– Он отказался от зарплаты, заявив, что ему хватит военной пенсии, и на эти деньги учредил три стипендии для талантливых студентов, – включился в разговор старик в зеленой рубашке, – он из тех людей, которым не терпится улучшать жизнь на земле, а ты тут плетешь невесть что!

– Ну, хорошо, допустим, с вами соглашусь. Но тогда скажите, если команданте такой незаменимый для страны, то если он шею себе сейчас свернет, хорошо это будет для государства или нет? – настаивал Карлос.

– Я смотрю, образованность не для всех полезной бывает. Кое-кому лучше бы оставаться без знаний. Тебе они точно вредят.

– Вот опять, – кивнул учитель в сторону плато, – смотрите: нечем заниматься человеку…

Все увидели, как оттуда поднялся в воздух президентский вертолет.

– Сюда летит… – пробормотал толстяк.

– Конечно, нечем заняться! Ему правила не писаны, он может государственный вертолет гонять по своим прихотям! – не успокаивался диссидент.

– Да замолчи ты!

– Закрой рот!

– Если не можешь сказать ничего дельного, то лучше помолчи! – учитель уже достал всех.

Поселяне, воспринимавшие президента куда более адекватно, радостно махали руками приближавшейся винтокрылой машине. У всех возникла примерно одна и та же мысль: уж не собирается ли президент посетить агрогородок? А может, вообще глава государства изъявил желание высадиться на поле и поговорить запросто с крестьянами? Было известно, что команданте любит устраивать подобные встречи. В этом, конечно, есть свои плюсы – без назойливых репортеров, слепящих вспышек фотоаппаратов и наведенных кинокамер можно пообщаться с народом и услышать правду.

Тень от вертолета скользила по неровной поверхности поля.

– А что, может, и правда команданте собрался к нам в гости наведаться? – с тайной надеждой произнес кто-то. – Вот это было бы…

Карлос со скептической ухмылкой только качал головой. Он мог бы сказать, что думает по поводу вертолета, президента и вообще ситуации в стране, но, опасаясь за свое здоровье, счел за лучшее промолчать.

– Смотрите!

От вертолета вдруг отделилась ракета. Чего-чего, а подобного никто не ожидал. На глазах у всех, промчавшись огненным шлейфом, она угодила в госпиталь с красным крестом на крыше.

Разрушительная сила ракеты была, по всей видимости, громадной. Никто из наблюдавших конечно же не имел никакого представления об особенностях вооружения ВВС, не говоря уже о подобных ракетах, но то, что увидели селяне, потрясло всех до глубины души. После попадания в здание раздался ужасающей силы взрыв. Крыша госпиталя немного приподнялась и снова осела, теперь уже вместе со всей постройкой. Словно карточный домик, госпиталь развалился на куски. Пламя мгновенно охватило руины, наглядно демонстрируя, что в живых не осталось никого. Все произошло так быстро, что казалось нереальным.

В первое мгновение на поле воцарилась тишина. Ошеломленные крестьяне молча глядели на то, что недавно было прекрасным госпиталем. Теперь на этом месте, превратившемся в бесформенные руины, вздымались языки пламени, валил густой черный дым, словно знак траура. Траура по всем тем, кто находился внутри…

– Что же это, братцы?

– У меня же там отец!

– Это как же понимать? – послышались голоса.

Люди переглядывались, будто еще не верили в то, что случилось. Один из тех, у кого в здании находился родственник, несмотря на загар, побелел и, схватившись за сердце, присел на землю.

– Дайте… воды, – прохрипел он.

На арену снова вышел диссидент Карлос. Благодаря всеобщему шоку, он опять развил свои разглагольствования. Естественно, Карлос был потрясен не меньше остальных, но случившееся придало ему новый заряд гнева против «преступника президента».

– Я же говорил, что Уго сумасшедший. А вы не верили! Доигрался в войну! – кричал учитель. – Что, мало вам? Опомнитесь! Опомнитесь, говорю вам, пока не поздно! Этот придурок всех нас уничтожит, если его не остановить.

