На обложке:

МиГ-25П в учебном полете над горами Кавказа. Рисунок Ю. Тепсуркаева

АВИАЦИОННО-ИСТОРИЧЕСКИЙ ЖУРНАЛ

Издается с 1992 г.

№ 3(17) 1998 г.

АРХИВ

Валерий БЕЛОВ Домодедово

Окончание. Начало см. МА 2-98.

Добровольцы-смертники, наверное, были во всех войнах, и кто первым предложил придать процессу самоубийства организованные формы для повышения эффективности, — сказать трудно. Широко известная своими камикадзе Япония, конечно, по масштабам применения не сравнима с Германией, но по факту постановки вопроса, приоритет, вероятно, принадлежит все-таки немцам. Подобный способ нередко рассматривался как вариант применения некоторых образцов «чудо-оружия», но его держали в секрете. В вермахте самопожертвование не поощрялось, такого героя не ждали посмертная слава и награды, солдат должен был грамотно использовать свое оружие.

Совершенно неожиданно и по собственно инициативе на суд общественности эту идею вынес некий оберлейтенант Карл-Хайн Ланге (К.-Н. Lange), планерист одной из воздушно-десантных частей. Его исключительная настойчивость и стала одной из движущих сил проекта. 20 июля 1943 г. он направляет письмо в газету «Das schwarze Kopre», а чуть позже — руководителю опытного управления при Верховном командовании люфтваффе, профессору Вальтеру Георгии (prof. W. Georgii), в которых предлагает оснастить бомбу небольшими крыльями, упрощенной системой управления, прицелом и кабиной с лежачим местом пилота. Взлет на буксире или под фюзеляжем бомбардировщика. Как оказалось, эту идею Ланге уже давно обсуждал среди своих сослуживцев пилотов грузовых планеров и старых знакомых по планерному спорту. Мнения были разные, одни говорили, что подобные действия противоречат «нордическому, германскому менталитету», но нашлось немало и сторонников. Самого горячего из последних Ланге нашел в лице Ганны Райч (Н. Reitsch), известной с довоенных времен летчицы, планеристки и рекордсменки. После тяжелой аварии на планере Me 163 руководство Рехлина с трудом отразило попытки энергичной дамы полетать на ракетном истребителе и, озабоченная поиском новых приключений Ганна Райч, с энтузиазмом включилась в новое дело.

Получив такую поддержку, 3 сентября Ланге обращается в Техническое управление Министерства авиации к Мильху, заявив, что отобрал среди своих планеристов 24 добровольца и требуется постройка планирующей бомбы. Для полной ясности, от своего имени он подает короткий рапорт: «Я докладываю, что добровольно принимаю участие в действиях по управляемому падению планирующей бомбы. Я ясно представляю, что это действие закончится моей смертью. Ланге».

Процесс затормозился, когда дело дошло до фюрера. То ли так демонстративно проявив заботу о немецком солдате, то ли искренне считая такой способ действия нецелесообразным, Гитлер долго не соглашался на организацию подразделения смертников. Наконец, разрешил при условии, что его строго засекретят и его применение будет осуществляться только с его личного разрешения. Первоначально формирование подразделения смертников происходило в составе Транспортной колонны XI-Ost, куда и был переведен Ланге. Затем приказом начальника Генерального штаба люфтваффе от 3 февраля 1944 г. его передали в состав вновь созданной KG 200. Ответственность возлагалась на командира эскадры оберста Хайгла (obst. Н. Heigl). К 10 марта разработали и разослали всем задействованным организациям «тактико-технические требования к управляемой летающей бомбе». Кроме технических вопросов, этим документом определялись и основные цели: боевые корабли, авианосцы, плотины, центры промышленности вооружений. При подготовке его рассматривалась и возможность действий по территории Советского Союза, предполагалось достижение дальности до Ярославля.

