ровья и счастья тебе, друже.

Он нагнулся к сотнику, слегка тряхнул его за плечи.

— Прощай и ты, — как можно веселей сказал Ярема, ста

раясь не морщиться от боли. — И коли даст бог, погуляем мы

еще с тобой по этой земле на лихих конях и с острой саблей.

Удачи и счастья тебе, атаман.

Дорош и Боброк соскочили с коней, подошли к качалке. Сотник Григорий открыл глаза, попытался поднять голову, но тотчас снова ее уронил.

— Лежи, сотник, лежи, — ласково сказал Боброк, — береги силы.

Где я, боярин? — слабым голосом спросил Григорий. -«

Что со мной и почему меня качает?

Ранен ты, сотник, крепко ранен. Врачевать тебя надобно

50

и ставить на ноги. Оставляем мы тебя здесь вместе с другими ранеными.

Оставляешь, боярин? — встрепенулся Григорий-. — Ведь

я должен... — Он зашелся в кашле, замолчал.

Ничего ты не должен, друже, — сказал Дорош, накло

няясь над ним. — Все, что мог, ты уже сделал, дай теперь и

другим исполнить свой долг перед Русью. Сегодня ты пролил

кровь на моей земле, а я завтра займу место в бою на твоей

земле, и не посрамлю ни твоего, ни своего имени. Это же сде

лают и три сотни моих верных и храбрых казаков, что идут

вместе со мной под московское знамя.

Простившись с остальными ранеными, Боброк и Дорош снова двинулись в голову колонны. Проехав поляну, они остановились, потому что в лес дальше уходили уже две дороги.

Твое слово, атаман, — обратился Боброк к Дорошу,

Обе дороги ведут на Русь, к Оке, — сказал Дорош, — Но

вот эта короче, и потому она наша.

Он тронул коня, но сотник Кирилл встал на пути.

Ты прав, атаман, эта дорога короче. Но только ехать нам

надо по другой.

Это почему же? — удивился Дорош.

На другой дороге нас ждут люди. И я обещал, что мы

встретимся с ними.

Кто эти люди? — настороженно спросил Боброк.

Боярин, поверь мне, это свои люди.

Он первым поехал по указанной дороге. Помедлив, тронулись за ним все остальные.

Устало опустив на грудь голову, Боброк, убаюкиваемый размеренным ходом своего коня, впал в полудрему. Что ж, он мог теперь позволить себе отдохнуть, русский боярин Дмитрий Боб-рок-Волынец, правая рука великого московского князя, посланный им с трудным и опасным заданием в Литву и успешно его выполнивший. И пусть нет сейчас половины тех людей, что пришли с ним в эти места из Москвы, пусть нет ни Иванко, ни сотника Григория, но дело сделано: московское войско уже на подходе к Дону, а литовский Ягайло все еще топчется в Литве и ждет от Мамая грамоту...

Пронзительный свист заставил вздрогнуть. Боброк открыл глаза, увидел лесную дорогу, спускавшуюся к броду через широкий лесной ручей. Доносилось глухое журчание воды, бегущей между отмелями золотистого под лунным светом песка.

Не доезжая до ручья нескольких шагов, сотник Кирилл, едущий впереди колонны, остановил коня и трижды прокричал в темноту филином. И едва смолкло эхо, как из леса на противоположном берегу выехала группа конных с щитами на плечах и копьями в руках, остановилась у самого уреза воды. Двое въехали в ручей и направились к ним.

— Боярин, это те люди, о которых я говорил, — сказал Ки

рилл.

Выглянувшая из-за туч луна помогла Боброку рассмотреть подъезжавших всадников. Впереди ехал молодой воин с висячими южнорусскими усами.

Воевода Богдан резко наклонился к Боброку.

51

Это один из сыновей боярина Векши, его младший, Глеб.

Как бы не было беды... яблочко от яблони недалеко падает.

Это правда, сотник? — повернулся Боброк к Кириллу.

— Да, боярин, воевода сказал правду, — ответил Кирилл. — Но это он, Глеб, рассказал мне вчера об Адомасовой лоаушке и послал к тебе. Это он велел передать вам о встрече литовцев с татарами у Лысого кургана и обещал сбить со следа воинов Адомаса, если бы они пошли за вами через болото.

— Почему ты не сказал об этом вчера? — нахмурился Боб-

рок.

— Но разве ты или князь поверили бы мне, скажи я сразу,

кто меня послал к вам?

Между тем вислоусый всадник подъехал совсем близко.

Будь здрав, боярин, — негромко произнес он. — Будь

здрав и ты, воевода Богдан. Но я не вижу среди вас князя

Данилу.

Здрав будь и ты, боярский сын Глеб, — сухо ответил Боб-

рок. — А князя Данилы ты больше не увидишь, потому что нет

его с нами. Много битв видел он на своем веку, но вчерашняя

стала для него последней. Он храбро бился и честно умер за

Русь, и она не забудет о нем.

Они помолчали в скорби.

— Шесть с лишним сотен воинов ведешь ты сейчас к князю

Дмитрию, — сказал Глеб. — Три сотни русских дружинников,

проклявших свою службу боярину Векше и литовскому Ягайле,

веду я по той же дороге. Нелегок у нас обоих путь, боярин.

И я предлагаю объединить наши силы.

Он взял из рук своего спутника копье, высоко поднял его над головой. Лес на противоположной стсроне ручья зашевелился, из него стали выезжать закованные в доспехи всадники.

— Но прежде чем выступить в поход, прими, боярин, подарок

от меня.

Глеб скова призывно махнул рукой, и группа всадников тронулась через ручей. Присмотревшись, Боброк узнал в переднем сотника Андрея. Он был в полном воинском облачении, с мечом и копьем, с щитом на плече. Он вел в поводу еще лошадь. На ней, со связанными за спиной руками, накрепко прикрученный к седлу, сидел конюший боярина Адомаса.

— С возвращением, сотник, — растроганно сказал Боброк,

обнимая Андрея. — А мы с воеводой, признаюсь, уж и не чаяли

увидеть тебя живым..

— Если бы не Глеб, все мы, возможно, были бы уже мертвы.

Боброк тронул коня, подъехал к конюшему. Вытащив меч,

сбросил лезвием с его головы капюшон плаща.

— Что, холоп, узнал меня? А может, вспомнил и мои слова,

о том, что будет, если по твоей вине прольется хоть капля рус

ской крови? Атаман, — позвал он Дороша, — кликни своих

хлопцев, пусть займутся этим...

Через несколько минут, слившись в одну колонну, оба русских отряда двинулись по дороге. И опустели берега лесного ручья, тихо журчала вода на песчаных перекатах, поскрипывал сук, на котором дергалось тело повешенного конюшего...

52

15

Направляясь к великому князю, Адомас готовился к самой дикой вспышке Ягайлова гнева, но спокойствие, с которым встретил его князь, удивило и испугало его.

Чем порадуешь, боярин? — спросил Ягайло, окидывая

Адомаса хмурым взглядом.

Мы не догнали Боброка, — коротко ответил боярин, на