К началу кризиса в Красной армии насчитывалось 18 664 танка и 2741 бронемашина, из которых 3609 танков и 294 бронемашины находились в войсках Белорусского особого военного округа, а 3644 танка и 249 бронемашин — в войсках Киевского особого военного округа.

28 сентября 1938 г. нарком обороны доложил советскому правительству о готовности направить в Чехословакию из Белорусского военного округа 16-ю авиационную бригаду в составе 56-го и 54-го среднебомбардировочных авиаполков и 58-ю авиационную бригаду в составе 21-го и 31-го истребительных авиаполков; из Киевского военного округа — 10-ю (33-й среднебомбардировочный авиаполк) и 69-ю (17-й и 43-й истребительные авиаполки); из Харьковского военного округа — 60-й среднебомбардировочный авиаполк. Всего 548 боевых самолётов.

Всего же на 1 октября 1938 г. авиационная группировка Калининского, Белорусского и Киевского особых военных округов насчитывала 2690 самолётов.

Для сравнения, к 1 апреля 1938 г. вермахт располагал 15 213 орудиями и миномётами и 1983 танками (из них Т-I —1468 машин, Т-II — 443, Т-III — 43 и Т-IV — 30 машин). В вермахте имелись 51 дивизия и одна кавалерийская бригада, а летом 1938 г. были созданы восемь резервных дивизий.

Таким образом, Красная армия одна могла в сентябре 1938 г. разгромить объединённые армии Германии и Польши. Но советское правительство не желало действовать в одиночку, не зная заранее дальнейших намерений Франции и Англии. Кроме того, не следует забывать, что в июле — августе 1938 г. Красная армия вела тяжёлые бои на озере Хасан и была на грани большой войны с Японией.

Англия и Франция не пожелали идти на серьёзный конфликт с Гитлером. Ради этого семидесятилетний английский премьер Невилл Чемберлен рискнул впервые в жизни сесть на самолёт и отправился в Берлин. В тот же день, 15 сентября 1938 г., Чемберлен и его спутники Вильсон и Стрэнг были приняты Гитлером в Берхтесгадене. Здесь состоялась трёхчасовая беседа английских гостей с хозяином. Гитлер потребовал окончательного и полного «самоопределения» судетских немцев. Чемберлен попросил отсрочки для ответа на это требование: он сослался на необходимость вернуться в Лондон, чтобы принять решение, согласованное британским правительством с Францией и Чехословакией.

В тот же день состоялась беседа Геринга с английским послом Гендерсоном. Геринг не без наглости заявил, что «Германия подождёт ещё одной второй и окончательной встречи [с Чемберленом. — А, Ш.], но что она вообще тянуть больше не намерена… Если же Англия начнёт войну против Германии, то трудно представить исход войны. Одно только ясно, — угрожающе добавил Геринг, — что до конца войны не много чехов останется в живых и мало что уцелеет от Лондона».

По возвращении в Лондон Чемберлен пригласил туда на совещание главу французского кабинета Эдуарда Даладье и министра иностранных дел Франции Жоржа Боннэ.

Второй раз Чемберлен полетел к Гитлеру 22 сентября. В тот же день в Годесберге состоялась его встреча с Гитлером. Британский премьер сообщил фюреру, что вопрос о судетских немцах решён английским и французским правительством в точном соответствии с пожеланиями Германии.

Чемберлен ожидал, что Гитлер выразит ему своё удовлетворение, но совершенно неожиданно услышал совсем другое. «Очень сожалею, — заявил Гитлер, — но теперь это нас не устраивает». Тут же Гитлер пояснил, чего он хочет. Оказалось, он требует, чтобы заодно удовлетворены были территориальные притязания Венгрии и Польши, с которыми Германия связана дружественными отношениями. В большом замешательстве Чемберлен заявил, что новые требования Германии должны быть подвергнуты обсуждению. На этом его беседа с Гитлером прервалась. Ночью Чемберлен заявил осаждавшим его корреспондентам: «Я не могу сказать, что положение безнадёжно».

