Увы, он понимал, что мгновения остаются мгновениями, они — всего лишь капли, падающие в бесстрастные озёра вечности. И он падает вместе с ними. Ещё один шаг, ещё и ещё один. Каждый — приближает его к необратимости, к тому, что уже не повернуть вспять…

Вот, впереди, между двумя пологими склонами небольшого овражка показалась играющая на солнце весёлыми бликами тонкая лента ручья. Маги подошли и опустились на колени возле прохладной воды, вдоволь напились, омыли руки и лица. Зоклас долго смотрел на журчащую по мелким камням воду, бегущую из ниоткуда в никуда, и чувствовал, что этот ручей — его личный рубеж, к которому он, наконец, подошёл. Рубеж не менее важный, чем тот, который он пересёк, когда фактически вернулся к жизни и впервые приобщился к древней стихии Заката. А может, и более важный.

Кто он? Бывший магвой на службе великой державы, нынче гонимый собственной родиной, несправедливо объявившей его преступником. Воин, не сумевший оберечь любимую, допустивший её гибель и корящий себя за это… Маг, постигший стихию Заката, но вынужденный постоянно скрываться и искать возможность сберечь этот великий дар, способный изменить будущее Накельты. Судьба даёт ему верных друзей, достойных спутников, и тут же грозится их отнять, будто играя с ним в одной ей понятные игры.

Так было до сих пор. Теперь это всё уже не имеет значения. Сейчас, наконец, он сам готов сыграть в хорошо обдуманную игру, в которой не может проиграть. Он в любом случае выиграет. И это станет большим сюрпризом для всех хитрецов, чья злая воля вовлекла его в безумно опасный водоворот событий, знаменующих смену Эпох…

Зоклас ещё раз плеснул в лицо приятную прохладную воду, распрямил спину и посмотрел в грустные глаза Эль-Ифарха, понимающего его без слов. Глухонемой маг, всю жизнь проживший где-то на грани Дня и Ночи, видел разные стороны реальности и постиг их смысл, возможно, лучше, чем многие другие. Он вряд ли свернёт с нужного пути, с пути необходимости, сколь бы труден он ни был.

«Ты готов, добрый друг?», — спросил Зоклас старика ярким мысленным образом. — «Ты тоже видел всё, что должно свершиться во имя Заката и будущего нашего мира. Поступишь так, как нам предначертано, мой брат — безмолвный маг Заката?».

«Да, я готов», — пришёл короткий ответ Эль-Ифарха. — «И буду надеяться, что это правильная стезя. Для всех…».

Зоклас на миг прикрыл веки и кивнул, благодаря старика. Затем, не тратя больше времени, вытряхнул из кожаного мешочка на ладонь чёрный диск, распутал все вуали Заката, покрывающие его, и резко отшвырнул злополучный предмет подальше — шагов на десять от себя. Ничто больше не мешало Шорху, где бы он ни был, ясно почувствовать тёмный сигнал этой крохотной вещицы.

Эль-Ифарх проворно перепрыгнул ручей и бросился бежать со всей скоростью, на которую были способны его старые, натруженные долгим путешествием ноги. Зоклас кинул грустный взгляд ему вслед и остался на месте.

Ждать пришлось недолго. Как Зоклас и думал, в воздухе, прямо над тем местом, куда упал диск, проступил вдруг чёрный круг Иного пути. Первым показался Гаситель, сразу же шагнувший вперёд и в сторону. Следом, сминая траву, выбрались десять рослых воинов в тяжёлых доспехах. Зоклас разглядел ниферские гербы на щитах и наплечниках и мысленно усмехнулся: Шорх явно не тратил время даром и обращал в союзников всех, кто был готов служить Великой Ночи. Последними из Иного пути вышли два мага в долгополых тёмных одеждах. Зоклас даже на расстоянии сразу ощутил их мощь, конечно же, не идущую в сравнение с силами Гасителя, но всё же немалую. Они становились всё сильнее по мере того, как Эпоха Дня уступала свои права. И лишь одинокий огонь Заката стоял на пути новой Эпохи. Ради того, чтобы раздуть этот огонь до небес и сделать его непреодолимым, Зоклас был готов на всё…

Шорх сразу узрел своего врага.

— Итак, ты здесь, Зоклас, — Гаситель махнул рукой в нейтральном жесте приветствия. — Значит, прятки, наконец, кончились. Ты нашёл мужество встретиться со мной, и это похвально. Где же твои спутники?

Маг Заката резко вздохнул и отбросил все чувства и раздумья. Пришло время начинать!

