— Выходит, да. А теперь послушайте меня, мистер Мейсон. Если уж речь зашла о том, что Элеонор сделала или не сделала, нам пока известно лишь то, что она уехала две недели назад в понедельник вечером, второго числа. Рано утром третьего нам доставили телеграмму из Юмы, штат Аризона, в которой говорилось, что она вышла замуж за Дуга, что она просит прощения, что она помешалась от любви и что они очень счастливы. Мы получили, кроме этого, две открытки, одна из них пришла из Юмы, а вторая — из Лас-Вегаса, после чего наступило молчание.

— Вы сохранили их?

— К сожалению, нет. Только телеграмму.

— Хорошо, — сказал Мейсон. — Тогда пришлите мне фотографии Дугласа Хепнера, какие удастся разыскать, затем телеграмму и то, что, на ваш взгляд, может пригодиться. Я поручу детективам проследить путь телеграммы.

Из телефона-автомата Мейсон позвонил в агентство Пола Дрейка.

— Хелло, Пол, — приветствовал детектива Мейсон. — У меня к тебе дело чрезвычайно срочное.

— У тебя все дела срочные, — запротестовал Дрейк. — Что там на этот раз?

— Газеты читал?

— Я всегда читаю газеты. Это входит в мои обязанности.

— Ты обратил внимание на очаровательного призрака из парка Сьерра Веста? — спросил Мейсон.

— Ты имеешь в виду полуголое привидение, которое шлялось по дорожкам?

— Оно самое.

— Это наилучшее дела для детектива. Будь у меня ночной бинокль и мне бы поручили посидеть там ночку при луне…

— Как раз этим тебе и придется заняться, Пол. Призрак — это Элеонор Хепнер, в девичестве Элеонор Корбин. Второго числа этого месяца она исчезла из дома. Предполагают, что она с неким Хепнером отправилась в Юму, штат Аризона, где и вступила с ним в брак. Тебе нужно узнать, когда и где это произошло. Достань копии брачных свидетельств.

Далее. По дороге они попали в автомобильную катастрофу. Узнай об этом все, что можно. Мне также нужно имя того, кто налетел на их машину.

После бракосочетания они отправились в Лас-Вегас. Проверь все гостиницы и мотели. Мне бы хотелось, чтобы ты отыскал Хепнера. Через час я пришлю тебе его фотографии.

Возьми побольше людей. Пусть проследят его путь, узнают, что он делал, сколько у него денег, где он их достал.

Вечером второго Хепнер звонил из автомата на бензоколонке, расположенной по дороге в Юму, где они заправлялись. Узнай, где эта бензоколонка. Если предположить, что выехали с полными баками, то колонка должна быть в Индио или где-то неподалеку. Проверь всех, кто звонил оттуда вечером второго в Солт-Лейк-Сити.

Найди мать Хепнера. Выясни, знает ли она, где сейчас ее сын. Разыщи самого Хепнера. Узнай, почему он и Элеонор оказались врозь. Попытайся разнюхать, чем дышит полиция, какими сведениями об Элеонор она располагает и что намерена предпринять.

— О'кэй, — произнес Дрейк, — Когда тебе понадобятся эти сведения, Перри?

— Чем быстрее, тем лучше.

Когда Ольга Джордан вместе с отцом пришли к Мейсону и Ольга выложила на стол обещанные фотографии и телеграмму, Мейсон не мог не обратить внимания на ее отца. Хьюмер Корбин внешне напоминал типичного полковника южанина, худощавый, прямая осанка, холеная седая вандейковская бородка, кустистые брови и серо-стальные холодные глаза со зрачками-иголками.

— Моя дочь, — произнес он с некоторой гордостью, — очень полезная компаньонка и компетентный секретарь, но плохой фотограф. Однако снимки дают почти точное представление об этом человеке. Я рад, что вы заинтересовались им, мистер Мейсон. Мне кажется, что ключ к разгадке происшедшего кроется именно в Дугласе Хепнере.

— Прошу присесть, — пригласил Мейсон, а затем, обращаясь к Корбину, спросил: — Так вы полагаете, мистер Корбин, что все-таки что-то произошло?

— Мне кажется, — ответил Корбин, — что только сильный эмоциональный шок мог стать причиной амнезии.

— Был еще и физический шок, — уточнил Мейсон. — Насколько я понимаю, это результат катастрофы.

