Тем временем черная пыльная туча все ближе и ближе подкатывала к холму, на котором сидели шакал и гиена. Различимы стали рогатые шлемы всадников, слышно было ржание их лошадей и звон оружия. Впереди мчался сын Владыки, смуглый, с черными тонкими усами, вымазавший себе лицо мертвой грязью в знак великой печали и скорби. Но в глазах его уже светился огонь жестокости и высокомерия Власти.

– Падай на брюхо, на брюхе ползи, дура!– пролаял, вернее, проблеял шакал. – О, да воссияет твой свет над нами, Новый Владыка, добрейший из добрейших, мудрейший из мудрейших…

– Ах ты шакал, – сын Сына Солнца и Луны резко осадил коня, – где же ты научился так льстить человеку?

Шакал смог только еще плотнее прижаться к земле и проскулить что-то жалкое и невразумительное,

– Ладно, мерзость, живи!– и новый Владыка ударил нагайкой поруке телохранителя, хотевшего было подсадить копьем распростершуюся в пыли тварь. – Он мне нравится, не убивай его, а брось ему кусок конины! Льстецов надо подкармливать… Жри, мерзость!

Я шакал, хоть не был голоден, и кусок от страха в горло не лез, принялся чавкать и закатывать глаза от показного удовольствия.

– А что же ты не ползешь ко мне на брюхе? – спросил надменно Владыка у застывшей, как изваяние, гиены. – Или сияние моего величия так ослепило тебя? Или страх моего могущества лишил тебя сил двигаться?

Гиена молчала… Что проку говорить с тем, у кого на мече чернеют пятна отцовской крови и кто бросил собственную обезумевшую от ужаса мать на дно глубокого колодца у конюшен? Нет тех слов у гиены, которые это подобие человека могло бы понять.

– Почему ты молчишь? – нахмурился царский сын, не обращая внимания на ропот всадников, недовольных внезапной остановкой в пути. — Почему ты молчишь, убогая?!

Гиена медленно подняла голову. В эту минуту она чувствовала себя не грязной, вечно голодной бродяжкой, ковыляющей на трех лапах, а черной гладкой пантерой, грациозности и силе которой завидовали все звери.

– Это ты убог, царь, — произнесла она неожиданно сильным голосом, — убог ты сам, и весь род твой… Жаден ты сам, и весь род твой. Жесток ты сам, и весь род твой… Звериная кровь чище, чем та муть, что бежит у тебя в жилах, самонадеянный убийца!

Их взгляды встретились: желтая звериная искра вспыхнула во взоре царя, в горле пересохло, а смотрящая на него снизу морда гиены странно вытянулась и плюнула в лицо Владыки жарким пламенем.

– Убей ее!!! – закричал телохранителю царь, ослепленный этим плевком. — Убей эту тварь!!!

Но руки телохранителя словно налились свинцом, он не смог поднять копья и поразить дерзкого зверя. Кони захрапели и попятились, а черная пыль превратилась в тяжелый серебристый порошок. Гиена поднялась на лапы, потянулась выгнув спину и, все еще чувствуя себя царицей-пантерой, пошла прочь…

По шатрам и кибиткам прошел слух, что Новому Владыке в день похорон Великого Отца было видение странного небесного зверя с газами, подобными Ночному Небесному Светилу, со шкурой, отливающей скорбным трауром. Небесный зверь, шептали верноподданные, открыл Новому Владыке великую тайну его рождения… И править Владыке счастливо сто лет и сто дней, пока не встретит он в степи шакала, который откроет Ясноликому какую-то правду… Какой должна быть эта шакалья правда — не знал никто.

… Каждое полнолуние приходила гиена к каменной бабе, садилась у ее ног и пела длинную некрасивую песню о звере, который, желая угодить Человеку С Черной Душой, пытайся проглотить брошенный ему в награду за лесть кусок конины, но подавился и сдох в страшных мучениях…

… Холстинин, которому стихотворный текст пришелся по вкусу, все-таки после досконального изучения написанного попросил оставить в качестве основного действующего лица шакала и наделить его положительными качествами гиены: правдолюбием и смелостью. Дубинин подошел к первому варианту по-своему, с известной долей юмора: принялся читать этот текст так, как обычно читают басню — с подвыванием и придыханием. По слухам, этот вариант записи сохранился и пылится где-то в холстининских архивах.

Необычайная трактовка «Обмана» уже после того, как альбом увидел свет, была предложена сотрудником КГБ в отставке, внук которого в дни предвыборной президентской кампании с утра вместо российского гимна включат кассету с избранными «антиправительственными», как сам внук называл их, «арийскими» песнями.

