Барус сказал:

— Я с ним нянчиться не намерен.

Я ответил:

— Очень обяжете меня, если не будете мешать.

Я увидел, как его глаза сузились под кромкой шлема, он, казалось, собирался возразить, но Кристин посмотрела на сотника, и тот промолчал.

— Пусть будет так, командир, — сказала женщина. — Давиот пойдет с нами под мою ответственность.

Я подумал было, почему это Барус так возражает против моего присутствия, но, когда Кристин дала команду солдатам собираться, оставил эту мысль.

Вместе со мной нас было двадцать один человек — не слишком выгодный расклад против десяти Хо-раби, учитывая, что один из них колдун. Я с интересом ждал, какую стратегию изберет наша ведунья.

Она сказала:

— Повелители Небес прямо за этим хребтом. Барус, прошу вас пойти со мной и разведать, что и как. Остальным ждать здесь и, во имя Господне, смотрите, чтобы лошади не шумели.

Я оглянулся: лошади стояли, связанные в пикетную линию среди деревьев. Я мысленно вознес молитвы Богу о том, чтобы моя серая не проявляла своего норова. Потом я услышал звуки, издаваемые карабкающимися вверх по склону людьми и, повернув голову, увидел, как Кристин и Барус осторожно продвигаются к хребту. Прежде чем кто-нибудь успел помешать мне, я последовал за ними.

Барус удостоил меня злобным взглядом, по глазам Кристин я не смог понять, что она думает, да и, честно говоря, мне было все равно. Ведь я же Сказитель, следовательно, моя обязанность — смотреть. Колдунья жестом попросила меня не шуметь, и я, кивнув, ползком продолжал продвигаться вслед за ними к вершине горы.

Сосняк стал более редким, а противоположный склон и вовсе был голым. У его подножия в траве, где камни перегораживали горный поток, образовалось небольшое озерцо чистой голубой воды. Картина открывалась просто идиллическая. Ветер, дувший в долине, заставлял шуметь находившийся на некотором отдалении лес. Солнце стояло еще довольно высоко, вода, искрясь в его лучах, весело булькала. Я заметил, что не слышу пения птиц, глядя на красный цилиндр корабля, неподвижно висевший в воздухе. Я видел, что четверо из Хо-раби собирают дрова, а еще пятеро вытаскивают из черной корзины свою сегодняшнюю добычу. Десятый, колдун, стоял под кораблем, откинув назад голову и разведя руки широко в стороны. Сейчас, когда тени удлинились, бурлящая аура вокруг судна стала более различимой, внутри себя она постоянно менялась, переливаясь и мерцая точно солнечная дымка. Мне удалось разглядеть духов воздуха получше. Это были легкие эфирные создания, чуть менее бесплотные, чем сама аура, размером вполовину меньше человека, все время словно переливающиеся голубыми и серебряными цветами, с темными, едва заметными пятнышками там, где полагается быть глазам и носу. Я подумал, какую помощь они могут оказать в битве Хо-раби и окажется ли магическое искусство Кристин достаточно сильным, чтобы справиться с ними и с колдуном.

Тут я почувствовал, как кто-то ткнул меня в руку, и, повернувшись, увидел, что Барус показывает мне, что пора возвращаться. Я подчинился с большой неохотой.

Мы присоединились к остальным. Я увидел, что трирсбрийцы проверяют свои луки. Кристин собрала воинов и шепотом стала говорить им, что они должны будут делать.

— Мы дождемся заката, — сказала она. — Позволим им сесть ужинать возле костра, свет которого осветит их. Какие будут еще предложения?

— Лошади? — спросил Барус, но жрица отрицательно покачала своей беловолосой головой:

— Нет, склон сплошь покрыт острыми камнями, мы покалечим лошадей и поднимем лишний шум. Стрелы, а затем пешая атака — вот что надо.

Сотник кивнул в знак согласия. Я вставил:

— А как колдун?

Кристин ответила:

— Он мой.

Я спросил:

— А элементалы, духи воздуха? Как они?

Она нахмурилась и ответила:

— Что — «как они»?

Я услышал, как Барус тихонько хихикнул, словно бы радуясь тому, что я проявляю такое тупоумие. Я сделал вид, что не заметил его реакции, и, в свою очередь нахмурившись, спросил Кристин:

— Разве они не станут сражаться за Повелителей Небес?

