– Что, эта сказка повествует о ситалите, снова ставшем человеком? – я старательно игнорировала факт причастности сына Профессора к этой идее.

Поправив очки, мужчина отстранился, и положив мне руки на печи, заглянул в глаза.

– Мы думаем, что мутация обратима. Главное, найти универсальный генетический код и ингредиенты для обратного процесса. Ведь если кровь ситалита вызывает мутацию, то в природе должен быть и антидот. На всякое действие существует противодействие. Пойдем, я познакомлю тебя с сыном, он уже должен был приехать.

Такая перспектива меня не обрадовала. Я не рискнула бы еще раз сегодня встречаться с Артемом. Понятно, почему я так реагирую на него без вакцины, но если и инъекция не поможет... Лучше не подвергать никого опасности.

– Может, вы сами как-нибудь разберетесь? – я поймала себя на странном ощущении: давно у меня «так» внутри ничего не сжималось, при упоминании о мужчинах.

– Нет, пошли. Хочу вас познакомить, – Профессор настойчиво тянул меня к двери, – Я уверен, вы понравитесь друг другу. Ведь у него–то только и разговоров – что о тебе.

– Мы уже знакомы... – не говорить же ему, что я уже два раза готова была лишить его сына.

– Да? – удивился Профессор, – Когда вы успели? Ты же только вернулась...

– Давно уже, лет девять назад, – я прикусила губу, и, развернувшись, уставилась в окно.

– О... Да это когда было! – он поднял глаза к потолку, – Сейчас увидишь, каким он у меня стал – настоящий мужчина!

«Да, Профессор, уже увидела и оценила . И поверь мне, лучше бы тебе не знать, что я сомневаюсь, в каком смысле он меня больше заинтересовал, как мужчина или десерт ...»

Мы стремительно приближались к двери с табличкой «Лаборатория». Толкнув дверь, Профессор влетел внутрь. Послышались голоса, слова приветствия. Помедлив, нехотя, я все же вошла внутрь.

– Артем, а вот и Кира, – мужчина схватил меня за руки и подвел к сыну.

Тот, конечно, узнал меня, но виду не подал, что помнит мое хамское поведение несколькими часами ранее, на стоянке.

– Привет! Очень приятно, – он протянул руку для приветствия.

Рукав белого халата приподнялся, обнажив запястье с черным кожаным браслетом, испещренным древними руническими символами. Рассматривая его ладонь излишне внимательно, я сделала первый вдох за последние секунд сорок.

По телу пробежал легкий холодок. Его божественный запах не воспламенял жажду, благодаря вакцине, но будил давно забытые ощущения, которые напомнили, что и я когда-то была человеком.

И все же не решившись до него дотронуться, с кислой миной, я игнорировала протянутую руку Артема.

– Взаимно... – выдавила я, пряча руки в карманы.

Пройдя несколько шагов по лаборатории, я остановилась у монитора компьютера, с трехмерной движущейся моделью ДНК на экране. Интересно, а как выглядит мой генетический код?

Взгляд скользнул по поверхности стола. Рядом с монитором стояла рамка с фотографией улыбающихся отца и сына. Определенно, сходство было, но в облике Профессора присутствовала изрядная доля интеллигентности. Его с первого взгляда можно было принять за врача или доктора наук, тогда как сын представлял собой образец безответственности, пижонства и красоты – такие наукой не занимаются. С внешностью модели за микроскопом не сидят, не выискивают просчеты в формулах, а путешествуют круглый год на яхте, иногда пересаживаясь на сноуборд или прыгая с парашютом. Идеальное не сочетание внешности и образа жизни...

– Кира, – Профессор переводил взгляд с меня на сына, – что не так? Я что-то пропустил?

– Нет, – я не хотела признаваться в собственной слабости, – Все так... Просто не стоит забывать, что я не человек...

– Да. Об этом, – Артем опустил руку, словно уже забыл о моей выходке, – Мы с отцом как раз наткнулись на весьма занятные данные.