– Я знаю, о чем этот ваш «Обман», – изрек как-то отставной кэ-гэбэшник, – это песня об Иосифе Виссарионовиче Сталине, а не о каком-то узкоглазом Чингизхане или Тамерлане.

Думаю, Владимир Петрович такой трактовкой был бы доволен: уж если «Что вы сделали с нашей мечтой», с его точки зрения, это песня о коммунистах, то почему бы «Обману» не быть эпическим полотном об отце народов СССР?

FLASHBACK

…Замогильный голос диктора Левитана, постоянно читающего по радио сообщение Политбюро ЦК КПСС о смерти товарища Сталина и медицинское заключение. И стар, и мал не могли сдержать слез, а солнце золотило купола Кремля, видневшиеся из окон нашей коммунальной квартиры в Потаповском переулке. У старшей сестры на школьном фартуке – огромный траурный бант из черной и красной атласных лент. Мать прижимает меня к груди и плачет, плачет горькими слезами. Все женщины в нашей коммуналке рыдают.

«Он будет погребен в нефритовом гробу»… Сталин лежал в Мавзолее рядом с Ленином в стеклянном параллелепипеде при странно мертвенном освещении, и экзальтированные советские гражданки умудрялись разглядеть даже оспины на лице генералиссимуса. Но тысячи коней буденновской конницы не затаптывали дорог к месту захоронения. Наоборот, выстраивались километровые очереди, чтобы взглянуть на своих повелителей. Теперь одного из них (Ленина) объявили Антихристом, а Сталина – масоном. Во всяком случае, так считает Уильям Т. Стилз. По его мнению, масонами были, помимо И. В. Сталина, президент США Франклин Рузвельт и премьер-министр Великобритании сэр Уинстон Черчилль. Интересно, хранил ли Сталин– Джугашвили масонский диплом с девизом: «И сказал Господь: «Да будет свет!» – и воссиял свет!» ( And God said 'Let There Be Light» and There Was Light)? Вот так, начали с ничтожных гиены и шакала, а закончили масонами.

Окончательный вариант текста:

В рассветный час шакал, о голоде забыв, Следит с холма За мрачной конницей вдали, Сегодня черный день – владыка мира мертв, И стар, и мал Не могут слез сдержать своих.

Он добрый повелитель, Он Солнцем был и был Луной, Империя осталась Его вдовой…

Он будет погребен в нефритовом гробу, В степи пустой, Где грезит падалью шакал, И тысяча коней затопчут путь к нему, Чтоб плач людской Сон мертвеца не осквернял.

Шакал пролает хрипло, Что мертвый царь — ему родня:

Одни клыки и жадность, И кровь одна.

Это все обман, что он был самым добрым царем, Это все неправда — он правил огнем и мечом, Это все обман, я ваш царь и один только я, Люди, как звери, когда власть над миром дана, Это все обман!

Шаманы и жрецы Шакала проклянут, И на бегу Пронзит предателя копье.

Царь должен быть святым, И право не дано Свергать зверью С небес величие его.

А царский сын смеется, Шакалий дух в себе храня, Одни клыки и жадность, И кровь одна.

Ветер, древний житель степной, Помнит до сих пор этот вой…

ОТШЕЛЬНИК (сравнительно серьезная глава, которая многим читателям может показаться скучной) (музыка В.Дубинина)

Музыка, сочиненная «арийским» басистом, обладала таким поразительным обволакивающим, затуманивающим сознание эффектом, что иного выбора, как написать нечто связанное с оккультизмом и мистикой, у меня не было…Однако еще в дни работы над альбомом «Ночь короче дня» группа постановила: никаких заигрываний и перемигиваний с потусторонними силами, никаких мистических заплывов и заходов, никаких черных месс и сакральных кинжалов у алтарей магов. Видимо, хлебнув горя с «Антихристом», музыканты решили, как говорится, не дразнить гусей.

Многие из западных рокеров на определенном этапе своего духовного развития начинают интересоваться оккультизмом, пытаются постичь некое единое «Древнее Знание», которое сродни священной чаше Грааля: оно исчезает, как только к нему приближаются нечистые душой и помыслами люди… Вероятнее всего, эмоциональных музыкантов привлекает в оккультных науках постулат о безграничности человеческих возможностей: способность предсказывать будущее, видеть и проходить сквозь стены и любые преграды, двигать взглядом предметы или воспламенять взглядом и т.д. Кто-то погружается в заманчивые глубины с головой, кто-то благополучно опускает лишь лицо в неглубокую тарелку с водой и, думая, что уже утонул, быстро отказывается от своего увлечения…