Как я заметил, собеседник мой еще не уверился полностью в моей нормальности. Я кивнул и оперся на свой посох. Площадь вокруг гудела от прибывавших жителей.

Наконец, пробивая себе путь через толпу, появился человек, которого я сразу же опознал как сотника. Он был невысок ростом и облачен в кожу, длинный меч болтался в ножнах у него за спиной. На голове у сотника был шлем. Прямо за хмурым командиром шла стройная женщина в черных с серебром одеждах, свойственных ее сану. Ее светлые волосы были собраны на затылке в хвост. Сотник, проложивший колдунье дорогу, встал рядом, и оба посмотрели на меня.

— Я Кристин, жрица-ведунья из замка Трирсбри, — сказала женщина и, показав большим пальцем руки на стоявшего рядом коротышку, добавила: — Это Барус.

Священник сказал:

— Он принес известия о Повелителях Небес.

Кристин косо посмотрела на него, и он умолк. Глаза ее были такими же голубыми, как и небо, а черты лица колдуньи походили на древние статуи. Кристин жестом велела мне говорить.

Я рассказал ей, кто я, и обо всем, что видел, а она приказала Барусу подняться на башенку молельни. Он взобрался туда с несвойственной людям его комплекции быстротой и принялся всматриваться в горизонт. Вся площадь замерла в ожидании. Я увидел, как его мрачное лицо повернулось на запад и буквально почернело. Он сбежал обратно быстрее, чем поднялся, один раз кивнул Кристин и принялся проталкиваться через толпу, не говоря никому ни слова.

Взгляд Кристин задержался на мне.

— Вы умеете ездить верхом? — спросила она меня.

Я кивнул.

— Тогда пойдем.

Настоятель спросил:

— Что там, Кристин, может, объясните?

Она ответила:

— Нет времени, Анаклетус.

Это она сказала уже на пути, я двинулся за ней. Настоятель протянул было руку к колдунье, но, заколебавшись, отдернул руку и спросил:

— Есть опасность? Или он врет?

— А разве все, что говорят Сказители, правда? — ответила она вопросом на вопрос, а потом добавила: — Думаю, что для Бринисвара непосредственной опасности нет. Не следует сеять панику, а?

Почувствовав предостережение, настоятель кивнул, а Кристин сказала уже мягче:

— Хотя ничего страшного и не происходит, Анаклетус, но, думаю, будет лучше вам быть настороже, пока не получите от меня распоряжений.

Мы уже почти совсем выбрались из толпы и направились к конюшням, возле которых стояли конные воины во главе с Барусом. Я спросил жрицу:

— А что насчет крестьян? Может быть, хотя бы женщины уцелели.

Она взглянула на меня и покачала головой.

— Вы думаете, что это возможно?

Я сказал, что нет.

Она кивнула.

— Вот. — Барус бросил мне поводья высокой серой кобылы. — Она с норовом, но бежит хорошо.

Я взял повод и вставил ногу в стремя.

На кобыле оказалось настоящее кавалерийское седло с креплением для копья, в которое я и вставил свой посох. Животное всхрапнуло и заходило подо мной ходуном. Я натянул повод, заставляя лошадь опустить голову, и погладил животное по холке, тихонько успокаивая его. Кобыла смягчила свой норов, а Барус хотя и нехотя, но все же удостоил меня одобрительного кивка.

Кристин подняла руку, указывая в направлении ворот, через которые я вошел в Бринисвар, и пустила вскачь своего черного мерина. Я догнал колдунью, и, стараясь скакать вровень с ней, спросил:

— Куда мы едем? Что, если они нападут на город?

Она ответила мне:

— Десять, так ведь вы говорили? Девять рыцарей и колдун?

Я подтвердил свои слова.

— В Бринисваре около двух сотен мужчин, большинство из них превосходные лучники, думаю, что при таком раскладе Хо-раби им ничего не сделают, — закончила она свою мысль.

— Тогда куда мы едем? — спросил я.

Мы были уже за воротами, когда она остановила своего коня и, не отвечая на мой вопрос, уставилась в небо. Я снова увидел воздушный корабль, который парил в голубом небе точно ястреб, двигаясь к западу, потом к югу. Глаза Кристин были закрыты, губы ее шептали молитву. Я решил пока придержать язык.