Она улыбнулась, но весьма дружелюбно, и сказала:

— Нет, Хо-раби используют духов, но вреда от них нам нет. Если они окажутся рядом, не обращайте на них внимания, они безопасны.

— Я думал… — сказал я.

В тишине слышно было, как Барус пробормотал:

— Сказитель, который много думает, но мало знает, как вам?

Кристин одернула его:

— Барус!

В голосе ее прозвучала укоризна, и она встала так, что ее лицо оказалось совсем рядом с моим. Оба мы изрядно пропахли потом после столь долгой скачки, но от нее шея терпкий, но приятный запах. Дыхание, которое коснулось моего лица, когда она заговорила, было еще приятнее:

— Элементалы никому не подчиняются, кроме магических чар Повелителей Небес, которые заставляют духов воздуха выполнять нужную им работу с помощью колдовства, а не по желанию, и, когда колдун Хо-раби умрет, они станут свободными. Считай их лошадьми, впряженными в воздушный корабль.

Я кивнул, переваривая информацию. Мне пришло в голову, что взбесившиеся лошади могут оказаться весьма опасными, но Кристин говорила так уверенно, и я решил промолчать. Она улыбнулась, я ответил ей, думая о том, что она очень красива, не так, как моя Рвиан, а по-другому, как древние статуи, словно бы она была Данэ, сошедшая с небес, чтобы разок-другой поохотиться.

Барусу, от которого не укрылось, как мы обменялись взглядами, это, по всей видимости, совсем не понравилось, и он сказал очень сдержанным тоном:

— У него нет оружия, кроме кинжала.

Я оскалился, знаком показал, чтобы он подождал, и отправился ползком к лошадям.

Серая кобыла посмотрела на меня с раздражением. Я подошел поближе и пробормотал что-то успокоительное, страстно желая, чтобы она не заржала ненароком. Она замотала головой и стала стучать копытом, но ковер из сосновых игл заглушал этот звук, так что она, слава Богу, просто сотрясала воздух. Я погладил шею животного, думая о том, что есть все-таки преимущества у лошадей, специально обученных для ратного дела, и взял свой посох. Он был длиною в мой рост, толщиной примерно с мое запястье и сделан из гикори. Снизу и сверху на нем находились металлические заострения, а по всей длине также металлические кольца, символикой указывающие на мой род занятий. Если учесть, что я прошел специальную тренировку и умел пользоваться этим посохом как оружием, то его уже не следовало расценивать как простую палку. Я принес посох с собой и показал его Барусу.

Тот с сомнением посмотрел на мое оружие и пожал плечами. Кристин же кивнула головой и сказала:

— Сгодится, но будь, пожалуйста, осторожнее.

Я улыбнулся:

— Госпожа моя, это будет не первая в моей жизни схватка с Хо-раби.

Тут я испугался: вдруг она решит, что я хвастаюсь, и добавил:

— Ну, я думаю, что ваши лучники успеют перебить всех врагов и до рукопашной не дойдет.

— Хорошо. — И, посмотрев на небо, она добавила: — А сейчас будем ждать. Молодец, что известил нас.

Я посмотрел и увидел Кристин рядом с собой. Она прилегла, опираясь на локоть. Волосы струились по плечам. Я ответил:

— Очень хорошо, что вы оказались в Бринисваре.

Она повернула голову, откидывая назад золотую волну волос. Ее глаза внимательно посмотрели на меня.

— Судьба, наверное.

И взгляд, и тон ее приводили меня в смущение.

— Наверное, — сказал я.

Она улыбнулась и, посмотрев мне за спину, туда, где расположился Барус, понизила свой голос так, что мне пришлось придвинуться к ней, чтобы слышать:

— Не обращайте внимания на Баруса. Он человек ревнивый, даже когда на то нет оснований.

Мне стало еще больше не по себе, я, пожав плечами, сказал:

— Я ему что-то не очень нравлюсь.

— Не так-то много на свете людей, которые ему нравятся, — ответила она, — и все они с западного побережья.

— Но вы-то, — сказал я, — не с западного побережья.

— Нет. — Она покачала головой так, что на какую-то секунду светло-золотистый занавес скрыл от меня ее лицо. — Я родилась в Таннисваре. Школа послала меня сюда, чтобы помогать Ирдану.