Кроме того, Кентигерн ожидал распоряжений от Великого Совета сеньоров в Лондоне, а также сведений с востока и запада о масштабах вторжения. Вести доходили медленно, а дойдя, не радовали. Великие сеньоры уже знали о трагедии южного побережья. Но Великим сеньорам повезло иметь владения вдали от моря, кроме того, они были осторожными людьми. Армия Адмирала Смерть отличалась мобильностью. Армии Великих сеньоров мобильными не были. И если бы даже удалось собрать значительные силы для отражения нападения на юге, пираты тут же нанесли бы удар в другом месте.

Корабли Адмирала Смерть плавали быстрее, чем маршировали и скакали войска сеньоров. Ничто не могло помешать ему курсировать вдоль всего побережья Британии, изматывая защитников бессмысленными метаниями по суше.

Итак, Великие сеньоры приняли осторожное решение: собрать в течение месяца и откомандировать на юг отряд в пятьсот человек, при условии, что подвергшиеся нападению южные сеньоры смогут выставить к тому времени как минимум вдвое превосходящие силы. Таким образом, на языке дипломатии было дано понять, что южанам следует надеяться на самих себя.

Сообщения с востока и запада тоже надежд не вселяли. На крайнем востоке флотилия Адмирала Смерть овладела Брайтоном, на крайнем западе Портсмутом. При этом пираты не продвинулись сколько-нибудь значительно в глубь территории, а растеклись на запад и на восток соответственно, стремясь соединиться с центральным отрядом, захватившим Литтл Хэмптон. Судя по всему, они намеревались удерживать узкую, но длинную полоску земли вдоль моря.

Захваченные Лиамом пленники подтвердили под пыткой полученные сведения. Пытка не отличалась особой жестокостью: пиратов связали и затягивали веревки до тех пор, пока у них не развязались языки.

Самым ценным информатором оказался некий Джетро, любимчик Адмирала Смерть. Он жестоко страдал от ожогов на руках и ногах, полученных в результате осуществления хитрости Кирона. Веревки удесятерили его муки.

Джетро сообщил и кое-что новое. Планы Адмирала Смерть были грандиозны. Он не только собирался основать на южном побережье Британии хорошо укрепленную колонию, но и намеревался использовать остров для набора в свои ряды добровольцев. Если он и был сумасшедшим, то хорошо информированным. Бандит понимал, что найдется немало отчаянных молодых людей, уставших от луддитских ограничений, которые охотно пойдут к нему на службу. А если мерзавцы не захотят идти добровольно, всегда можно организовать карательные рейды в глубь страны. Адмирал Смерть понимал также, что на организацию общей обороны у сеньоров уйдет немало времени. А он скоро станет очень сильным, и тогда, что бы ни предприняли сеньоры, будет поздно. Укрепив тылы, он пошлет корабли к берегам Норвегии, Дании, Германии и Голландии. Рано или поздно все морские пути Европы окажутся под его контролем. И тогда он сможет разорить и ослабить любого, кто рискнет ему противоречить, он достигнет своей давней цели: станет хозяином Европы.

Выдав планы хозяина, Джетро принялся отчаянно молить о пощаде, клянясь сразу же после выздоровления встать в ряды его противников. Несмотря на острую нехватку профессиональных бойцов, Кентигерн вынес ему смертный приговор, справедливо полагая, что предавший один раз предаст и в другой.

Джетро был повешен дивным утром, когда вокруг заливались птицы, а в чаще ходил олень. Кирон принимал участие в казни. Его поразили глаза осужденного — в последний раз человек взирал на мир, сознавая, как он прекрасен. Кирон вдруг пожалел несчастного, но тут же всплыло страшное воспоминание об Элике, и жалость улетучилась.

Благодаря своей выдумке с горящими тележками, Кирон стал настоящим героем в Мизери. Люди вдвое старше с уважением прислушивались к его словам. Юношу уже не считали еретиком, чудом избежавшим костра. Все это осталось в исчезнувшем навсегда прежнем мире. Но новое положение ничуть не радовало Кирона. Внутри него все перегорело. Его страшили видения насилия, жестокости и смерти, его страшила собственная жажда мести.

