Его сын, — пробормотал Андрей. — Как ты об этом

узнала?

— Я обещала никому не говорить. Но сейчас, наверное, мож

но. Узнала случайно: я дежурила, когда в моем секторе садил

ся одноместный тренировочный корабль. Кажется, он летал к

Марсу или Юпитеру, точно не помню. Редчайший случай: при

посадке отказали тормозные двигатели. Пилот был очень юн

и не знал, на что решиться. Как полагается по регламенту, я

тут же сообщила об этом в дирекцию управления, и в мою

диспетчерскую тут же прибежал сам генеральный. Он сам стал

вести пилота, и я волей-неволей слышала весь их разговор. Уже

потом генеральный директор мне все объяснил и взял с меня

слово об этом не говорить никому.

Она замолчала и задумалась.

Расскажи, как корабль сел? — спросил Андрей.

Вместо тормозных двигателей пилот использовал мерше-

вые, но отрегулировал их так, что они только гасили скорость...

Когда корабль опустился, генеральный сел в кресло и долго

молчал. А потом мне сказал, и эти слова я запомнила: «Если

хочешь воспитать настоящего человека, надо с детства дать ему

понять, что в первую очередь он должен рассчитывать только на

себя самого. Сейчас я ему помог, но это сделал бы на моем мес

те любой знающий человек».

Если, бы пришлось выбирать мне, думал Андрей, я бы, наверное, тоже выбрал Крылова.

Он сел на диван, усадил рядом с собой Нину и обнял ее за плечи.

69

— Ты считаешь, что тебе непременно надо лететь? — прошеп

тала она.

Непременно.

Плечи Нины дрогнули.

Я это внала.

— Наверное, — сказал Андрей, — это банально, но я убеж

ден, что без риска, без трудностей ничего не бывает. Человеку,

чтобы он шел вперед и вперед, обязательно что-то должно ме

шать. Трудности вроде бы помеха, но, совсем не имея их, да

леко не уйдешь...

Он тронул рукой волосы Нины, осторожно намотал прядку себе на пальцы и увидел, что в ее глазах заблестели слезы.

Он выключил двигатель и шагнул на теплые плиты перрона. Сергей Крылов, его спутник, был уже среди маленькой группы провожающих. Андрей вздохнул и медленно, не спеша пошел к ним. Нина осталась в городе, он просил ее не приезжать к «Альбатросу».

Слова прощания были очень короткими. Потом — крепкие рукопожатия, и вдруг выпавшие из руки генерального директора очки, тут же разлетевшиеся вдребезги на бетонной плите, и чья-то шутка, старая как мир, прозвучавшая сегодня не очень-то весело: «К счастью!» И как всегда — трап пружинил под ногами. Все было привычно, буднично.

VIII

...Слева, там, где к шоссе вплотную подходил лес, краски были уже желто-красными. Воздух был по-осеннему прозрачным, и звуки тоже стали осенними — гулкими и отрывистыми, непохожими на приглушенные голоса лета.

Слева, в глубине леса, мелькнули здания научного центра и среди них — вросший в землю кристалл Института времени. Андрей еще глубже вдавил педаль, и тогда ему показалось, что машина не мчится по пустому шоссе, а, приподнявшись над ним, летит.

Он усмехнулся: машина как будто тоже стремилась к сверх-субсветовому пределу и никак не могла его перейти. А сам он это сделает. Поразительное чувство: знать, что совсем скоро Земля останется далеко и само Солнце станет звездой, ничем не выделяющейся среди тысяч других. И что еще немного, и он своими глазами увидит таинственный Теллус... должен увидеть,

Он сбавил скорость, потому что теперь шоссе должно было повернуть направо, и тогда сразу кончится лес, вместо него появятся длинные корпуса навигационной службы и громадное полупрозрачное здание управления.

Въехав на территорию порта, Андрей стал лавировать среди множества кораблей. У элегантного корпуса субсветовика экстракласса «Москва» он на мгновение притормозил. Корабль, его прежний корабль, проходящий профилактику, был сегодня пуст, безмолвен. На несколько десятков дней вернулся он на Землю и вскоре снова уйдет в космос с прежним экипажем и другим командиром. Надежный, верный испытанный корабль, характер которого он, Андрей Ростов, успел узнать, как, может быть, никто другой никогда не узнает.

Он вновь нажал педаль, и «Москва» осталась позади.

И вот он, самый дальний угол порта. Возле невзрачного корпуса «Альбатроса» стояли несколько машин, среди которых была и машина генерального директора. Все обычно, буднично. Это хорошо, подумал Андрей, что ушла в прошлое традиция, когда перед стартом к кораблям собирались десятки тысяч людей и всем участникам таких церемоний было, вероятно, не по себе. Теперь каждый новый старт — это не праздник, а прежде всего дело. Экипаж собирается прямо у корабля, корабль уже готов к старту, свидетели старта — лишь несколько человек, без присутствия которых не обойтись.

70

И снова была осень.

Экспедиция с Теллуса вернулась! — взволнованно сказал

один собеседник другому по видеосвязи. — Ты, наверное, и не

слышал об этом?! Ты ведь всегда узнаешь новости последним,

потому что неделями не выходишь из лаборатории.

Конечно, слышал, вся Земля говорит об этом! — ответил

второй. — Я РАБОТАЛ... Я НИЧЕГО НЕ ЗНАЛ, и вдруг эта

новость — «Альбатрос» вернулся на Землю.

Конечно, нам повезло, что первый полет на ТЕЛЛУС был

при нас, — сказал первый. — Сейчас мне просто жаль, что наша

работа не имеет никакого отношения к КОСМИЧЕСКИМ ЭКС

ПЕДИЦИЯМ...

Ты знаешь-подробности?

Всех подробностей не знает пока никто. Но уже и сам

факт...,, ЭТО ЧТО-ТО НЕВЕРОЯТНОЕ, НЕБЫВАЛОЕ. Впрочем,

ждать осталось недолго: скоро мы узнаем больше. Расскажи те

перь, как твой опыт?

Да все то же, — ответил огорченный голос. — Пока сплош

ные неудачи. К тому же вышел из строя вспомогательный блок,

и, значит, опять уйма времени ушла впустую.

Это, конечно, очень ПЕЧАЛЬНО, — ответил собесед

ник, — ОЧЕНЬ... Сочувствую, ОЧЕНЬ ЖАЛЬ, но все-таки в кон

це концов все получится, должно получиться.

Просто очередная НЕУДАЧА — только и всего. ОЧЕНЬ ТЯ

ЖЕЛО, надо будет восстановить вспомогательный блок... Рас

скажи-ка мне лучше... Я слышал, что кто-то ИЗ ЭКИПАЖА

«АЛЬБАТРОСА» остался в системе Теллуса?

Это правда. Мы ведь еще не знаем всех закономерностей

эффекта сверхсубеветовой скорости, и поэтому «Альбатрос»,'