Мотор лодки взревел, катер дернулся и мы отплыли. В каюте и втроем было тесно, поэтому мутанта отсадили в грузовой трюм. Мы же с Тимуром прильнули к разбитым иллюминаторам, с одной стороны стараясь не высовываться, с другой внимательно наблюдая за пустынной набережной. На первый взгляд казалось, там никого нет. А потом вокруг загрохотало. Во все стороны полетали щепки. Мы с Тимуром повалились на пол придавив Рыжика, который зашипел от возмущения. Из десяток дыр в корпусе катера хлынула вода.

— Что это? — отплевываясь, пробормотал Тимур.

Я ничего не смог ответить ему, лишь мысленно переадресовал вопрос Рыжику. И ответ его, меня не порадовал.

— Крупнокалиберный пулемет. Похоже, они собираются превратить катер в решето.

— И?

— Во-первых слезьте с меня. В таком состоянии я…

И кот взвыл. Но вместо этого по катеру ударила новая очередь, кроша левый борт в щепки. На полу уже было сантиметров двадцать воды.

— Если вы не слезете с меня, я захлебнусь! — это был не крик, а настоящий вопль отчаяния.

Набросив на шею автомат, я метнулся к выходу:

— Все наружу!

Ступеньки, ведущие на верхнюю палубу, оказались скользкими, и я грохнулся со всего маха, увлекая за собой Тимура и Рыжика. Мы втроем снова полетели на пол каюты и это должно быть спасло нам жизнь, потому что катер прошила новая очередь.

— Все в моторку! Руби канаты!

— Я не умею плавать!

— Тогда прыгай в лодку!

Со второй попытки, нам удалось выскочить на палубу. И как раз во время. Лодка уже отходила от катера, который вот-вот собирался пойти на дно. Огромный прыжок, и пролетев над лодкой я, подняв кучу брызг, нырнул в ледяную воду Невы. В тот момент я не думал о той заразе, которой славились эти воды. Впрочем, после прогулки по СПб мне, похоже, ничего не страшно. Ледяная, тягучая жидкость ударила мне в лицо, заливая нос и рот. Отплевываясь и загребая руками я вынырнул. Кот был уже в лодке, а Ветерок грыз канаты. Кто-то бултыхался в воде рядом со мной. Загребая изо всех сил я подплыл к лодке, и закинул на ее дно автомат, а потом завис, цепляясь за борт. Было видно, что еще чуть-чуть и катер, в самом деле уйдет под воду, и тогда мы превратимся в беззащитные мишени.

— Быстрее!

Кот бросился к последнему, самодельному канату. Еще один рывок. Рядом со мной вынырнул Тимур. Глаза у него были выпучины, и он хватал ртом воздух.

— Держитесь!

Я подтолкнул Тимура к борту лодки и сам вцепился в него железной хваткой. Лодка дернулась, потом пытаясь подмять нас под себя начала разворачиваться. Я вцепился в грубое дерево так, что побелели костяшки пальцев. И во время. Лодка рванула словно лошадь закусившая удила, и петляя понеслась к гранитному берегу.

Несколько секунд и вокруг нас вновь засвистели пули. Но расстояние уже было достаточно велико. Десять секунд, и мы, обогнув остов какого-то корабля, попытались втиснулись между ним и гранитной набережной. Я понял — еще мгновение и нас разотрет между судами. Метнувшись назад, я врезался в Тимура и тот, не удержавшись за борт, отчаянно размахивая руками и ногами вместе со мной устремился ко дну. Над головой рассекая воду, просвистел винт. Еще чуть-чуть и могло выйти так, что я остался бы без головы.

Лодка же проскочив в узкую щель между набережной и гнилым остовом остановилась.

Вынырнув, мы с Тимуром подплыли к лодке, пора было начать считать потери. Осторожно цепляясь, я выбрался на ржавый остов. Когда-то это был корабль, а теперь он затонул и по большей части сгнил, так что двигаться тут нужно было крайне осторожно. Впрочем, искатели к подобному привыкли. Искатель, который не умеет лазить по руинам, долго не живет. Только сейчас лазить было особенно неудобно, так как мой комбинезон намок и весил я, наверное, вдвое против обычного.

Подобравшись поближе, я осторожно перелез в лодку и тут сердце екнуло. С рыжиком было все в порядке, он словно благовоспитанный кот сидел в носовой части и вылизывался, а вот крыс… Маленький крысеныш был мертв. Он лежал, свернувшись калачиком у руля, все еще сжимая его своими маленькими розовыми пальчиками. Глазки-бусенки теперь напоминали темные стекляшки.

