Кирон невесело улыбнулся.

— Я бы больше уважал Святой Орден, если бы он предоставил людей и оружие.

— Орден проповедует простоту и смирение. И мудростью своей спасает наши души.

— Доводилось ли вам слышать, мастер Кентигерн, чтобы кто-либо обрел покой на костре?

— Довольно, парень! Уничтожай пиратов, если сможешь, я с удовольствием встану рядом с тобой, когда придет время посчитаться!

— Сэр, ваши слова мне нужны на бумаге. И подпись под приказом помогать мне. Без такого документа я буду бессилен.

— Значит, тащи чернила. Я письменно засвидетельствую свой грех… Не ошибись, Кирон… Говорят, ты любил мисс Элике. Это правда?

Кирон был настолько изумлен, что ответил честно:

— Да, это правда. Мы любили друг друга. Кентигерн снова рассмеялся.

— Ты не обижайся. Я смеюсь над собой. Я, представь себе, тоже любил ее. Но она казалась мне недоступной. Забавно, да? Я готов был жизнь свою отдать и честь, чтобы хоть раз обнять ее.

— Я ее любил, и мы обнимали друг друга, — просто ответил Кирон. — И это было сладостно… Больше я не хочу говорить об этом.

— Вполне достаточно. Но почему ты, Кирон? Почему ученик художника? Я не смел…

— Не знаю. — Кирон пожал плечами. — Наверное, судьба благосклонна к тем, кто смеет.

Прошло немало дней, прежде чем Кирон смог приступить к строительству воздушного шара, но дни эти прошли не зря. Во-первых, надо было продумать конструкцию и провести эксперименты с моделью. Затем собрать необходимые для строительству материалы, а также обучить будущих помощников. Половина людей в Мизери считала его сумасшедшим; другая половина считала сумасшедшим Кентигерна. Но пока в Мизери не прислали другого начальника, все подчинялись Кентигерну, который поставил свою подпись на бумаге, повелевающей всем дееспособным мужчинам и женщинам оказывать Кирону всяческую помощь.

Братья Лемюэль и Гильдебранд преисполнились ужаса и поочередно увещевали то Кентигерна, то Кирона. Кентигерн согласился отменить свое распоряжение, если Святой Орден выставит достаточно солдат, чтобы сбросить пиратов в море. В ответ на замечание о том, что опасности подвергается его бессмертная душа, он заявил, что в данный момент его куда больше занимают проблемы смертности тела. Он даже позволил себе заметить, что Божественный Мальчик пока что не очень оценил усердие монахов и покорность простых людей.

— Почему Лудд не вмешался, когда убивали моего хозяина и насиловали мою любимую? — вопрошал Кентигерн. — Да, братья, я понимаю вашу озабоченность. Но вы не станете отрицать, что теперь мы живем в другом мире. Времена покоя и процветания для нас закончились. Отчаявшиеся люди ищут отчаянные средства. Кирон, скорее всего, сумасшедший, да и я, похоже, скоро тронусь. Так что вы, братья, делайте, что вам положено. Только не надоедайте мне. Если замысел Кирона не удастся, он умрет. Так же, как и я. Но если ему повезет, расчет будет справедливый.

— Расчет будет справедливый, — пообещал брат Лемюэль. — Одно дело мальчишеские выходки, другое — сознательное выступление против доктрины. Смотрите, не ошибитесь. Святой Орден терпелив, но каждому воздаст по заслугам.

Кентигерн криво улыбнулся и сделал глоток из бутылки.

— Что-то я не припомню вас в лодках, когда мы полузамерзшие плыли по Аруну.

— Наше место не в лодках, Кентигерн, — возразил брат Гильдебранд. — Мы исполняли свой долг. Мы молились об успехе вашего предприятия.

— Наверное, вы молились очень тихо. Или Божественный Мальчик плохо слышит. — Кентигерн был доволен. Впервые он позволил себе богохульство.

От Кирона монахи получили еще более крутой отпор.

— Брат Себастьян хотел сжечь меня из-за игрушки. Но пути Лудда, похоже, действительно неисповедимы. Я жив, а Себастьян мертв. Это любопытно… Сейчас мне позволено построить летающую машину для блага моего народа. Кирон поднял меч, с которым теперь никогда не расставался. — Так вот что я хочу вам сказать, братья. Не мешайте ни мне, ни тем, кто мне помогает. Ни словом, ни делом. А то можете разделить вечный покой с братом Себастьяном.