— Да, да, конечно. Но Ольга, а она очень проницательная и наблюдательная женщина, считает, что сказался темперамент Элеонор и что именно эмоциональный шок явился главной причиной потери памяти. Элеонор очень дорога мне, мистер Мейсон, и мне бы хотелось спасти ее от дальнейших страданий. Хочется надеяться, что она все же не вышла замуж за этого волокиту Хепнера. А если это так, то амнезия может сыграть на руку следствию, И судебного процесса можно избежать. Очевидно, она перестала что-либо помнить уже после инцидента, а следовательно, свадебная церемония проходила в состоянии амнезии.

— За исключением того лишь, — подчеркнул Мейсон, — что память ее была в порядке как после катастрофы, так и после брачной церемонии. Ведь она послала вам эту телеграмму.

— Это верно, — неохотно согласился Корбин.

— К тому же и две открытки, — добавил Мейсон. — Кстати, они написаны ее рукой?

Корбин вдумчиво провел рукой сверху вниз, как был приглаживая свою вандейковскую бородку.

— Да, мистер Мейсон, мы столкнулись с весьма своеобразной ситуацией. Честно говоря, я как-то не задумывался о почерке, ведь если письмо было от Элеонор, то, следовательно, и почерк ее. Я могу только ответить, что почерк был знакомый. Но я не берусь сказать с уверенностью: «Да, это почерк Элеонор». Что же касается телеграммы, то ее мог послать любой. Лично я не хотел бы думать, что этот негодяй Хепнер, воспользовавшись состоянием Элеонор, уговорил ее выйти замуж, затем послал от ее имени телеграмму и вынудил написать эти открытки. В конце концов, текст открыток был довольно краток и, вряд ли это похоже на Элеонор. В них чувствовалась некоторая сдержанность, что совсем на нее непохоже.

— Как вы думаете, какую цель мог преследовать Хепнер, женившись на вашей дочери? — спросил Мейсон.

Корбин впился взглядом своих холодных глаз Мейсона, потом перевел их на Ольгу, а затем снова на Мейсона.

— В случае моей смерти, — решился сказать он, — Элеонор унаследует весьма значительную сумму.

— Отлично, — резюмировал Мейсон, — Кстати, какой марки у него была машина?

— Кондиционированный «олдсмобил», — сказала Ольга. — Один из самых больших. Он им очень гордился.

Неожиданно зазвонил телефон. Делла Стрит, сидевшая ближе к аппарату, подняла трубку, послушала, а затем передала ее Мейсону.

— Это Пол Дрейк. Очевидно, у него новости.

Мейсон взял трубку.

— Итак, Перри, — начал Дрейк, — твой нюх не подвел. Звонили из Индио. Разговор был тет-а-тет. Дуглас Хепнер звонил Сэди Хепнер в Солт-Лейк-Сити.

— А на том конце линии проверил? — спросил Мейсон.

— Еще не успел, — ответил Дрейк. — Я решил сразу сообщить то, что знаю. У тебя есть какие идеи?

— Я тебе перезвоню, — сказал Мейсон.

Он положил трубку и повернулся к Хьюмеру Корбину.

— Мы нашли мать Хепнера в Солт-Лейк-Сити. Итак, если вам не терпится, я могу позвонить ее спросить о местонахождении сына. Если же время терпит, я отправлю в Солт-Лейк-Сити сыщиков, чтобы узнали поподробнее об этой женщине.

— Я думаю, лучше позвонить, — сказала Ольга.

— Хорошо. Делла, закажите, пожалуйста, конфиденциальный разговор, — попросил Мейсон. — Я хочу поговорить с миссис Сэди Хепнер, телефон: Уобэш, девяносто восемь — тридцать два — двадцать шесть. Когда ответят, запишите разговор на магнитофон.

Пока Делла Стрит сообщала номер телефона и просила телефонистку соединить ее как можно быстрее, ибо дело не терпит отлагательств, в комнате царила напряженная тишина. Наконец она сделала знак Перри Мейсону, и тот взял трубку.

— Миссис Хепнер? — спросил Мейсон.

— Да, я миссис Хепнер, — ответил голос.

— Миссис Хепнер, мое имя Перри Мейсон. Мне крайне необходимо связаться с вашим сыном Дугласом Хепнером. Не скажете ли вы мне, где его можно найти?

— Вы не звонили в Лас-Вегас? — спросил голос.

— А он там? — поинтересовался Мейсон.

— Он звонил из Барстоу два или три дня назад… подождите минутку, это было… сейчас я вам скажу точно… это было тринадцатого, вечером тринадцатого.