29 сентября Чемберлен в третий раз сел в самолёт и отбыл в Германию. В 12 ч. 45 мин. в Мюнхене в Коричневом доме открылась конференция полномочных представителей Германии, Великобритании, Франции и Италии. Германия была представлена Гитлером, Англия — Чемберленом, Франция — Даладье, Италия — Муссолини. Переговоры закончились около двух часов ночи. Условия Годесбергского меморандума были приняты полностью. Чехословакии предлагалось передать Германии все пограничные с ней районы. Таким образом, речь шла не только о Судетской области, но и о районах, пограничных с бывшей Австрией. Передаваемые районы Чехословакия должна была очистить в срок с 1 по 10 октября. Все военные сооружения, находившиеся в этих областях, передавались Германии. В соглашении указывалось также на необходимость «урегулировать» вопрос о польском и венгерском национальных меньшинствах в Чехословакии. Таким образом, имелось в виду отторжение от Чехословакии ещё некоторых частей её территории в пользу Польши и Венгрии. После «урегулирования» этого вопроса оставшейся части Чехословакии должны быть предоставлены гарантии Англии, Франции, Германии и Италии против неспровоцированной агрессии.

Судьба Чехословакии решалась в Мюнхене без всякого её участия. Чешский посланник и представитель министерства иностранных дел Чехословакии прибыли в Мюнхен лишь для того, чтобы «ожидать результатов конференции». Ни тот ни другой не были допущены в зал совещания.

Перед отъездом из Мюнхена Чемберлен посетил Гитлера и подписал с ним следующую декларацию: «Мы, германский фюрер, имперский канцлер и британский премьер-министр… согласились в том, что вопрос об англо-германских отношениях имеет первостепенную важность для обеих стран и для всей Европы. Мы считаем, что соглашение, подписанное вчера вечером, равно как и англо-германское морское соглашение, символизируют волю обоих наших народов никогда впредь не воевать друг с другом».

В ту же ночь британский посол в Германии Невиль Гендерсон в упоении успехом своей миротворческой деятельности в Берлине восторженно писал Чемберлену: «Миллионы матерей будут благословлять ваше имя за то, что вы спасли их сыновей от ужасов войны».

1 октября 1938 г. германские войска вступили в Чехословакию. Они беспрепятственно заняли не только Судето-немецкую область, но и ряд районов и городов, где почти не было немецкого населения.

По приказу своего правительства чехословацкие войска 1 октября начали отход с польской границы, а на следующий день польские войска оккупировали район Тешина, где на тот момент проживали 80 тысяч поляков и 120 тысяч чехов и словаков. Таким образом, Польша увеличила у себя процент неполяков, но зато за счёт присоединения столь экономически развитого района увеличила производственные мощности своей тяжёлой промышленности почти на 50 процентов.

28 ноября 1938 г. окрылённые успехом Бек и К^о потребовали передачи им Чехословакией Моравской Островы и Виткович. Но Гитлер сам «положил на них глаз» и сказал: «Цыц».

3 октября 1938 г. советский разведчик Рихард Зорге направил в Центр шифровку из Токио: «От военного атташе[166] получил сведения о том, что после разрешения судетского вопроса следующей проблемой будет польская, но она будет разрешена между Германией и Польшей по-дружески в связи с их совместной войной против СССР».

Сообщение это крайне любопытно, но я не знаю, откуда полковник Матцкий получил эти сведения. Поэтому оставлю это без комментариев, как информацию к размышлению.

Однако, прежде чем заняться Польшей, Гитлер решил окончательно покончить с Чехословацкой республикой.

14 марта 1939 г. Словакия по наущению Гитлера объявила о своей независимости. На следующий день в Берлин был вызван новый президент Чехословакии Гаха и министр иностранных дел Хвалковский. При встрече Гитлер грубо заявил им, что сейчас не время для разговоров. Он вызвал их лишь для того, чтобы получить их подпись на документе, которым Богемия и Моравия включались в состав Германской империи. «Всякий пытающийся сопротивляться, — заявил Гитлер, — будет растоптан». После этого Гитлер поставил свою подпись на документе и вышел. В итоге чехи были вынуждены подписать документ.