— За ними, — сказала она и, развернув своего коня на юг, ударила каблуками в черные бока животного.

Мы мчались легким галопом вдоль бринисварской стены по уходившей в лес тропинке. Ветви деревьев то и дело скрывали от нас небо, но Кристин, став похожей на идущую по следу собаку, ни на секунду не замедляла наше движение, только поднимая к небу свое лицо с закрытыми глазами. Я знал, что она установила своеобразную связь с Повелителями Небес, которую поддерживала с помощью своей ворожбы. От Рвиан я слышал о такой способности колдунов. Магические силы, двигающие в воздухе корабли, словно бы оставляют своеобразный запах, который люди, наделенные особым оккультным даром, могут чувствовать. Совершенно очевидно, что Кристин шла по следу корабля без каких-либо колебаний.

Мне вовсе не хотелось мешать ее самососредоточению, поэтому я продолжал молчать, но скачка наобум через западный лес также вызывала у меня мало энтузиазма. По моему мнению, гораздо разумнее было найти какую-нибудь возвышенность и с нее уже наблюдать за перемещениями Повелителей Небес. Я позволил своей кобыле немного приотстать от мерина колдуньи и поравнялся с Барусом, чтобы изложить перед ним свои соображения.

Сотник посмотрел на меня с некоторой долей презрения и решительно покачал головой.

— Это у нас уже не первая подобная прогулка. Если мы будем держаться достаточно близко от них, то сумеем застать их в момент приземления.

Я повернул голову, стараясь разглядеть через сплетения ветвей небо. Полдень еще только набирал силу. Нам, по-видимому, предстояла длительная скачка, но все равно это куда более приятное занятие, чем бег.

— Счастье, что вы оказались в Бринисваре, — заметил я.

Барус кивнул.

— Производим набор в Трирсбрийскую дружину. Ищем людей с магическими способностями. — Он усмехнулся. — Или Сказителей. Вот нашли вас.

Непонятно было, хотел ли он меня задеть. Мне было все равно. Похоже, что сотник невзлюбил меня, и его вульгарные манеры не могли не вызвать во мне взаимной неприязни. Но я предпочел поглубже спрятать свои чувства. Сказитель, легко наживающий врагов, служит себе неважную службу. Я только что-то буркнул себе под нос и продолжал скакать молча, лишь позволив своей серой кобыле держаться чуть в стороне. Барус перестал обращать на меня внимание, а я стал смотреть на Кристин, которая продолжала мчаться впереди как гончая, возглавляющая стаю.

По мере нашего проникновения в глубь территории почва под ногами становилась все каменистее, холмы отвеснее и выше, долины уже, чаща гуще. Мы двигались под крышей образованных сплетениями древесных ветвей, сквозь которую едва проникал солнечный свет. Но Кристин не колебалась, и, когда день стал клониться к вечеру, поднявшись на горный хребет, поросший высокими соснами, мы нашли нашу цель.

У самой вершины горной гряды жрица подняла руку. Я сбавил скорость, а Барус знаком показал мне, чтобы я остановился. Находившаяся выше нас по склону Кристин спешилась и подвела своего черного конька к нам. Я спрыгнул на землю, закрыл ноздри своей кобыле, которая, как мне показалось, собиралась вот-вот заржать. Сотник подозвал двоих солдат и шепотом отдал им приказания: воины принялись собирать лошадей, чтобы отвести их подальше на ровную почву. Я отдал им повод и своей кобылы.

Барус сказал:

— Останетесь с лошадьми, Сказитель. Здесь работа для солдат.

Я покачал головой и увидел, как лицо его потемнело. Он хотел что-то сказать, но Кристин схватила его за руку.

— Сейчас не время и не место для споров!

— Зачем нам лишний груз? — спросил Барус.

Ведунья сделала вид, что не услышала.

— Умеете сражаться? — спросила она меня.

— Дюрбрехтская школа, — ответил я, полагая, что этих слов вполне достаточно. Услышав, как хмыкнул Барус, я почел за должное добавить: — Совсем недавно мне пришлось сражаться против Хо-раби.

Кристин кивнула:

— Замечательно, мы не станем сражаться с ними, мы будем убивать их.