Мы можем погубить планету и ничего не добиться силой.

Во всяком случае, тогда управляющий центр не достанется хотя бы нашим врагам.

А жители Ангры?

Они воины. Им тоже нужны эти дороги. Их совет проголосовал за поход. Надеюсь, ты слышал об этом? И никто не знает, что с ними станет, если Ангра перейдет в параллельный мир. Так что выбор у них небольшой... Я сделаю все от меня зависящее, чтобы локализовать конфликт, ограничить его районом Серых скал. Но если нас атакуют, нам придется защищаться всеми доступными средствами. Времени на разговоры и раздумья уже не осталось. Наступила пора действовать. Для того нас сюда и прислали. Давай этим заниматься каждый на своем месте.

Переубедить Райкова Кленову так и не удалось. Этого следовало ожидать. У него не было ни одного серьезного аргумента, лишь предчувствия да предположения. А тут еще Роман пропал...

Время стремительно покатилось в сторону войны, как снежная лавина, наращивая скорость и мощь, теперь ее уже не остановишь.

Кленов смотрел в иллюминатор на пока еще зеленую планету. В ее живой шкуре есть уже одна черная дыра от их неудачной посадки. Ее видно даже с такой высоты, сколько их еще прибавится? Неужели Ангре суждено погибнуть?

Бурная, кипучая, странная жизнь шла внизу своими тайными путями. Жизнь, движение и полноту которой за эти несколько дней, проведенных на Ангре, он уже успел ощутить. Еще вчера казалось, что спешить особенно некуда, впереди достаточно времени для раздумий, и вдруг все неожиданно и круто изменилось. Поздно просить россов отложить поход к Серым скалам, даже Романа искать поздно... А ведь, наверно, случилось что-то чрезвычайно важное, раз он ушел от них, не попрощавшись, ничего не сказав... Что-то такое, о чем они даже не догадываются. Когда приходится принимать важные решения без учета всех обстоятельств, это может привести к трагическому финалу. Так уже бывало не раз в нашей собственной истории. Теперь мы рискуем повторить наш печальный опыт на этой чужой, живой и зеленой пока планете...

Кленов не мог сдержать нарастающую тревогу, мысль все время возвращалась к Роману, стараясь пробиться через барьер непонимания. Словно уже не было поздно, словно можно было еще что-то изменить...

Над лесом тихо падал холодный вечерний дождь. А может быть, это была роса? Раньше Роман не задумывался над такими вещами, всем своим существом ощущая малейшие изменения в природе, но теперь его чувства притупились.

Мир постепенно отодвигался от него куда-то в сторону, становился тусклым, порой едва различимым, на смену ощущениям приходил сонный покой, которого он так жаждал всем своим огромным измученным телом, а может быть, вовсе не тело у него так ныло в глубине его существа? Может быть. Какая разница, покой приглушал любую боль. Сквозь прищуренные веки его взгляд все еще скользил вдоль пустынного тракта, идущего от города россов, и светлая линия дороги не желала гаснуть в его сознании, словно он чего-то ждал от нее. И дождался.

Фигура всадника, укутанного в серый, сливающийся с сумраками плащ, отделилась от городских ворот и медленно двинулась к лесу. Всадник ехал неуверенно, часто останавливался, иногда кружил на месте или подолгу стоял у обочины, опустив поводья и предоставив коню полную свободу.

Может быть, он никуда не спешил или искал кого-то? Кто знает. Так или иначе всадник постепенно приближался к тому месту, где лежал левраи. Когда между ними осталось не больше десятка метров, что-то вновь его остановило. На этот раз он даже откинул с головы капюшон плаща, чтобы лучше слышать звуки леса, и долго всматривался в придорожные кусты, словно можно было заметить лежащего неподвижно леврана, словно можно было его услышать.

В конце концов левран чем-то выдал себя. Вздохом, движением или неосторожным обрывком мысли, слишком четко мелькнувшим в сознании и передавшимся вовне его телепатическими способностями.

Возможно, всадник казался ему пришедшим из далеких снов, и он не верил в его реальное существование.

