддал я аж до ста восьмидесяти, вообще не думал, что это корыто на такое способно…

 - Хорошая девочка, - подала голос Сочина. – Красивая и добрая. Помогла.

Краснов осторожно выбрался из-за стола. Аккуратно обошел Валуйского, уснувшую головой у него на коленях Лену, Скрипку, бубнящего что-то  под нос… Порыв выйти наружу был абсолютно спонтанным, но он уже давно привык доверять интуиции.

Из соседней двери показалась Марина. Увидев Ярослава, она искренне  улыбнулась, и от этого у него почему-то сразу улучшилось настроение. Хороший человек эта Марина. Правильный.

 - Вот, в первый раз в жизни я в милиции, то есть в полиции, - задорно сказала она. – Давала «свидетельские показания», или как это называется. Если я устроюсь к вам работать, мне таким же придется заниматься? Свидетелей опрашивать?

 - Нет, это вряд ли, – улыбаясь, покачал головой Краснов. – Для этого есть следователи. А на нашу долю выпадает совсем другая работа.

 - Как сегодня?

 - Вроде того, - усмехнулся Ярослав. – Но сегодня как-то больно уж экстремально. Хоть это и первое наше дело, думаю, обычно всё будет гораздо рутиннее.

 - Ну и пусть, - покачала русой челкой Марина. – Знаете, что я тут вспомнила. У моей мамы было такое выражение – «Совсем Другая Жизнь». Произносить его надо эдак со значением, мол -  «ну, вы же понимаете, что я имею в виду». Она ее боялась как огня, этой другой жизни, я всё детство слышала: «Марина, учись на пятерки, ведь те, кто плохо учатся, живут Совсем Другой Жизнью!» «Марина, возвращайся домой в девять, а то не дай бог что, и начнется у тебя Совсем Другая Жизнь!» То есть хуже, чем была, плохое что-то… А мне всю дорогу хотелось взять и попробовать хоть самую капельку этой страшной и заманчивой Другой Жизни. Потому что обычная мне совершенно не нравилась… В общем, к чему я. Пусть эта работа в сто раз опаснее, ненадежнее и непонятнее, чем моя ветеринария, я всё же хочу к вам. Потому что это Совсем Другая Жизнь, которой я с детства мечтаю пожить.

 - Хорошо подумали? – улыбнулся Краснов.

 - Вполне, - кивнула Марина. – Деятельность вроде вашей придает жизни перец и смысл. Как раз то, чего мне отчаянно не хватало последнее время. В общем, сейчас или никогда, так, кажется, говорят?

Из-за поворота вынырнул Первухин, заметно усталый и какой-то осунувшийся. Увидев Ярослава и Марину, он натянуто улыбнулся:

 - Виват защитникам кетамина!

 - Что с вами, Костя? – озаботился Краснов. – Что, проблемы какие-то с допросом?

 - Нет, никаких проблем, - открестился Первухин. – Наш дядя Степа вовсю дает показания, в деталях описывает, как убил Полину… Вместе с сегодняшним покушением на убийство пожизненное вырисовывается. Он и не парится особенно, на зоне ему привычно, видите ли – чалился уже два раза, один раз за кражу, другой за незаконное хранение оружия.

 - За что убил-то? – поинтересовалась Марина. Первухин замялся, и Ярослав верно истолковал его заминку:

 - Марина теперь свой, ей можно. С сегодняшнего дня зачислена в штат консультантов отдела "Т.О.Р." Следственного Комитета.

 - Ну, поздравляю, - изобразил вялые аплодисменты Первухин. – А причины убийства мерзки и банальны. Виды он на племянницу имел недвусмысленные, особенно под алкоголем. В тот день алкоголя было, как назло, предостаточно. План у него созрел такой: вывести из дома, придушить до отключки и попользоваться. Первое удалось, второе не очень: Полина с дядей из дома вышла, но, когда тот напал, отчаянно сопротивлялась, и вместо предполагаемой потери сознания он ее задушил насмерть. Тут же протрезвел, но деваться было уже некуда, и он решил инсценировать самоубийство. Даже ногти ей почистил, говорит, которыми она ему все руки расцарапала. Мразь.

 - Я думаю, сидеться ему будет не так комфортно, как в прошлые разы, - мрачно посулил Краснов. – За решеткой таких товарищей, насильников несовершеннолетних, любят. Почти всегда против их желания, но любят.

Первухин только фыркнул. Краснов хотел было его еще расспросить о деталях, но в кармане завибрировал телефон, и следователь, сделав ручкой Марине, двинулся по своим делам.

Звонил Горячев.

 - Здравствуйте, Николай Васильевич! – приветствовал его Ярослав, нажав кнопку «Ответить». – Как там ваш «ковер»?

Первое, что сделал Валуйский, убедившись, что его ненаглядная Лена жива и здорова – сообщил Горячеву, что убийцу они взяли. Дело было за полчаса до полудня, и эти сведения пришлись невероятно ко времени и месту. Горячев ведь пошел отчитываться один, без Игоря, нарушая тем самым прямой приказ непосредственного начальства, и должен был иметь для этого весомые причины. Раскрытие «глухаря» в двухдневный срок, да еще учитывая сопутствующие обстоятельства вроде журналистской шумихи, подходило для этого просто идеально.

 - Приветствую, - отозвался Горячев. – «Ковер» хорошо, нас хвалят. Обещают наград, премий и дотаций. Всё, как и предполагалось: если раскроем дело – мы на коне. Слава богу, сработали хорошо. А у вас там как дела?

 - «Веселится и ликует весь народ», - сообщил Краснов. – В штате экстрасенсов пополнение на две единицы, заказывайте удостоверения.

 - Аж на две? – поразился Горячев. – Лихо. Хорошо, когда вас ждать?

 - Мы выезжаем буквально через полчаса.

…Но через полчаса они не выехали. Сначала долго прощались с окончательно разболевшимся Первухиным, потом трепались с Максом, как раз закончившим давать показания – впервые как свидетель, а не как подозреваемый - потом подвозили Марину, которой надо было собирать вещи. В общем, уехать из Градовска получилось лишь к вечеру…

…Микроавтобус Валуйского высадил его отчего-то в Кузьминках. Игорь позвенел ключами, заглушил мотор и вышел из машины.

 - Что, теперь я к тебе в гости иду? – спросил Краснов. После всего пережитого они с Игорем как-то незаметно перешли на «ты». – У Горячева был, в офисе был…

 - Нет, зачем, - снисходительно усмехнулся Валуйский. – Пойдем, покажу кое-что.

Он нажал кнопку, и перед ними распахнул сияющее нутро  современный лифт, сплошь состоящий из полированного металла.

- Кстати, слышал — нас же переименовывать собрались? - сообщил Валуйский, пока лифт лениво полз вверх, словно широко известная улитка по склону Фудзи.

- Не слышал, - удивился Краснов. - С чего бы это?

- Название «Тестирование Особых Разработок» перестало нравиться нашему Михал Семенычу, - пояснил Игорь. - И его можно понять: какое тестирование, у нас тут оперативная работа вовсю. Но самое смешное, что в отчете мы уже фигурируем как «Отдел Т.О.Р.», поэтому ребрендинг возможен только в пределах аббревиатуры. Семеныч говорит, идея фикс у него теперь: как бы этот Т.О.Р. обыграть.

- Отдел Телепатии и Оккультных Расследований? - предположил Краснов, и сам фыркнул, представив это шикарное название в списке отделов Следственного Комитета.

 - Во-во, - кивнул Игорь. - Или Тайный Орден Революционеров. Я уже все мозги себе сломал над этим.