— Конечно. — Бианчи кивнула. Рейган ничего не записывал и явно скучал, изучая коллекцию страшных африканских масок, которые доктор Хелен развесила по стенам у себя в кабинете.

— Так что поводов для злости у Терезы было предостаточно. С Барбарой Флорио она не ладила довольно давно, наверное, с тех пор, как появилась Девон. Она считает, что мать сама виновата в случившемся.

— Она вам так и сказала? Именно этими словами? — спросил Рейган.

— Да. Она обвиняет мать в приверженности к алкоголю и наркотикам. Именно это привело к тому, что она называет «несчастным случаем». Она говорит, что мать погубил тот образ жизни, какой та вела. Она также сообщила, что мать временами очень жестоко с ней обращалась.

— В каком смысле жестоко? — заинтересовался Рейган.

— Наказывала, как она считает, чрезмерно жестоко. Например, Тереза сказала, что мать, когда напивалась или находилась под кайфом, свирепо била их обеих. Ремнем, обувью, всем, что попадалось под руку. Я спросила об этом Девон, и та сказала, что на самом деле было больше крику, чем битья, и что мать если и наказывала их, то не физически.

— Выходит, одна из них врет?

— Возможно, и нет. Жестокость — это, знаете ли, оружие обоюдоострое. С жестокими детьми часто, кроме жестокости, никак больше управиться невозможно. И в таких случаях всегда трудно сказать, кто с кем жестоко обращается. — Доктор Хелен сделала паузу. — Прошу меня извинить.

Она легко поднялась со своего мешка и направилась к японскому заварному чайнику на столе. Ни на тонкой рубашке, ни на джинсах «Ливайз» ни единой выпуклости при всем желании обнаружить бы не удалось. Доктор Хелен была тоненькая, сухонькая, как воробей, готовый в любой момент взлететь. Налив себе очередную порцию чая, она так же легко переместилась обратно на мешок и продолжила:

— Тереза таила зло и на отца, но по другому поводу. Определенным образом она чувствовала, что одной из причин гибели матери — если не основной, то существенной, — явилось отсутствие отца в доме. Иными словами, она считает, что если бы отец жил с ними, то мать была бы сейчас жива, потому что он обязательно бы предотвратил этот «несчастный случай». И вообще, свое дурное поведение она объясняет главным образом отсутствием в доме отца. Тереза предпочитает считать что все свои неблаговидные проступки она совершила после его ухода, хотя имеются неопровержимые свидетельства того, что она всегда была трудным ребенком. Кроме того, она понимает, что отец больше любит Девон, потому что та вся такая собранная, понятная, удачливая и никогда не попадает ни в какие передряги. Насчет себя она осознает, что порой вела себя очень плохо.

— По-вашему, она чувствует вину? — спросил Рейган.

— По поводу проступков, совершенных в прошлом, она определенно чувствует вину. Потом я заговорила о затеянных ею пожарах. Особенно меня интересовал случай с сожжением кукол. Она сразу же очень возбудилась. Я задала ей прямой вопрос, зачем она это сделала, и Тереза отреагировала весьма любопытным способом. — Доктор Хелен загадочно улыбнулась. — Она откинула голову назад, как будто ее давила петля, закатила глаза, так что были видны одни только белки, и плотно стиснула зубы. При этом все ее тело невероятно напряглось, руки согнулись, а пальцы начали скрести обивку кресла.

Перед глазами Бианчи на мгновение вдруг возник кадр с обугленным телом Барбары Флорио.

— Как долго это продолжалось?

— Примерно минуту или две, — ответила доктор Хелен.

— Означает ли это, что Тереза психически больна?

— Это определенно ненормально, — согласилась доктор Хелен. — Насколько ситуация серьезна, зависит от многих факторов. Тот случай с куклами интересен. Как известно, дети используют кукол по-разному, но цель практически всегда одна — они поручают им разыгрывать роли. Для тех детей, которым в этом мире очень плохо, которые ощущают свое полное бессилие что-либо изменить, куклы становятся актерами в том психологическом театре, где они моделируют различные ситуации в соответствии со своими желаниями. Тереза могла сжечь своих кукол в знак протеста против разлада между приемными родителями.

