- Нет, не должна. - Его тон был окончательным. У меня сложилось отчетливое впечатление, эта тема была закрыта.

Конечно же, я начала напирать.

- Почему нет? Ты мог бы научить меня приему или двум.

Он перепрыгнул через огонь, швыряя себя в меня так быстро, он был как комета. Он снес меня, и я упала назад на землю под него. Его рука обернулась вокруг моей шеи.

- Урок номер один, - проворчал он. - Никогда не борись с тем, кого не можешь победить.

Его глаза опасно сверкнули. Я почувствовала, как его тело поднимается и опадает с каждым напряженным вдохом, напоминая мне, что, несмотря ни на что, частично он был человеком. Лежа под ним, ветер ударил меня, я знала, что Феникс думал не о борьбе со мной.

- Хорошо, хорошо. - Я сдалась. Он держал мою шею. Почему они всегда хватают за шею? Я открыла рот, чтобы заговорить снова, но он сжал руку достаточно, чтобы задушить мои слова и заставить меня задохнуться. Медленно, он ослабил свою хватку и провел рукой вниз по шее к ключице, наблюдая за мной темными глазами, улыбаясь, когда мое дыхание ускорилось.

- Мне действительно нравится твоя шея... очень, - размышлял он, а потом он скатился с меня и каким-то образом проскользнул к стойке.

Я поднялась на локтях.

- Да, ну, в общем, если я когда-нибудь вернусь как Грегори, то тогда я надеру тебе задницу.

- Ты вернешься и будешь Грегори. - Он говорил с такой уверенностью, что заставил меня улыбнуться. - Сомневаюсь, что очень существенно, однако, что ты надерешь мне задницу. Но я и моя задница рады твоим усилиям.

Я бросила горсть пыли в него. Он прошел прямо сквозь нее и встал позади меня, помогая мне встать, прежде чем пыль упала на землю. После того, как я отряхнулась и села рядом с ним на бревно, наблюдая за костром. Феникс толкнул меня локтем в бок и протянул белую коробку с едой и палочками, торчащими наверху.

- Китайская кухня? - предложил он.

Так как он сказал это, было, как если бы мы сидели за обеденным столом в любой другой вечер. Я начала смеяться. Мы съели холодного цыпленка чау-меин, и, хотя я не могла много съесть, было приятно. Я была благодарна, что Феникс оказался здесь. Я бы никогда не позаботилась о многом, а для кого-то, кто не был полностью человеком, он был удивительно хорош.

- Печенье с предсказанием? - сказал он, бросая мне еще одну белую коробку.

Я бросила ее обратно.

- Нет, спасибо. Мне не нужно ничего говорить о моем будущем.

- Все получится, Вайолет. Ты будешь в безопасности, когда у тебя появиться побольше средств, чтобы защитить себя. Ты будешь сильнее, и они не будут в состоянии застать тебя врасплох.

Я знала, что это были слова поддержки, но у меня возникло подозрение, что он был также доволен тем, что это сотворит с моими отношениями с Линкольном.

- Наверное, ты думаешь, что я доволен всем этим.

Было похоже, что он прочитал мои мысли. Я посмотрела на него обвиняюще.

- Трудно не прочитать, что ты чувствуешь, - сказал он, пожимая плечами. - Я бы солгал, если бы не признался, что я не против небольшого расстояния между тобой и Линкольном.

Огонь мерцал, и мой разум пустился за ним, танцуя между моментами. Осознав это, я почувствовала предательство. Узнав о чувствах и обнаружив мои руки со вздувшимися венами. Встретив Феникса. Поцеловав Линкольна. Поцеловав Феникса. Я вспомнила, как часто Линкольн разбивал мое сердце, и я вспомнила чувство расстояния, безумное блаженство, которое пришло с поцелуем Феникса. Я подошла к кровати и села на край. Труднее всего было знать, что, даже если бы это сработает и Линкольн вылечится, ничто никогда не будет в порядке снова. Этот выбор изменит меня навсегда, часть меня ставила под сомнение, что я когда-нибудь смогу простить его за это. Я почувствовала покалывание, и знала, что Феникс изучал мои эмоции. Я избегала его взгляда, виноватая в том, что я снова позволила Линкольну управлять своими мыслями. Я сделала выбор, быть с Фениксом, я должна бы поддержать его. Все никогда не будет по-прежнему. Я никогда не буду прежней. Гриффин даже сказал, что некоторые люди возвращались неспособные жить нормальной жизнью.