— Я избавился от них — слишком слабы и ненадёжны, — Зоклас криво усмехнулся. — От всех, кроме одного.

Он вскинул руку над головой. Это был сигнал для остановившегося на приличном расстоянии Эль-Ифарха. Старый маг прицелился и послал с небес несколько сознательно слабых языков красного пламени Заката. Ниферские ратники среагировали очень быстро: кто прикрылся большими окованными железом щитами, кто просто отпрыгнул в сторону и скрылся в высокой траве. Маги Ночи, разглядев фигуру старика и поняв, откуда исходит опасность, атаковали его длинными выплесками непроглядной тьмы, бросившими на землю змеящиеся тени. Но силуэт Эль-Ифарха вдруг будто бы смазался, замерцал багряными полосами, скользнувшими вбок. Выпады темноты пронзили пустое место: старый маг оказался в паре шагов левее того места, где стоял прежде.

Новый огненный дождь пролился на воздевших к небу щиты воинов. Некоторые зашипели от резкого жара: добротные пластины доспехов ощутимо накалились. Вторая попытка ночных магов контратаковать, не сокращая дистанцию, также не увенчалась успехом: старик, будто издеваясь, размазывался в воздухе сверкающими полосами и уходил от ищущих чёрных лезвий.

— За ним! — бесстрастно скомандовал Шорх. — Все вы. Разойдитесь широким фронтом и загоните его, как лисицу. И поглядывайте — неподалёку может оказаться ещё кто-нибудь.

— А вы как здесь..? — начал десятник, указывая мечом на спокойно стоящего у ручья Зокласа.

— С ним я разберусь сам, — Шорх улыбнулся холодной улыбкой убийцы-форла. — Он тоже явно хочет остаться один на один. Так и должно быть. Это вопрос чести, как скажут благородные воины. А я добавлю — это спор двух стихий.

— Да, и сегодня он закончится! — сказал Зоклас то, что Гаситель должен был услышать.

Ниферский десятник не заставил повторять приказ дважды. Пускай сам справляется, этот бледнорожий, коль приспичило…

— Вперёд! — прокричал он своим, и первым бросился в погоню за странно перемещающимся магом. — Разойтись, петлять, уклоняться!

Ратники вовремя исполнили приказ и рассыпались по полю, непрестанно меняя скорость бега и рыская туда-сюда по курсу. Эль-Ифарх вновь и вновь посылал в них выплески закатных сил, но промахивался. Впрочем, так и было задумано. Мысль об убийстве претила старику, всю жизнь лечившему людей, и без особой надобности он не хотел никого поражать насмерть. Перед ним стояла задача увести отряд преследователей подальше, дав Зокласу возможность сразиться с Гасителем без помех. Потому, убедившись, что десять ратников и два мага бегут к нему, Эль-Ифарх снова припустил прочь, не забывая творить позади себя маскирующие сполохи Заката. Конечно, старик не мог похвастаться быстрым бегом, но у него был первоначальный отрыв, и не имелось тяжёлой амуниции, замедляющей воинов. К тому же ему в помощь были хитрые уловки, которые они с Зокласом придумали, экспериментируя с закатными силами.

Сквозь Закат Эль-Ифарх, не оборачиваясь, видел всё, происходящее позади. Он увиливал от невесомых клинков темноты, которые раз за разом тянулись к его спине над волнами трав. А особо быстроногих ратников заставлял сбавлять темп, пугая огромными неистовыми языками ярко-красного пламени, вспыхивающими в воздухе перед ними. Это была лишь искусная иллюзия, но увлечённые погоней воины того не подозревали и реагировали так, как привыкли их тела за годы обучения ратной науке: мгновенно пригибались, отскакивали назад, откатывались в сторону. И теряли скорость, давая старику возможность держать их на дистанции.

Эль-Ифарх знал, что рано или поздно его настигнут. Но пока не ведал, что делать дальше. Точнее, не решил. В старом маге, получившем дар Заката от первого его обладателя, бурлили силы, достаточные для полновесной, безудержной Атаки Заката. Он сознавал, что имеет возможность испепелить всех преследователей, вряд ли к такому готовых. Но собственноручно оборвать двенадцать жизней? Причём десять — соотечественников-ниферцев, лишь исполняющих веление своего короля? Старик знал, что многим людям его сомнения показались бы надуманными и глупыми. «Есть враг, и ты можешь его убить — так сделай это!» — таков простейший принцип, и он неоспоримо верен. Но не каждый с лёгкостью решится претворить его в жизнь, обагрив руки кровью…