В результате расширения системы конвоирования, а также потерь у Дюнкерка Англии перестало хватать эскортных кораблей. Осенью 40-го года она была вынуждена сдать США на 99 лет в аренду свои заморские владения на Багамских островах, островах Антигуа, Санта-Лусия и Ямайка в обмен на 50 старых американских миноносцев. Одновременно на судостроительных верфях Англии и Канады началась массовая постройка эскортных кораблей.
30 октября командующий подводными силами Дениц получил печальное сообщение: северо-восточнее Ирландии потоплена «семерка» U-32 обер-лейтенанта Ханса Йениша, всего за два дня до этого пустившая на дно большое английское судно «Эмпресс оф Бритен» (42 000 брт). Субмарина попала под глубинные бомбы английских эсминцев «Хавестер» и «Хайландер». Девять членов экипажа погибло.
Однако в целом потери немецких субмарин по сравнению с потерями противника пока были незначительными, Дениц всегда подчеркивал, что гибель каждой подводной лодки для него большой удар. «Я старался по возможности лично встречать возвращавшиеся из боевых походов подводные лодки и беседовать с экипажами сразу по прибытии лодки в базу, — говорил он. — Когда они стояли в своих кожаных регланах, хранящих следы масла и морской соли, похудевшие, бледные и усталые, обросшие бородами, я не мог нарадоваться на них и чувствовал, что мы связаны крепкими узами. Тут же я вручал им от имени главнокомандующего Кригсмарине заслуженные награды. Командиры подводных лодок обычно давали мне списки, представленных к награде, которые я после проверки утверждал, стараясь никого не обидеть. В отношении наград в подводном флоте не существовало никакой бумажной волокиты и бюрократизма. Через несколько дней после возвращения из похода подводник, получив награду, мог поехать в отпуск на родину. Немедленное вручение заслуженной награды фронтовику считалось очень важным с психологической точки зрения. Дайте ему без промедления то, что он заслужил, и это доставит ему радость…»
Командующий подводными силами, переведя в ноябре 1940 года свой штаб из Парижа во дворец в Корневеле, недалеко от Лориана, всегда был в курсе всего, что происходило на море, постоянно анализируя получаемую информацию. О работе в Корневеле Дениц подробно рассказал в своих мемуарах.
«Планы боевых походов подводных лодок отрабатывались штабом подводных сил в двух комнатах оперативного дежурного на командном пункте командующего подводным флотом во Франции… Стены обеих комнат были увешаны морскими картами. На них флажками отмечались позиции подводных лодок и наносились данные о противнике, например, сведения об ожидаемых конвоях, маршрутах их следования, районах и дальности действия средств противолодочной обороны противника. Карты дополнялись поправками с учетом поясного времени, а также данными о постоянных и приливно-отливных морских течениях, ледовой обстановке и туманах, особенно в северо-западной части Атлантического океана. На карты ежедневно наносились данные метеосводок, время пребывания подводных лодок в районах боевых действий, сроки стоянки на верфи и даты выхода в море лодок, находившихся на базах, и так далее. Большой глобус диаметром более метра давал нам наглядное представление о реальных пространственных соотношениях в Атлантике и облегчал измерение больших расстояний, которые на обычных морских картах были неточными из-за сферической поверхности земного шара.
Возле помещения оперативного дежурного находился „музей“. Здесь по стенам были развешаны схемы и диаграммы, которые отображали боевую деятельность подводных лодок: число потопленных кораблей и судов, потери наших субмарин и действия против конвоев. Здесь для контроля была наглядно представлена эффективность нашего руководства боевыми действиями лодок. Кривые отображали среднее число потопленных судов противника, приходящееся на сутки пребывания подводных лодок в походе. Эти цифры выражались в тоннах и подсчитывались по получении донесений об успехах лодок. Если даже в донесениях данные завышались, что могло иметь место при ночных атаках, они давали представление об относительном увеличении или уменьшении этой средней цифры. Я придавал особенно большое значение непрерывному наблюдению за характером кривой, отражавшей число потоплений. Как кривая температуры говорит врачу о состоянии его пациента, так наша кривая показывала изменения в районе боевых действий в лучшую или худшую сторону. Эти изменения без наглядных данных могли бы остаться незамеченными на фоне успехов…»
В ноябре в Атлантическом океане находилось мало субмарин, поскольку многие экипажи, расстреляв все торпеды, вынуждены были вернуться домой. Одной из первых лодок, снова вышедших в море в ноябре, была U-99 капитан-лейтенанта Отто Кречмера, одного из участников «Ночи длинных ножей». 3 ноября в 22.02 она встретила в Атлантике в районе западнее Ирландии два английских вспомогательных крейсера, возвращавшихся из противолодочного дозора.