Петрина, как никто другой, замечала происшедшие с ним перемены. На пятый день пребывания в Мизери молодые попросили брата Гильдебранда повенчать их. Со смертью родителей они стали друг для друга единственными близкими людьми. Кирону такое решение казалось логичным. Теперь они с Петриной смогут находить утешение в объятиях друг друга, не давая никому повода для сплетен и не скрываясь от вездесущих монахов.

На церемонии Кирон стоял с отсутствующим видом, мысли его были далеко. Друзья соорудили для новобрачных небольшую хижину, а вечером устроили скромное пиршество. Но, оказавшись наконец в одной постели с законной женой, Кирон не испытал никакой радости от ее упругих грудей и налитого тела. Равнодушно исполнив свой супружеский долг, он уснул, а Петрина беззвучно проплакала до самого утра.

На следующий день Кентигерн провел военный совет. Ему надоело ожидать помощи, которая не придет, надоело жить в лесу изгоем, надоело смотреть на людей, ожидающих от него решений и чудес.

Несмотря на молодость, на совет пригласили и Кирона. Его талант к разрушению ни у кого не вызывал сомнений.

Первым выступил Кентигерн.

— Друзья, вы все знаете, какой ответ пришел от Великих сеньоров. Они готовы помочь, но им нужно время; кроме того, мы обязаны выставить армию, состоящую из всех способных держать оружие. И это тоже потребует времени. Мне вовсе не хочется торчать здесь и гнить, пока они собирают свои силы. Пиратам Арандель не нужен, это очевидно. А значит, мы можем вернуться и заново отстроить город. Но враг, вне всякого сомнения, заметит наши передвижения. Наблюдение у Адмирала Смерть поставлено хорошо. И не успеем мы обосноваться, как на нас нападут. Мы не смогли отразить первое нападение; пока еще не готовы отразить и второе. Потому я предлагаю самим напасть на корабли в Литтл Хэмптоне. Вот уж чего они не ожидают, и элемент внезапности сработает на нас. Что скажете, друзья?

Сторонники неожиданной атаки исходили из того, что терять все равно нечего, а выиграть можно много; противники упирали на то, что выиграть можно мало, а потерять — все. Кирон внимательно слушал выступавших и не проронил ни слова.

Наконец Кентигерн обратился непосредственно к нему.

— Ну что, Кирон, слушал ты прилежно, это я заметил. Ты уже доказал, что умеешь наносить урон врагу. Хотелось бы узнать твое мнение.

Кирон улыбнулся.

— Я, как вы знаете, мечтаю перебить их всех. Осуществление моего плана потребует некоторого времени, хотя я сомневаюсь, что вы его примете.

— Ты вначале расскажи, что за план, а уж мы потом решим.

— Помните мои эксперименты с воздушными шарами?

— Об этом давно забыто, Кирон, можешь не волноваться. — Кентигерн смущенно пожал плечами.

— Не надо об этом забывать, Кентигерн. Не надо забывать также, что Адмирал Смерть боится огня. Он властвует на суше и на море. Но он не властвует в воздухе. Я хочу построить воздушный шар, способный поднять двух человек. С попутным ветром шар полетит к кораблям в Литтл Хэмптоне и прольет на них огненный дождь. Деревянные корабли сгорят. А лишившись кораблей, Адмирал Смерть лишится поддержки и убежища. Тогда наступит время для атаки.

Послышался неодобрительный ропот. Благодаря своим последним свершениям Кирон прослыл героем. Однако люди не желали вспоминать, что совсем недавно он едва избежал костра.

Среди членов военного совета оказался и брат Гильдебранд.

— Кирон, брат мой, — сказал он мягко, — пути Лудда неисповедимы. Он дал тебе возможность восстановить в бою свое доброе имя, чего никогда не забудет Святой Орден. Умоляю тебя, не надо возвращаться к прежней ереси.

— Тогда, может быть, Святой Орден пришлет нам тысячу солдат? — едко поинтересовался Кирон. — Или Божественный Мальчик разнесет их корабли своим священным Молотом?

— Хватит! — рявкнул Кентигерн. — Мы здесь не для того, чтобы вести споры о ереси. Надо думать, как избавиться от беды. Кто еще хочет сказать?

— Предлагаю воспользоваться стратегией Кирона в замке, — раздался чей-то голос. — Давайте нагрузим лодки китовым жиром, соломой, всем, что горит, и спустимся по Аруну. Привяжем их к кораблям пиратов и подожжем.