Теперь его слова падали на более благодатную почву. Одно дело – пустые россказни известного баламута Карлоса, а другое – чудовищное преступление.

– Да, похоже, учитель-то прав, – поскреб в затылке морщинистый крестьянин.

– Я тоже не сомневался в команданте, но теперь-то… – У Карлоса быстро появлялись сторонники.

– В деревню! – крестьяне со всех ног бросились бежать вниз.

Глава 18

Оказавшись за гребнем скалы, Батяня понял, что некоторое время у них имеется. Огромный монолит закрывал двух парашютистов от той части плато, откуда только что велся огонь. Определенный временной минимум, который они получили, нужно было использовать по полной.

Лавров в очередной раз подивился превосходным качествам «Кинжала», только проявленные в боевых условиях. Пускай экстрим, вынужденная транспортировка двух «пассажиров» вместо одного, резкое изменение направления посадки – тем не менее в воздухе Батяня контролировал ситуацию и сейчас, управляя стропами и ведя парашют к земле. Конечно, в данном случае более уместно вместо слова «земля» говорить «горы», но это уже никого теперь не волновало.

Батяня взглянул на Уго, который сегодня оказался на волосок от гибели. Несмотря на пережитое и переживаемое, президент сохранил выдержку. Лицо команданте, и без того красное, от гнева приобрело и вовсе багровый оттенок, но Уго по-прежнему был готов к дальнейшим действиям.

Внизу громоздились выступы камней, и Батяня всеми силами старался выбрать местечко поровнее, чтобы, чего доброго, не переломать кости. Учитывая всю сложность пока совершенно непонятной ситуации, парашютистам лишние проблемы были вовсе ни к чему. Наконец, виртуозно управляя простреленным «Кинжалом», Батяня направил его между двух огромных камней.

Почувствовав под ногами твердую поверхность в виде беспорядочного нагромождения больших и малых камней, Лавров облегченно вздохнул. Все-таки, как ни любил он небо, но быть в ситуации, когда по тебе ведется огонь, а ты не можешь сделать ровным счетом ничего, да к тому же к тебе пристегнут еще один «любитель полетов», – положение не из приятных. А здесь уж, на земле, от тебя самого зависит, сумеешь ли ты сделать так, как тебе нужно, или останешься лежать в этих горах с продырявленным черепом.

Батяня хотел еще осмотреть парашют команданте на предмет выяснения неисправности. Пока было ясно только одно: вытяжной вышел, но не раскрылся.

– Позвольте взглянуть, господин президент…

– Не до того сейчас! – взорвался Уго, энергично жестикулируя руками.

– Давайте хоть парашют сверну, – пожал плечами Лавров.

Он собирался спрятать его в одно из многочисленных углублений в здешних скалах. Где бы ни оказался десантник, особенно в боевых условиях, свернуть парашют – первое дело. Именно по нему тебя могут обнаружить. Лучшего следа для врага, занимающегося твоими поисками, чем оставшийся многометровый шелк со стропами, не придумать.

– Потом, все потом! – отмахнулся команданте. – Все это мы выясним позднее, майор.

Руководитель страны, естественно, рвался в бой – туда, где слышались выстрелы. Его экспрессивная натура не просто кипела – в нем теперь все просто клокотало.

– Что происходит, господин президент? – поинтересовался Батяня, вытирая пот со лба. – Есть у вас какие-то идеи насчет всего этого?

Уго не отвечал, проверяя оружие, так что Батяне пока пришлось рассуждать в одиночку. Одна из многочисленных для горной части Латинской Америки террористических групп? Обычные бандиты? Государственный переворот? По всему выходило, что последний вариант был ближе к истине…

Раздраженно чиркая зажигалкой, не желавшей гореть на сильном ветру, команданте наконец закурил, мощными зубами откусив кончик огромной сигары.

– Все майор, идем туда, – кивнул он в сторону предполагаемого местонахождения противника, – сейчас мы покажем этим ублюдкам, что такое стрелять в президента!

Батяня искоса взглянул на преисполненного решимости команданте и покачал головой, с одобрением думая, что такой президент не даст в обиду ни себя, ни государство, народ которого доверил ему бразды правления.