Первый из них, словно почуяв неладное, отвернул и, развив максимальную скорость, исчез из виду. Второй корабль продолжал следовать прежним курсом. Позже «молчун Отто» рассказывал: «Приблизившись, замечаю, что это пассажирский пароход с двумя трубами и только с одной фок-мачтой. Грот-мачта срублена. По-видимому, вспомогательный крейсер. В носовой части видно несколько незатемненных иллюминаторов. Несомненно, это военный корабль…»
Кречмер решил атаковать с дистанции 1500 метров. В 22.02 «угорь» влетел под кормовую трубу корабля, с которого открытым текстом радировали: «Торпеда попала в машинное отделение, все топки погашены». Судно быстро потеряло ход. Палубные огни продолжали гореть, с мостика велась стрельба красными сигнальными ракетами, на воду спускались шлюпки. Это был британский пассажирский пароход «Лорентик», который, по-видимому, использовался в качестве вспомогательного крейсера.
В тот же момент Кречмер обнаружил еще одно судно, но продолжал добивать застопоривший ход «Лорентик». Вторая торпеда прошла мимо цели. В 23.37 U-99 снова атаковала корабль с дистанции 580 метров. И снова попадание под носовую трубу. В ответ «Лорентик» открыл артиллерийский огонь, чередуя стрельбу осветительными и фугасными снарядами.
Кречмер приказал лечь на обратный курс и полным ходом пошел на сближение со вторым кораблем, который застопорил ход и подбирал людей с одной из спасательных шлюпок.
Через двадцать минут U-99 выпустила торпеду по стоявшему кораблю с дистанции 1200 метров, она взорвалась в районе мостика. С корабля открытым текстом передали координаты нападения и название судна. Им оказался британский пассажирский пароход «Патроклес», также используемый в качестве вспомогательного крейсера. В 00.22 Кречмер выстрелил по «Патроклесу» второй торпедой с той же дистанции. Несмотря на попадание в корму, корабль продолжал держаться на плаву. В 00.44 Кречмер выпустил третью торпеду, сократив дистанцию до 950 метров. На этот раз взрыв раздался под мостиком, после чего на поверхности моря появилось множество пустых бочек, с помощью которых англичане обычно увеличивали непотопляемость своих крейсеров. Только теперь «Патроклес» стал крениться на правый борт.
Кречмер принял решение добить его артиллерийским огнем. Около часа ночи 88-миллиметровое орудие субмарины выпустило четыре снаряда с дистанции 100 метров. Два попадания — и один большой взрыв. В тот же момент лодке пришлось срочно ретироваться — «Патроклес» ответил прицельным огнем. Сделав круг, U-99 в четвертый раз атаковала судно. «Угорь» ударил под фок-мачту, но пароход упорно продолжал оставаться на плаву. Все произошло так быстро, что торпедисты не успели перезарядить торпедные аппараты: вахта заметила в небе «сандерленд», круживший над лодкой на высоте 500 метров. Немцы вынуждены были погрузиться.
Через два часа, закончив перезарядку торпедных аппаратов, лодка всплыла вновь на свой страх и риск. На пути к поврежденным крейсерам Кречмер заметил сторожевой корабль. В 04.53 U-99 выпустила по «Лорентику» еще одну торпеду с дистанции 1400 метров. Удар пришелся точно в корму. В течение нескольких минут под аккомпанемент взрывавшихся глубинных бомб, оказавшихся на борту, судно кормой вниз заползло под воду.