8

Аарон Грин симулировал бизнес-процесс целую неделю, ежедневно загружая МИУЭМОПР в багажник арендованной «Династи» и путешествуя по бульвару Уилшир от двери к двери. Однажды утром он проснулся, перерыл свой дипломат, выгреб из карманов все накопленные визитки и нашел нужную. Черным по белому на ней значилось: КИ ОГЛ – Президент – «Огл Дата Рисеч, Инк».

Огл был тот, кто ему нужен. Оглу хватило одного взгляда на МИУЭМОПР в самых неподходящих обстоятельствах, чтобы распознать его ценность. Парень вроде Огла не нуждался ни в каких коммивояжерских уловках. Ни в каких красивых презентациях.

Аарон с самой их беседы в салоне самолета знал, что рано или поздно сделает этот звонок. Тем не менее целую неделю он придерживался первоначального плана.

Довольно глупостей. На карточке были указаны два офиса компании – в Фоллс-Черч, Вирджиния, и в Окленде, Калифорния. Многозначительно. Аарон набрал оклендский номер, приготовившись к долгой телефонной беседе.

– Алло? – произнес мужской голос.

– Алло? – сказал сбитый с толку Аарон. Он ожидал услышать секретаршу.

– Кто говорит?

– Прошу прощения, – сказал Аарон, – я хотел бы поговорить с...

– Мистер Грин! – сказал мужчина и Аарон узнал Ки Огла. – Как ваши дела в Голл-иии-вуде? Волшебно проводите время?

Аарон рассмеялся. В самолете он решил, что Огл, по всей видимости, пьян. Сейчас, однако, он говорил точно так же. Либо Огл всегда пьян, либо всегда трезв.

– Не думаю, что в ближайшее время отпечатаю свою ладонь в здешнем цементе.

– Составили немало интересных бесед с медиа-могулами?

Аарон решил проверить Ки Огла.

– Все они – тефлоновые големы.

– И все ваши научные аргументы просто соскальзывали с их высокотехнологичных противопригарных поверхностей, – подхватил Огл в ту же секунду.

– Что у вас за дела? – спросил Аарон. – Вы сам отвечаете на телефонные звонки?

– Ага.

– Я просто подумал, что раз уж вы президент собственной компании, то у вас должна быть секретарша.

– У меня есть секретарша, – сказал Огл. – Но она такая хорошая секретарша, что мне жаль тратить ее время на прием звонков.

– Ну что ж, – сказал Аарон. – А я не хочу тратить ваше время. Вы, должно быть, занятой человек.

– Сейчас я занят тем, что давлю на педаль газа и пытаюсь удержать эту старую коптильню между белыми линиями, – сказал Огл.

– О. Вы за рулем?

– Ну да. Еду в Сакраменто, чтобы продать губернатору кое-какие товары.

– О. Раз уж мы на одном побережье...

– ... то вы думаете, что нам надо поговорить насчет вашего МИУЭМОПРа.

– Точно, – сказал Аарон. Ему было приятно, что Огл помнит аббревиатуру.

– Позвольте задать вам один вопрос, – сказал Огл. – Насколько маленьким вы можете его сделать?

– МИУЭМОПР? Что вы имете в виду?

– Сейчас он большой. Больше хлебницы, как у нас говорят. Наверное, в него встроен большой устаревший блок питания. Есть ли какие-то важные причины, по которым его нельзя миниатюризировать? Сделать его портативным. Скажем, размера с «Уокмен» или даже меньше – с наручные часы?

– Это серьезный проект...

– Бросьте этот деловой жаргон, – сказал Огл. – Мне не нужны ваши способности бизнесмена. Я хочу, чтобы вы занимались своим делом. Так вот, восьмицилиндровый двигатель нельзя сделать маленьким – работать не будет. А калькулятор вполне может быть маленьким. Так что такое МИУЭМОПР – восьмицилиндровый двигатель или калькулятор?

– Калькулятор.

– Договорились. Теперь забейте на все это бизнес-дерьмо. Съездите в Диснейленд.

– А?

– Или в тур по «Юниверсал Студиос». Или еще куда. Я не успею вернуться до вечера.

– Окей.

– После полудня, но прежде чем начнутся пробки, отправляйтесь в аэропорт и садитесь на рейс до Сан-Франциско; вас будет ждать машина. Все берите с собой.

– Понял.

– У нас тут новый проект, как раз с нашей последней встречи, и он вам точно понравится, – сказал Ки Огл. – Вы в него влюбитесь по уши.

Затем Огл повесил трубку.

Аарон решил явиться к нему, нацепив уши Микки-Мауса – просто чтобы показать, что он и в самом деле побывал в Диснейленде. Но в последний момент решил, что уши будут самую чуточку чересчур. Поэтому он остановился на простой футболке с Гуфи из стопроцентного хлопка. Футболка была более консервативным аксессуаром, чем набор ушей, и Аарону казалось, что Кир Резерфорд Огл лучше отнесется к Гуфи, чем к Микки.

Когда он сошел с самолета в Сан-Франциско, около выхода его ожидал человек с табличкой, на которой от руки было написано «А. ГРИН». Водитель, казалось, все прочел у него на лице, ввинтился в поток прилетевших бизнесменов и выхватил у него из рук ящик с МИУЭМОПРом прежде, чем Аарон успел представиться.