Немецкие самоубийцы, кто они и сколько их было? В отличие от японцев, немцы не придавали тактике самоубийц романтической окраски, камикадзе по-немецки звучит как СО-манн (SO-Mann, т. е. Selbst Opfer Mann, дословно «саможертвующий человек»), а эскадрилья соответственно — СО-эскадрилья (SO-Staffel). Встречается мнение, что добровольцами были тысячи, — непонятно только, кто их считал. В феврале 1944 г., когда отдельная эскадрилья под командованием Ланге в составе II./KG 200 приступила к обучению, в ее составе было 120 добровольцев, и, очевидно, пополнения больше не было. Профессиональных пилотов из люфтваффе сюда не брали, а с обучением у Ланге сразу же возникли большие проблемы из-за отсутствия техники. В его распоряжении имелось только несколько планеров типа Grunau-Bebi с максимальной скоростью на пикировании до 300 км/час. Около 50–60 человек в СО-эскадрилью откомандировал из своей команды Отто Скорцени (О. Skorzeni), остальных предоставил рейхсюгендфюрер Артур Аксманн (A. Axmann) из своей молодежной организации в Гатове, где и расположилась база эскадрильи.

18 июля 1944 г. юные добровольцы посетили министерство пропаганды рейха в Берлине. На встрече с ними Геббельс (Dr. J. Goebbels) высокопарно заявил, что уже на следующий день их действия решительно изменят ход войны. Как командир эскадрильи, в мае 1944 г. Ланге направил по команде докладную записку с предложением установить льготы лицам, совершившим самопожертвование во имя рейха, и их родственникам. Их дети должны иметь возможность воспитания в лучших школах, заботу об их семьях возложить на государственное, партийное и военное руководство, о чем они должны получить персональное указание от фюрера, а ближайшие родственники должны получать пенсию на уровне майора. Сами служащие СО-эскадрильи до своего последнего вылета получают право посещать лучшие культурные мероприятия и предоставляться к офицерскому званию без обязательного посещения военной школы. Однако неизвестно, имелось ли на этот счет какое-либо официальное решение.

Надо сказать, что руководство KG 200 все-таки настаивало на предоставлении пилоту возможности спасения после наведения ракеты на цель. По существу, до завершения программы обсуждались оба варианта действий, как тогда их называли — «с шансом» и «без шансов». В первом случае пилот в последний момент покидал пикирующую ракету с парашютом, если это ему удавалось, и дальше по своему усмотрению мог сдаваться в плен или пробираться к своим. Ну а без шансов — значит, без парашюта.

Между тем и к лету 44-го оставался открытым главный вопрос: на чем же немецкие «камикадзе» пойдут в свой последний полет. Специальный проект планирующей бомбы Р.55 фирмы Гота (Gotha) был еще на бумаге. В числе основных кандидатов был Me 328, разрабатывавшийся как одноместный истребитель и бомбардировщик, упрощенной конструкции, стартующий с самолета-носителя. Его испытания как раз завершились в апреле 1944 г. В качестве силовой установки он имел два ПуВРД As 014 — те же, что и Fi 103. Но его еще нужно было запустить в серию. В качестве срочной меры рассматривалось ограниченное применение так называемого «FW 190 с бомбой» — максимально облегченный вариант FW 190F, нагруженный 1000–2500 кг бомб. Ганна Райч сама облетала Me 328 и оценила его данные очень высоко. Оберлейтенант Ланге, наоборот, признал самолет неподходящим из-за высокой уязвимости от истребителей и зенитного огня пб причине низкой скорости и больших размеров.

Несмотря на то, что Ганне Райч удалось заручиться поддержкой военного государственного и партийного руководства, добиться согласия на скорейшее производство управляемой бомбы от Мильха и министра вооружения рейха Альберта Шпеера, дело почти не двигалось. К середине 44-го года и в промышленности уже многие вопросы контролировало ведомство Гиммлера (Н. Himmler). Сдвиги появились лишь после того, как ей удалось добиться приема у Скорцени. Оказалось, что в СС подобные идеи уже прорабатывались.