Я боковым зрением внимательно следила за каждым его движением. Обойдя стол с другой стороны Артем встал слева от меня, и сняв халат, потянулся к спинке стула, стоявшего в сантиметре от меня. Тело обдало жаром от его дыхания рядом со мной, стук горячего сердца заставил остановиться мое. Каждая мышца, налитая свинцом, замерла в напряжении. Словно играя со мной, он не спешил отодвигаться. Я была уверена в этом, потому что халат можно повесить гораздо меньше, чем за двадцать три с половиной секунды, показавшихся мне вечностью.

Наконец Артем уселся перед монитором, и я смогла отойти от него на пару шагов, не привлекая внимания. Профессор же наоборот, навис над головой сына и окликнул меня.

– Кира, ты посмотри, какие Артем откопал данные. Мы сначала даже внимания не обратили на статью «Третий рейх в Тибете», но потом наткнулись на отчет Альберта Штица. Нацист здесь рассказывает о скитаниях по Гималаям в поисках Шамбалы...

Я не отрывала взгляда от рук Артема уверенно порхающих над клавиатурой. Какие изящные, красивые пальцы... Переведя взгляд выше, на широкие плечи, я вздрогнула. Тело пронзила волна желания. Встряхнув головой, я попыталась заглушить давно забытые чувства.

– Подземный город мудрецов?! – я усмехнулась и тут же поймала на себе взгляд Артема, наблюдавшего за мной в стеклянную поверхность стеллажа напротив. Я с трудом отвела глаза и невесело закончила, – Это же сказки...

– Мы тоже так думали, – Профессор развернулся ко мне и поманил к себе, – Но посмотри сюда!

Наклонившись вперед, я глянула на монитор через плечо Артема.

– Что это? – на экране были какие-то странные формулы, фотографии стен пещеры с рисунками и надписями. Они были не отцентрированы, с каким-то странным ракурсом, и большинство размытых, словно снимали в движении.

– Эти формулы, идентичны тем, что вывел отец, изучая твою ДНК. А эти фотографии – все, что удалось зафиксировать Штицу в гималайской экспедиции, – Артем повернулся в мою сторону, но я не отводила глаз с фотографий, чтобы не встречаться с ним взглядом, – Как утверждают данные, он подобрался к самому входу в Шамбалу, но у него не хватило сил спуститься в пещеры. Он пишет, что монахи, сопровождавшие их, говорили о «колыбели человечества», о «истинном незамутненном материале». Для «идеи фикс» нацистов о «сверхчеловеке», это стало бы задачей номер один, если бы Альберт Штиц сумел показать дорогу к тем пещерам... Но прибыв в Германию, он наотрез отказался возвращаться, и на несколько лет, просто исчез из всех хроник. Появившись в 1953 г., он опубликовал эти формулы, снимки, карты, отчеты и снова пропал. Тогда, все это приняли, как и ты сейчас – за художественное произведение. Но слишком много фактов говорят о том, что это не выдумка. К тому же если есть шанс, почему бы им не воспользоваться?

– Мы собираемся отправить экспедицию в Гималаи, – Профессор развернулся спиной к монитору и присел на стол, – Почему бы тебе тоже не отправиться туда? Тут и тебе «разнообразие», и экспедиция будет в полной безопасности?

– Так уж и в полной... – я бросила взгляд на Артема, интересно, какая его кожа на ощупь... Уж точно не такая твердая, как у меня.

– Кира, прекрати. Я в тебе уверен, – Профессор отмахнулся от моего сарказма.

– Тибет? – я прикидывала, что потеряю, если не буду просиживать дни на стрельбище или в пыльном спортзале. Сделав вывод, что прогулка на свежем воздухе с благородной целю (о возможности снова стать человеком можно было и мечтать), самый лучший вариант развития событий, я согласилась.

– Вот и отлично. Вы с Артемом поладите...

– С ним?! – я чуть не зарычала.

– Я тебе не нравлюсь? – Артем сверкнул белозубой улыбкой.

«Ох, не надо со мной так! Нравишься еще как, и в этом твоя проблема!»

Я окинула мужчин ледяным взглядом.

– Кира, ты не хочешь объяснить? – Профессор, в который раз, был удивлен моей реакцией.

– Просто я… Не уверена… Что это хорошая идея. Может, я сама съезжу?.. – «ну как же ты не понимаешь, нам нельзя оставаться вдвоем, я слишком эт о го б о юсь !»