Он уже знал, что больше противников не осталось.

— Матильда! Эй!

Черный щетинистый шар неподвижно лежал в ямке между двух страннообразных деталевин. У Артема захолонуло сердце. Но тут паучиха заворочалась, выпрямила лапы и медленно поднялась.

— Ты уже все? — спросила она тоном заспанной мачехи, которая, вздремнув после обеда, заглядывает на кухню, где Золушка домывает посуду.

Артем сдержал крепкое словечко.

— Вроде как. Попробуй проверь.

Фрау Матильда выкарабкалась из ямки и осмотрелась по сторонам.

— Ну да. Все. А ты не знаешь, что тут истцы забыли?

— Какие истцы? — буркнул Артем. По правде говоря, его это мало беспокоило. Боль, забытая в боевом угаре, начала возвращаться. Кувыркаясь по металлической куче, он разодрал спину и предплечья в кровь. Но особенно саднила ссадина на затылке, которую он заработал, уворачиваясь от взрывающихся дротиков.

— Есть такие, — проскрипела Матильда. — Прилетают из колонии Сирра-Ю, а откуда они взялись там, никто не знает. Убивают за плату… Поцарапался?

Слава богу, осознала! Артем сердито покосился на нее и кивнул.

— Давай ты меня потом забинтуешь, — пробормотал он. — Или ты хочешь, чтобы нас постреляли, пока ты меня…

— Думаешь?

— Ага. Должны же были они откуда-то взяться? Есть здесь еще входы, выходы…

Матильда возмущенно зашипела.

— Здесь только один вход! Тот, через который мы вошли. А если они через него вошли, Лифан должен был их увидеть. Мы нарочно этот двор облюбовали, чтобы… — она заметила, как Артем поморщился от боли, и участливо спросила: — Давай перебинтую, а?

— Потом, — Артем осторожно ощупал ссадину на голове. — Сваливать отсюда надо. И побыстрее. Знаешь, как они сюда попали?

— Как?

Артем кивком указал на пятачок белесого неба над головой, а когда паучиха недоуменно скрипнула, пояснил:

— Сверху спустились.

По поводу того, что привело сюда «ниндзюков», как мысленно обозвал птицеголовых Артем, можно было только догадываться. Личные счеты, скорее всего… Артем растерянно огляделся. Он разрывался между двумя желаниями: как можно быстрее переместиться в безопасное место — и осмотреть «место преступления», собрать «улики», которые могут навести на след. После недолгих колебаний второе желание победило. Одернув разодранную рубаху, Артем двинулся вперед по «ложбинке» между кучами металла.

— Эй, ты куда? — крикнула вслед Матильда. — Выход там!

— Сейчас, — буркнул Артем.

Инопланетные «ниндзюки» работали чисто… либо Артем просто не знал, что искать. Единственными следами их пребывания были развороченные куски металла — почему-то холодные, как «сухой лед» на тележке мороженщика, и два трупа копателей. Первый покойник был Артему незнаком, во втором он узнал Кура, одного из подельников Алларта. Оба были разорваны почти пополам.

И ни одного осколка таинственных дротиков не застряло в ранах.

Осматривать завалы было бесполезно. Силитикон, вольфкерумин и прочие сплавы, названия которых Артем узнал только недавно, почти не поддавались коррозии. Оценить, сколько пролежал тот или иной обломок в нынешнем положении, определить на глаз не представлялось возможным.

Окончательно разочаровавшись, Артем уже собрался к выходу, когда за соседней грудой покатилось что-то металлическое.

Артем припал к острым выступам, молясь, чтобы Матильда не увязалась следом. Звук больше не повторялся, но сомневаться не приходилось: там кто-то был.

На побуревших от крови обломках лежал Брам. Похоже, дротик то ли задел его, то ли взорвался рядом, поэтому копатель был еще жив — непонятно почему. Его правое плечо и бок напоминали кровавое месиво. Рядом, почти неразличимый среди кусков металла, валялся лазер.

В этом и заключалась разгадка — приблизившись, Артем все понял. Похоже, за долгие века человеческая физиология претерпела кое-какие изменения. Каким-то образом Браму удалось прижечь рану лазером и остановить кровь. Только это и спасло ему жизнь.