Сидящий на лошади человек вздрогнул, словно его позвали, и, пришпорив коня, направил его прямо к леврану. Тот не шелохнулся и тогда, когда теплая лошадиная морда вздохнула над самым его ухом.

Левран... — тихо прозвучал знакомый голос. — Значит, я не обманулась, значит, ты в самом деле звал меня... Почему ты молчишь? Почему не отвечаешь мне? — Элия спрыгнула с коня и подошла вплотную к огромной морде зверя. Печальный глаз приоткрылся и глянул куда-то в сторону, не замечая ее.

Ты меня не слышишь? Ты не хочешь со мной разговаривать? Все эти дни, с тех пор как мы расстались, я не знала ни минуты покоя. Что-то было неправильно. Я не знала что и пошла к жрецу, хранителю солнца... Он рассказал мне старую легенду. В древности, когда здесь правили архи, каждый мог превратиться в леврана. Каждый, кто хотел пожертвовать собой ради своего племени или ради любимой...

Никто не знает, откуда ты взялся и куда девался Роман. Левранов никто не видел со времен архов. И сегодня, когда я почувствовала, что ты близко... Мне удалось обмануть стражу у городских ворот, все заняты сборами в поход, завтра на рассвете россы выходят. Наверно, мы видимся в последний раз. Твои друзья на огненных колесницах начинают войну, мы пойдем с ними...

Долгое молчание стояло в лесу как талая вода.

— Ответь мне хоть что-нибудь, — попросила девушка, но левран по-прежнему молчал. И с обостренным предстоящей разлукой отчаяньем она вдруг на какой-то миг прозрела будущее. Годы пронесутся, прошумят, протекут мимо как воды. Вновь она будет стоять на этом месте, так же неслышно будут качаться от ветра ветви деревьев, в полумраке так же будет змеиться в стороне дорога. Только леврана здесь уже не будет. Но, что бы ни изменилось в ней или в самом этом месте, она всегда будет видеть его таким, как сейчас. Будет помнить этого огромного, прекрасного и печального зверя, пришедшего к ней на помощь из далекой легенды архов и отобравшего у нее самого дорогого человека.

— Скажи мне, левран, — попросила она снова в последний раз, — не оставляй меня так. Я должна знать. Я должна это услышать от тебя самого...

Но левран молчал, и лишь где-то далеко за горизонтом прогрохотал гром. А может быть, то был не гром, слишком уж сухим, яростным и коротким, похожим на удар бича, прокатился звук, и земля едва заметно содрогнулась под ногами.

Глава 4

Атака началась одновременно из четырнадцати пунктов. Все передвижные энергетические установки работали на полную мощность и составляли второй эшелон поддержки. Впереди, выдвинутые на несколько сотен метров, шли автоматические кары защиты, а еще дальше, на первой линии атаки, находились два уникара, оснащенные инициаторами узкого энергетического луча, лазерными, пушками и генераторами антипротонов.

Эти машины, прикрытые собственной силовой защитой, составляли основную ударную силу отряда. Эскадра, зависнув над местом атаки на серенгерической орбите, осуществляла энергетическую поддержку планетного десанта, но пока активной роли в развертывающейся атаке не принимала.

Собственно, передвижение механизмов трудно было назвать атакой, поскольку пока что никакого сопротивления им не оказывали, и они постепенно стягивали огромное многокилометровое кольцо, в центре которого находилась долина Серых скал.

Но так продолжалось недолго. Уже через полчаса идущие впереди кары натолкнулись на энергетическое сопротивление. Обе машины одновременно.

Инженеры затруднялись определить характер противодействующего поля, оно было не электромагнитным и не гравитационным. Собственно, его природа не имела особого значения, решающим фактором в столкновении противоборствующих полей являлась лишь мощность установок и способность излучателей быстро концентрировать ее в узких зонах пакетами импульсов. Пока что в этом не было необходимости. Кары, несколько замедлив движение, окутались пузырями силовой защиты, ставшей видимой. На границе двух противоборствующих энергетических сил воздух светился.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: