Вот уже несколько суток U-30 крейсировала в неспокойных атлантических водах. Бурлящие волны то и дело заливали деревянную палубу лодки, используемую обычно при швартовке. Разбиваясь о 88-миллиметровое орудие, волны поднимали гигантские фонтаны брызг, с головы до ног окатывая командира и старпома, ютившихся на мостике боевой рубки. Напрасно офицеры пытались отвернуться и спрятать свои лица — накидки их давно уже промокли, а брови и бороды покрылись соляной коркой.
Командира лодки, двадцатишестилетнего обер-лейтенанта цур зее Лемпа сообщение о вторжении в Польшу несколько обескуражило, хотя и не застало врасплох. Его подчиненные целую неделю гадали, зачем вообще командующий подводными силами Дениц послал их в Атлантику: то ли на учения, то ли… Впрочем, Фриц-Юлиус Лемп едва ли сомневался в истинных целях плавания. Какая там к дьяволу тренировка — с боевыми торпедами и полным боекомплектом! Вопрос сейчас был в другом: как поведут себя «томми», — именно так немцы называли британских военных, — связанные договором с поляками? Если англичане объявят войну, то все они, в Германии, окажутся в большом… Впрочем, к этому все и шло.
U-30, как и другие немецкие субмарины, была послана в открытое море из Вильгельмсхафена утром 22 августа 1939 года. Двумя днями раньше германское командование начало развертывание подводных лодок в районе западных подходов к Британским островам и в Северном море, у северо-восточного побережья Англии. В итоге к 27 августа на позиции вышло 39 субмарин. Командир U-30 не был новичком. Лемп, с восемнадцати лет служивший еще в Рейхсмарине, участвовал в блокаде побережья Испании и нес боевое дежурство в открытом море, когда нацисты оккупировали Чехословакию. Однако в этот раз все было иначе. Теперь, после вторжения в Польшу, война с Великобританией и Францией, он считал, была неизбежна, оставаясь лишь вопросом времени.
Прошло двое суток тягостного ожидания. И вот, 3 сентября 1939 года, Великобритания, связанная договором с Польшей, не очень охотно объявила войну Германии. В тот же день ровно в 15.00 от Деница поступила срочная радиограмма. Следуя указаниям, Лемп вскрыл секретный пакет, находившийся при нем с самого начала плавания. Там указывался операционный район для его лодки: от 54 до 57 градусов северной широты и от 12 до 18 градусов западной долготы. В этом районе, который пересекали маршруты из Англии в Северную Америку, надводным средствам и подводным лодкам приказывалось атаковать вражеские боевые корабли всеми средствами, а торговые суда захватывать в соответствии с призовым правом.
В начале войны немецкие подводные лодки должны были в соответствии с Лондонским соглашением 1930 года, к которому Германия присоединилась в 1936 году, вести войну по так называемому «призовому праву», регламентировавшему порядок задержания, досмотра и уничтожения торговых судов военными кораблями, в том числе и субмаринами.
Согласно этому протоколу торговое или пассажирское судно могло быть уничтожено только в том случае, если оно не останавливалось после предупреждения, сопротивлялось досмотру или обыску, а также если груз, который транспортировался судном, признавали контрабандным. Топить судно разрешалось лишь после вывоза пассажиров, экипажа и судовых документов в безопасное место. Командиры подводных лодок получали полную свободу действий только при встрече с военными транспортами или с торговыми судами, следующими под охраной военных кораблей или самолетов. Такие суда могли уничтожаться без досмотра.