Услышав шаги, копатель снова попытался пошевелиться, но не смог. Его безносое лицо почернело, крошечные глазки бессмысленно вращались в орбитах. Узнал ли он Артема? Вряд ли. Во всяком случае, Артему показалось, что уцелевшей рукой гуманоид хочет дотянуться до лазера.

Гуманоид? Сейчас Артем видел перед собой не то безносое двухметровое существо, которое так ошарашило его своим видом на Планете. Перед ним на окровавленных металлических обломках лежал и умирал его товарищ, с которым они вместе съели… ну, пусть не пуд соли, но разве в этом дело?

Брам снова заворочался, точно голубь, попавший под колесо автомобиля, и слабо захрипел. Опаленные, потрескавшиеся губы приоткрылись.

— Матильда! — крикнул Артем, понимая, что в одиночку тащить копателя слишком рискованно.

К счастью, паучиха была недалеко. На то, чтобы наскоро перебинтовать Брама, превратив его в подобие египетской мумии, и соорудить нечто вроде плащ-палатки, больше похожей на мелкоячеистую рыболовную сеть, ушло всего несколько минут. Вопрос о том, кто пойдет первым, решился сам собой: ухватив за край «полотна» задней парой ног, «вдовушка» почесала к дверям. До сих пор Артем был уверен, что у пауков эта пара конечностей для таких надобностей не предназначена. Видимо, процесс эволюции у арахнов проходил иначе, чем у людей: у человека, в отличие от его четвероруких предков, конечности узко специализированы.

Даже на шести ногах фрау Матильда бегала резво: Артем едва поспевал за ней. В самый неподходящий момент его начало мутить, перед глазами поплыли темные пятна, очертаниями подозрительно напоминающие кромешников. Слава богу, идти пришлось недолго. Вскоре они ввалились в недра «шифоньера» и задвинули тяжелую дверь.

Только после этого Матильда включила свет — непонятно каким образом.

Комната действительно оказалась пуста. В ней не было даже окон — ничего, кроме того самого шифоньера, который теперь больше всего напоминал фанерный ящик. Потом пол под Брамом начал плавно подниматься, образовав нечто вроде гигантского гриба-дождевика. Поскольку Матильда никак на это не отреагировала, становилось ясно, что так оно и было изначально задумано. И когда такой же дождевик вырос рядом с Артемом, он без слов опустился на мягкую, чуть пружинящую поверхность.

— Вот умница, — скрипнула паучиха, подходя к нему. — Теперь тобой займемся.

Артем скинул рубаху — вернее, то, что от нее осталось.

— А почему ваш барон этих птичек не отловит? — спросил он, пока Матильда обматывала его нитью.

— Какие они тебе птички! — возмутилась «вдовушка». — А отлавливать… Ты их попробуй отлови. Проще с ними сторговаться. Дешевле будет.

Она замолчала, а Артем не стал продолжать разговор. Список подозреваемых расширился.

— Да, зря мы мехов отослали, — вздохнула Матильда. — Они бы сейчас совсем не помешали.

— Это точно, — отозвался Артем. Уровень адреналина в крови упал. Рассудок уныло твердил, что расслабляться нельзя, но сейчас Артему хотелось прямо противоположного — упасть и не шевелиться, даже если пресловутый Диск перевернется.

— А позвать их можешь?

Артем пожал плечами. В таком состоянии соображалка обычно тормозит и провисает, но он неожиданно понял, что знает ответ. Или помнит… Не суть.

— Если найти рабочий акустический вывод — получится, — сказал он. — Вопрос, как его найти.

— Ты знаешь?

— Понятия не имею. Выйти, покричать в разных местах…

— И получится?

— Вряд ли. Мы все-таки на поверхности.

Он почти проваливался в дремоту. Перед глазами, на фоне темной хмари, в которой тонула комната, вставали разноцветные схемы. Это имело непосредственное отношение к вопросу Матильды. Вот только толку…

— Точно нет другого выхода? — пробормотал Артем, едва ворочая непослушным языком.

— Я же говорю — нету.

— А что тогда за люк у вас в полу?

— Люк? Где?!

От визга Матильды мог проснуться и мертвый. Артему показалось, будто его голову сжали родильными щипцами.