— Вы хотите сказать, что, сжигая кукол, Тереза Флорио обнаружила агрессивную склонность к убийству? — спросил Рейган.

— Позвольте, пожалуйста, мне продолжить, я сейчас все объясню. Итак, чтобы как-то к ней подладиться, потребовалось время. У меня на это ушло минут тридцать. Значит, оставалось всего десять минут. В самом начале нашего разговора я уже упоминала, что получила мало удовольствия от этой беседы, потому что не люблю без нужды подвергать детей любым видам стрессов. Но тут иного выхода не было. Я знала, что в моем распоряжении очень мало времени, а отец ни за что не согласится на продление беседы. Так что мне пришлось перейти непосредственно к вопросу о смерти ее приемной матери. И снова Тереза моментально сильно возбудилась, начала плакать, но разговор пока продолжала. Конец всему положил ключевой вопрос о куколке, которая была обнаружена в руках мертвой женщины. Я спросила се, знает ли она, каким образом эта вещица туда попала.

— И тут с ней случился очередной приступ, верно? — напряженно спросил Рейган.

Доктор Хелен чуть улыбнулась, недовольная тем, что он забегает вперед.

— Да. И на этот раз он был более острым. Голова откинулась назад, как и прежде, глаза закатились, на шее напряглись сухожилия. Руки искривились подобно клешням, все тело задергалось, и она сползла с кресла на пол.

Бианчи живо представила эту сцену.

— Она сама вышла из этого состояния, как и прежде?

— Нет. Все проходило много интенсивнее и длилось дольше. Стиснув зубы, она сильно прикусила язык. Появилось довольно много крови. Вначале я попыталась привести ее в чувство сама, а затем пришлось позвать отца. Он вошел в комнату вместе с Девон.

— В прекрасном расположении духа, могу поспорить, — сказал Рейган.

— Он был очень недоволен, — ответила доктор Хелен. — Мне показалось, даже напуган. Они с Девон подняли Терезу, положили себе на колени и начали тихо качать, целуя и что-то бормоча. Позднее он сказал мне, что после смерти матери у нее уже было несколько похожих припадков. Через несколько минут Тереза пришла в себя и начала всхлипывать, цепляясь за сестру. Я собралась уходить. — Доктор Хелен внимательно изучала свой блокнот. — А вот и финал. Потрясающий. Тереза вдруг начала кричать. Большая часть из того, что она выкрикивала, было несвязным. Но несколько фраз прозвучали вполне отчетливо. Они заслуживают того, чтобы их здесь воспроизвести. «Я думала, она проснется». Тереза повторила это по крайней мере три раза.

— Господи, — тихо сказала Бианчи.

Доктор Хелен посмотрела в свои записи.

— Она сказала также: «Я не хотела этого», тоже несколько раз. Затем отпрянула от сестры, схватила отца за руки и заговорила очень быстро, почти завопила. По существу, она повторяла только две фразы, варьируя их. «Я думала, она проснется» и «Я не хотела ее убивать».

В кабинете доктора Хелен наступило продолжительное молчание.

— И что же Флорио? — спросила наконец Бианчи.

— Он был потрясен. Причем сильно, — ответила доктор Хелен. — Недовольно повернулся ко мне и попросил уйти. Мне показалось, что все это его сильно напугало.

— А он не мог притворяться? — предположил Рейган.

— Конечно, мог.

— Доктор, — негромко проговорила Бианчи, — как по-вашему, можно считать, что Тереза признала свою вину?

Доктор Хелен внимательно посмотрела в чашку с остатками ромашкового чая.

— Думаю, что да. Как я уже говорила, для работы с обеими девочками мне нужно гораздо больше времени. Если бы я получила их в свое распоряжение, разумеется, без отца, на неделю или дней на десять, тогда можно было бы сделать вполне определенные выводы. Он сильно препятствует общению. Их нужно поместить на время в какое-нибудь спокойное место и дать мне возможность с ними беседовать. Потому что мне кажется, стоит копнуть глубже, и можно добраться до правды.