Когда я подняла глаза, Феникс смотрел на меня. Он был смертельно тихим. Потом он заговорил предостерегающе.

- Я не такой, как прочие люди, Вайолет. Я знаю, куда ведут твои эмоции.

В этом весь фокус. Он был не такой, как другие люди, и сейчас это было именно то, что мне нужно.

- Ты однажды сказал мне, чтобы я сказала тебе... когда я захочу большего.

Он точно знал, о чем я говорила.

- Ты сказала мне однажды, чтобы я никогда не делал этого снова.

- Я передумала.

Он уткнулся лицом в руки, и я была готова к отказу. Ком застрял в горле. Но когда его руки убрались прочь, на лице, которое открылось, не было отказа. Было решено, без колебаний. Он медленно встал и посмотрел на меня. Мое сердце колотилось. С каждым шагом, желание, тлеющее в его глазах, усиливалось. Дым от костра следовал за ним, как будто был привязан невидимой нитью, тянущейся за ним. Когда он приблизился, что-то внутри меня закричало, но он положил руку мне на щеку, и это прекратилось. Заставил это замолчать прикосновением. Он медленно склонялся ко мне, давая мне время, чтобы передумать. Потом он коснулся моих губ своими, дрожа, и я знала, что контроль был зыбким. Но этого все еще не было достаточно. Если я не смогу контролировать все, как захочу, то тогда, возможно, лучше вообще без него.

- Еще, - настаивала я.

- Скажи мне, чего ты хочешь, - сказал он.

- Забери меня отсюда.

И с этими словами, Феникс выпустил натиск эмоций. Я погрузилась в страсть. Вечность желания и искушение затопили меня. Глубоко внутри возникло чувство отчаяния, такое старое, что было почти заплесневелым. На вершине, мерцали слои новой надежды. Я втянула его всего, даже волны боли и созревающий гнев, которые колебались в миксе. Я взяла все это, просто счастливая, что это было не мое, с облегчением чувствуя что-то другое, кроме моего собственного ада. Феникс позволил эмоциям бежать и направил поток, отталкивая то, что не хочет, чтобы я почувствовала, и покрывая все это с непроходимым слоем вожделения. Поддерживая меня, как если бы я была перышком, он положил меня на постель. Он мягко поцеловал меня, его рот спустился на мою шею, не прерывая контакта. Его рука остановилась на моей талии, играя с основанием майки, потягивая ее то вверх, то вниз, дрожа от желания. Мое тело воспламенилось, словно тепло во мне превратилось в огонь и лед. Запахи густого леса и дыма от костра перебивались запахом белого мускуса. Я попробовала яблоко, зеленое, едкое, острое яблоко.

- Сними ее, - вскрикнула я.

- Нет, - проворчал он.

Он навис над моим ртом. Я могла почувствовать его учащенное дыхание на губах.

- Пожалуйста.

Он не двигался мгновение, но затем издал темный рык, который принадлежал пустыне больше, чем все остальное, привезенное им с собой. Он лег на меня. Я потянула его футболку вверх по его груди, и он стянул ее через голову. Его рука вернулась к основанию моей майки. На сей раз он не играл с ней. В одну минуту она была на мне, а в следующую уже нет. Я не знала как, меня это не беспокоило. Потом что-то случилось, к чему я не была готова. Это было, как будто освобождение от боли, которая поглотила меня, создала пустоту, которую нужно заполнить. Мои воспоминания перенесли меня в мой день рождения, когда Линкольн поцеловал меня. Тело Феникса прижималось к моему, я помнила ощущение Линкольна. Я вспомнила отчаяние желание, чтобы он прижался ближе. Так, чтобы мы оба растворились друг в друге. Я всегда чувствовала, как сильно меня тянуло к нему.

Я почувствовала, что я тяну Феникса ближе, сильнее. Он заколебался, но потом прижался ко мне. Я обхватила его руками и ногами, но знала, что он не был тем, на ком я пыталась так отчаянно повиснуть.

- Я могу читать твои эмоции, Вайолет, - прошептал он мне в ухо. - Мне следует остановиться. - Но он не стал.

- Не останавливайся, не останавливайся, - это было все, что я смогла выдавить. Даже когда я сказала это, я знала, что это было жестоко, знала, что ему должно быть больно знать, что я жаждала прикосновений Линкольна.