Я тяжело вздохнул и опустился на дно лодки. Странно, никогда не думал, что буду печалиться из-за смерти какого-то чудика. Вот шли мы и шли, никому собственно не мешали, а эти… В тот момент мне захотелось развернуть лодку, вернуться к караванщикам и показать им. Только чтобы я мог им показать? Пристрелили бы меня да и только. Еще одна бессмысленная смерть в этом бессмысленном походе.

— Не печалься. Может так и лучше. Ведь он был совсем один, изгнанный своим народом.

— Бессердечная ты тварь, Рыжик.

— Я не бессердечный, я расчетливый.

— Ай! — я только махнул на него рукой. Отстань мол и не лезь. Тоже мне утешитель нашелся. И тут меня пронзила еще одна неприятная мысль: «А где Питер?» Последний раз я видел его, когда закрывал за ним люк трюма. Где же он сейчас? Погиб? Я повернулся и взглянул на водный простор Невы. Катера на воде и в помине не было. Ушел ко дну. А мутант? Он тоже погиб, или все же…

— Да жив он, жив, — успокоил меня кот. — Скоро появится. Его не так прости извести.

— Вот те на, — протянул Тимур, присаживаясь рядом со мной. Взгляд его застыл на мертвом теле крысеныша. — Как же так. Нас вытащил, а сам…

— В любом случае нам надо в первую очередь выбраться на берег, а там решим, что делать дальше. Так или иначе, а до Васьки мы добрались.

Неожиданно лодка качнулась. Из воды высунулись две мускулистые кривые руки и ухватились за борт. Лодка качнулась еще сильнее и Питер перевалившись через борт рухнул на дно. Какое-то время от сидел неподвижно, словно не мог до конца понять, что с ним происходит. Потом медленно тяжело поднял голову, посмотрел на меня, перевел взгляд на Тимура и медленно выдавил:

— Ранен.

Скользнул взглядом по коту, словно Рыжик было пустым местом, а потом уставился на трупик крысюка.

— Мертв.

«Ранен», я с удивлением повернулся к Тимуру.

— Да так, царапина, — отмахнулся он. И в самом деле комбинезон на его плече покраснел.

— Снимай, посмотрим, — приказал я. Может быть еще можно ему помочь. Я вновь посмотрел на грязную воду и тяжело вздохнул. Шансов на то, что все будет в порядке, казалось очень мало.

Пока Тимур стягивая комбинезон, я протянул автоматный патрон Питеру.

— Сможешь?

Тот взял патрон у меня из руки и начал его крутить, а потом совершенно неожиданно протянул мне пулю и гильзу полную пороха. Я повернулся к Питеру. Его рана и в самом деле скорее напоминала царапину. Я бы и заниматься ею не стал, если бы не купание в Неве. Засыпал дорожку пороха поверх царапины и чиркнул зажигалкой. Тимур взвыл, шарахнулся, едва не улетев за борт. Тем не менее, процедура неизбежная. Теперь нам ничего не оставалось, как надеяться на лучшее.

Вот и все. Мы добрались до цели. Только что дальше? В ожидании темноты мы сидели в лодке. Молчали. А о чем говорить? Малыш Крысюк спас нас и сам схлопотал пулю.

Я привык к смертям, искатель — человек, который постоянно жизнью рискует. Сколько таких как я полегло среди руин Северной столицы; сколько приняло смерть ужасную; сколько расстреляно вояками в Царском селе? Только… Только тогда мне не было так больно, как сейчас, когда я смотрел на маленький пушистый клубочек на корме лодки. Что было в этом маленьком зверьке? Никто из нас так и не рискнул сбросить трупик за борт.

А говорить… говорить не хотелось да и не чем было.

Так и седели, молчали, пока не наступили мглистые осенние сумерки. Наконец, вздохнув, я встал, потянулся.

— Пора двигать! — объявил я.

— А я бы не советовал, — «промурлыкал» Рыжик. — Не нравится мне здесь набережная.

Вот ведь существо. Когда нужно нет. Как только расслабишься напрягает. Только в этот раз я решил его не слушать. Да пошел этот рыжий кусок меха. Подошел я к краю лодки. Положил руки на гранитную стену, нащупал желобок — стык, а чуть выше буртику. Можно зацепиться, потянуться. Только вот… Чувствую и в самом деле не стоит нам на эту набережную лезть. Что-то там не так. Есть у искателя шестое чувство, чаще срабатывало бы, было бы нас много больше, а так…