Все это хорошо выглядело на бумаге, однако на деле часто получалось по-другому. Подводные лодки, особенно во время ночных атак, фактически не имели возможности определить не только национальную принадлежность судна, но и что это за корабль — военный или торговый. Досмотр в таких условиях мог привести к потоплению подводной лодки даже слабо вооруженным транспортом. Естественно, нацисты стремились любыми средствами отделаться от Лондонского соглашения, затруднявшего использование субмарин, которые должны были решить одну из основных задач Кригсмарине — нарушить морские и океанские коммуникации Англии, а позже и США. Со временем им это удалось: ограничения, касающиеся ведения вооруженной борьбы на море, постепенно снимались. Причем делалось это исходя исключительно из военных соображений. Сначала было разрешено уничтожать суда, пользующиеся радиосвязью при обнаружении немецких подводных лодок, и суда, идущие без ходовых огней, а в дальнейшем немецким подводникам предоставили право атаковать любое неприятельское судно. И не только немцы грешили нарушением правил ведения войны на море, подобное допускали и союзники. Так или иначе, но Германия поначалу даже не подозревала, насколько быстро она столкнется с проблемами призового права. А произошло это буквально в первый день же войны с Англией.
К вечеру 4 сентября командиру U-30 доложили, что прямо по курсу виден дымок. Лемп, не ожидавший такого скорого начала боевых действий, сдвинул фуражку на затылок и не без волнения прижался лбом к окулярам перископа. Похоже, это был пассажирский пароход, с борта которого доносились звуки легкой музыки. Но почему он идет с потушенными огнями? Лемп понятия не имел, что капитан судна, англичанин Джеймс Кук, по указанию морского ведомства в Ливерпуле, распорядился погасить огни, чтобы не стать мишенью для торпедной атаки немецких субмарин, о возможной встрече с которыми он, естественно, был предупрежден заранее.
Пароход шел противолодочным зигзагом, то и дело меняя курс, что вызвало у Лемпа подозрение. Установив, что судно принадлежит Англии, Лемп после недолгих колебаний решил атаковать его. Он был абсолютно уверен, что атака оправданна и не противоречит международным правовым нормам. А может, рвавшийся в бой Лемп просто предпочел не вспоминать о них…
Пассажирское судно «Атения», принадлежавшее британской пароходной компании «Дональдсон атлантик лайн», 2 сентября в 4.30 утра покинуло Ливерпуль и взяло курс на Монреаль. Это был последний корабль, отплывший из английского порта до начала войны. На борту его находилось 1102 пассажира — на 200 человек больше, чем положено. Только малая часть из них являлась подданными Великобритании, остальные были гражданами США и Канады, то есть тех государств, которые на 3 сентября имели нейтральный статус. Среди пассажиров находились 150 эмигрантов, из которых 34 были немцами, покинувшими Германию по политическим мотивам.
Когда спустя восемь часов после объявления войны «Атения» находилась приблизительно в 200 морских милях западнее Белфаста, капитан Кук и все на борту полагали, что опасность уже позади, но они ошибались. Ровно в 19.32 раздался страшный взрыв, после чего на несколько мгновений над океаном нависла неестественная тишина. Торпеда попала в корму парохода, он стал крениться набок. Несмотря на возникшую после шока панику капитан Кук успел послать сигнал с просьбой о помощи.
Лемп и все стоявшие на вахте слышали истошные вопли женщин и детей, удары о воду спасательных шлюпок, видели огни ручных фонарей и прыгающих вниз людей, пытавшихся спастись. Теперь подводникам было абсолютно ясно, что торпедирован не военный транспорт, а пассажирский пароход, не выказывавший враждебных намерений. Никаких действий к спасению людей Лемпом предпринято не было.
Через несколько часов «Атения» ушла на дно, и вместе с ней погибли 128 человек (118 — по другим данным), из них 69 женщин и 16 детей. Лишь после полуночи подоспевший норвежский танкер «Кнут Нельсон» смог подобрать едва живых потерпевших. Эта трагическая ошибка — если только она действительно была ошибкой — вызвала всплеск возмущения во всем мире.
Англия сразу заявила, что Германия вопреки международным конвенциям с первого же дня военных действий на море начала вести неограниченную подводную войну. Тут же вспомнили о Первой мировой, во время которой немецкие лодки уничтожали гражданские суда. Однако нацистское правительство отвергло все обвинения и даже оспаривало самый факт потопления «Атении» немецкой субмариной, поскольку ни одна из находившихся в открытом море лодок не донесла об этой атаке.