Братья пришли в ужас. Никогда ни один мирянин не позволял себе так с ними говорить Поистине мир изменился.

— Ты нам угрожаешь? — спросил брат Лемюэль.

— Просто предупреждаю. Это мое первое и последнее предупреждение. Теперь идите. Я очень занят.

Потрясенные до глубины души, братья удалились. А придя в себя, наметили план действий. Брат Лемюэль отправится в Лондон, в канцелярию Великого Инквизитора. А брат Гильдебранд останется в Мизери, дабы вести учет еретическим деяниям. И когда Великий Инквизитор пришлет силы для восстановления авторитета Ордена, брат Гильдебранд выступит с показаниями против тех, кто пошел наперекор учению Божественного Мальчика.

Кентигерн позаботился, чтобы свободных лошадей не оказалось, и брат Лемюэль отправился пешком. Добраться до Лондона можно было не раньше, чем через три дня. Братья не скрывали своих намерений.

Петрина была в ужасе.

— Кирон, на этот раз тебя точно сожгут. Святой Орден не прощает прямого вызова. Откажись ты от этого шара, прошу тебя. Давай подождем. Придет время, сеньоры соберут армию, разобьют пиратов, и мы заживем, как прежде.

Кирон обнял ее.

— Успокойся, любимая. Ты прекрасно знаешь, что с каждым днем пираты все больше укрепляются на нашей земле. Я не в силах ждать солдат, которые могут и не прийти, а могут прийти только за тем, чтобы встретить свою смерть. Единственный способ справиться с врагом — это использовать оружие, которого у него нет. Я ударю с воздуха. У пиратов нет крыльев, им не поднять вверх стволы пушек. Я залью их огнем. А когда загорятся корабли, Святой Орден лишится многих прихожан.

— Через шесть дней брат Лемюэль может привести солдат, тебя схватят.

— Через шесть дней? — Кирон расхохотался. — Брат Лемюэль не привык ходить пешком. Он все ноги сотрет. К тому же Святая Канцелярия никак не сможет выслать войска прямо в день прибытия в Лондон несчастного брата. Да если и сможет, через шесть дней я буду для них недосягаем.

— Я боюсь за тебя, любимый.

— Петрина, дорогая, я боюсь за нас всех.

Заручившись поддержкой Кентигерна, Кирон приступил к претворению дорогой для него мечты в реальность. Еще недавно мысль о том, что первой задачей созданной им летающей машины будет разрушение, привела бы его в ужас.

По зрелом размышлении выходило, что доктрина Святого Ордена не так уж и надуманна. В историческом плане развитие машин всегда увеличивало способность человека уничтожать себе подобных. Первые и Вторые Люди погубили себя собственной изобретательностью. У Святого Ордена не было оснований полагать, что с тех пор люди сильно изменились и стали достаточно мудры, чтобы позволить себе третью машинную цивилизацию.

У Кирона просто не было времени задумываться над подобными философскими проблемами. Брат Лемюэль шел в Лондон, а Адмирал Смерть укреплял свои позиции по всему южному побережью. Кирон понимал, что, если замысел провалится, придется платить за свой промах.

После того как ветер с берега пронесет шар над пиратскими кораблями, он неизбежно улетит дальше в море и где-нибудь там опустится. Даже при сильном устойчивом ветре маловероятно, чтобы шар дотянул до берегов Франции. Значит те, кто поднимутся на нем в небо, утонут.

Если только на воздушном шаре не будет лодки. Маленькой лодки. Она же — корзина для экипажа. В противном случае шар должен быть столь огромен, что силами жителей Аранделя его не создать.

Кирон подолгу размышлял, делал наброски, строил модели. Новый шар не должен быть сферической формы. Ему нужен шар в виде конуса, повторяющего по очертаниям лодку.

Пользуясь покровительством Кентигерна, Кирон отправил в Арандель людей с заданием принести все полотно, бумагу, иголки и нитки, какие там еще оставались. Когда они ушли, он навестил Эйлвина. Ослабевший и бледный Эйлвин поправился после потери руки.