Но действительно ли он погиб именно так?

Натан чувствовал себя стервятником, оскверняющим интимность мертвого.

Он взял еженедельник, полистал его немного и отложил в сторону. Эти вещи прошли через руки Рубо, если там и было что-то, что стоило скрыть, он уничтожил все компрометирующие улики, прежде чем расстаться с ними. Здесь ему ничего не найти.

Нужно установить личности других членов экипажа.

— Мне необходимо просмотреть карты его пациентов и блокнот с записями назначенных встреч.

— Все в компьютере. Доступ защищен шифром. Я его не знаю.

— У него не было секретаря?

— Жан работал один.

Натан не стал настаивать и сосредоточился на следующей картонной коробке — в ней лежали досье, относящиеся к различным экспедициям «Гидры». Сиреневая папка с шифром экспедиции, HCD02, содержала несколько листов. Один из них был электронным письмом от Рубо, присланным 7 января 2002 года.

Гляциологи… Кораблекрушение в 1918 году… Окись кадмия… Но Рубо очень туманно выражался о личности заказчика. Натан собрал скудные данные и сделал пометки в своем блокноте. Другие документы, на английском языке, содержали цифровые показатели токсичности металла, научные данные по проникшему внутрь грунту и уязвимых живых организмах. Натан внимательно их прочел, затем наспех пролистал остаток досье. Вырванный из блокнота листок сообщал о трагической судьбе жителей японской рудниковой деревни Татейяма, водные ресурсы и рисовые плантации которой были заражены выбросами завода по производству кадмия. Серия старых фотографий, на которых изображены ужасные последствия катастрофы. Мужчины, женщины, младенцы: безумные глаза, атрофированные члены, выступающие кости, сломанные под прямым углом. Результаты антропометрических измерений. Тела, черепа, лица, казалось, были вылеплены самим дьяволом. Натан увидел достаточно. Он вернул папки на прежнее место и быстро обдумал полученную информацию.

Оксид кадмия опасен только при продолжительном контакте. Это означало, что, даже выпустив кристаллы из рук, члены экспедиции ничем или почти ничем не рисковали. Итак, металл не мог быть причиной смерти Жана де Вилда.

Натан тщательно осмотрел оставшуюся часть квартиры, открывая ящики, обыскивая мебель, роясь в большом книжном шкафу. В углу молча стоял Дриес. Глаза его казались двумя стеклянными шариками с трещинками внутри. Это было жалкое подобие человека, гибель сына его сломила. Вдруг он неожиданно сказал:

— У меня, возможно, есть идея, которая поможет узнать, что произошло на борту…

— Какая идея?

— Нужно посмотреть перечень грузов.

— Что это такое?

— Таможенные декларации. Каждое судно подчиняется очень точным нормам и правилам, оно обязано указывать в них все, что перевозит на борту, и визировать их в соответствующей службе портов, которые оно посещает. В таможне Антверпена должен храниться один экземпляр.

— Можно обратиться к ним за справкой?

— Не думаю, но у меня есть знакомый, и, если у вас есть деньги, мы могли бы уладить это дело…

— Когда, как вы думаете, мы сможем их забрать?

— Не знаю, — сказал де Вилд, пристально разглядывая пол. — Завтра…

Когда он поднял голову, Натан стоял перед ним с папкой в руке:

— Сейчас, Дриес. Мы идем туда сейчас же!

Ливень усиливался. Тянущиеся во все стороны тучи изливали на доки ледяные потоки. Натан сидел в машине, припаркованной напротив таможенного учреждения, и ждал Вилде. Прошло около получаса, как тот вошел в бетонное здание. Вероятно, скоро вернется.

Что обнаружится в перечне грузов? А если Рубо и его подделал? Это было маловероятно, по словам Вилда, контроль был строгим. Если бы можно было доказать подлог судового журнала, малейший обман, вменить руководителям «Гидры» неисчислимые личные риски.

Натан закурил. В этот момент появился Дриес.

— Итак, я смог забрать полную копию документов, — выдохнул он, освобождаясь от кепки и пальто.

— Что это нам дает?

Вилд разорвал влажный конверт и вытащил из него стопку документов.

— У меня не было времени посмотреть подробно, но уже сейчас могу сказать, что ваши друзья сделали остановку, которой не было в программе. Посмотрите сами.

Натан взял в руки стопку листов. Маршрутная карта ясно указывала, что ледокол должен был без всяких остановок проследовать за полярный круг и вернуться обратно.

— Теперь посмотрите на штампы внизу страницы.

«Антверпен». Таможенная служба Антверпена поставила первую и последнюю печать накануне отплытия и по возвращении. Два других оттиска, датируемых 22 и 23 февраля, проставлены точно под ними. Натан прочитал название порта:

— Лонгьирбюен…

Это место было ему незнакомо, однако он узнал скандинавское звучание. Он посмотрел на Дриеса:

— Они сделали остановку в Норвегии?

— Точнее, на Шпицбергене, самом главном острове архипелага Свальбард. Последняя земля перед великими льдами. Лонгьирбюен — это его административный центр.

Натан улыбнулся. Старик попал в точку.

Они вернулись в квартиру погибшего. Натан приготовил кофе, и вот уже около часа они разбирали листы, разложенные на кухонном столе. Перечень состоял из двух частей. Первая содержала список всего того, что перевозило судно, от навигационной электроники до кухонной утвари. Другая предназначалась для описи товаров, погруженных или выгруженных в случае необходимости, в ходе рейда. Мужчины распределили работу между собой: каждый должен был изучить свою часть досье и постоянно сравнивать состояние грузов.

Очень быстро они обнаружили, что «Полярный исследователь» никогда не перевозил бочки с загрязняющими веществами, за которыми отправился. Ничего. Кадмий нигде не фигурировал.

— Что они там делали? — проворчал Натан. — Может, они так и не смогли до него добраться? Согласно отчету о несчастном случае, который произошел со мной, часть судна была раздроблена айсбергом. Значит, они могли попытаться добраться до бочек, прежде чем отказаться от этой затеи. Но это не объясняет, почему они остановились на Шпицбергене.

— На этот счет, я думаю, что можно исключить дозаправку топливом — у такого судна, как это, его должно быть более чем достаточно, чтобы проделать путь туда и обратно. Вероятно, это из-за аварии «Августы», или же у них была механическая поломка…

Они вновь погрузились в бумаги, чтобы еще раз тщательно изучить списки и обнаружить хоть что-нибудь, без разбора, хоть малейшую деталь. Набор грузов, возможно, в конце концов натолкнет их на след.

— Нашли что-нибудь? — спросил Натан.

— Ничего, — вздохнул де Вилд.

— Мы теряем время… Подсчет кастрюлей никуда нас не приведет. Нужно иначе обозначить цель нашего поиска. У вас есть список медицинского оборудования?

Дриес протянул Натану несколько страниц. Это были разделы, относящиеся к камере с высоким давлением и личному оборудованию врача. Ничто не привлекло его внимания. Шок наступил, когда он обнаружил несколько дополнительных карточек, закрепленных на обороте последней страницы. Одна из них была копией протокола, составленного начальством торгового флота Антверпена. Проинспектировав оборудование по технике безопасности, офицер установил, что на борту «Полярного исследователя» находилось только семь похоронных мешков. Действующие международные соглашения обязывали, чтобы их было по десять на борту каждого торгового судна.