Водителя звали Майк. Он не был ливрейным шофером – просто обычный черный парень лет восемнадцати-двадцати в черной футболке. Спокойный, вежливый и эффективный.

После короткого ожидания у багажной карусели, Майк отвел его к темно-синему «Форд Таурус» с движком не по чину и множеством антенн (неприметному, но мощному, приличному, но без хвастовства, удобному, но без сибаритства) и повез через мост в Окленд, перестраиваясь из ряда в ряд (решительно, но не безрассудно). Они съехали с шоссе, как только оказались в Окленде, добрались до частично перестроенного центра, а оттуда – до пришедшего в упадок района рядом с портовыми складами.

Многие здания в округе находились на грани распада, но как обычно в Калифорнии, среди них затесалось несколько вполне приличных – не потому, что за ними ухаживали, а просто потому, что лучше построили.

Одно из лучше всех сохранившихся было большим представительством «Кадиллак» в стиле ар-деко, – утюг со стеклянными стенами, устроившийся между двумя расходящимися авеню. Первый этаж представлял собой огромное пустое помещение с потолками футов двадцать пять высотой и с окнами во всю стену. Это был выставочный зал; за ним, на задах, располагались гаражи. Выше громоздились еще четыре или пять этажей офисных помещений. Над зданием красовалась оранжевая неоновая вывеска «КАДИЛЛАК», составленная из двадцатифутовых букв. Под ней на носу здания были установлены большие часы, размером в целый этаж, стрелки и деления тоже неоновые. Неон светился, но часы стояли.

Большая часть огромных окон находились в удивительно хорошем состоянии. В некоторых зияли дыры размером в кулак, заделанные фанерными листами, а широкие двустворчатые стеклянные двери, манившие когда-то будущих владельцев кадиллаков, были теперь покрыты фанерой же, выкрашенной в черный цвет. Верхние этажи выглядели пустыми. Несколько желтых козырьков перекосились и свисали вниз. Когда Майк остановил «Таурус» прямо перед черными фанерными дверями и Аарон увидел номер дома, намалеванный на них оранжевой краской из баллончика, он понял, что адрес соответствует указанному в визитке Ки Огла.

Войдя внутрь и дав глазам привыкнуть к полутьме, он увидел, что внутри царит пустота. Ни столов, ни кадиллаков. Он закрыл двери у себя за спиной и запер их на старомодный крюк.

Некогда стеклянный пол выставочного зала был местами застелен блеклым коричневатым линолеумом, а кое-где – полураскатанными рулонами серой пористой резины. Переплетение черных железных труб висело под потолком, там и сям украшенное несколькими десятками театральных софитов.

Другие источники света крепились на телескопических стойках треножников. На верхушках этих устройств красовались большие белые зонтики, служащие рефлекторами; все это выглядело как поле, засаженное огромными подсолнухами. Толстые черные кабели, соединенные в пучки серой липкой лентой, змеились по полу.

Это была сцена. На сцене имелись и декорации, разбросанные по ней хаотически: пара тяжелых, солидных деревянных столов. Пластиковые растения. Несколько книжных шкафов с книгами. Как обнаружил Аарон, подойдя поближе, это была фальшивка. Никаких книг на шкафах не было. То, что выглядело как ряд томов, на деле являлось пустыми пластиковыми коробками. Каждый шкаф весил не более двадцати фунтов.

Раздалось приглушенное позвякивание и в дальнем конце зала вспыхнули несколько ламп. Со своего места Аарон мог разглядеть едва ли половину зала – все остальное скрывалось за шаткими разделительными щитами.

Наконец он разглядел фигуру Кира Резерфорда Огла, который стоял рядом с серым распределительным щитком, включая и выключая софиты.

– Гуфи, – сказал Огл. – Мой любимый герой.

– О. Кабы знал, привез бы вам сувенир.

– Я получаю по сувениру всякий раз, когда встречаюсь с клиентами, хау, хау, хау, – сказал Огл. – Идите сюда, мой кабинет прямо здесь, уж какой не есть.

– Интересное здание, – сказал Аарон.

– Мы решили оставить вывеску, – сказал Огл, – для привлечения республиканцев.

Аарон двинулся вглубь выставочного зала, пробираясь между пучками кабелей и рулонами полового покрытия.

– Вы, наверное, гадаете, что делает в Окленде человек, который изображает из себя нечто среднее между Макиавелли и Дзефирелли. Почему он не в Сакраменто, где обитают политики, или не в Лос-Анджелесе, где кишмя кишат медиа-подонки?

– Такой вопрос приходил мне на ум, – сказал Аарон.

– Это перетягивание каната. Чем ближе я к Сакраменто, тем лучше для политиков. Чем ближе я к Лос-Анджелесу, тем лучше для креативно одаренных.

– Вы ближе к Сакраменто. Так что, полагаю, политики победили.

– Они не победили, но получили явное преимущество. Видите ли, у ребят из прессы отсутствует щепетильность. Они доберутся куда угодно. У политиков она тоже отсутствует. Но они предпочитают действовать так, как будто она у них есть. И добираться до Лос-Анджелеса – выше их чувства искусственного достоинства, поскольку они по-прежнему считают меня мелким торгашом и потому им кажется, что они поклоняются ложным богам.

Огл повернулся к Аарону спиной и повел его сквозь лабиринт перегородок.