Рейс был заполнен. Это была разномастная толпа, невероятно радостная и шумная, — туристы, предприниматели, дипломаты, жители Запада и африканцы. Столкновение миров, которые смешиваются, при этом совершенно игнорируя друг друга. Натан устроился на своем месте и заснул вскоре после взлета.

Он проснулся в половине шестого утра и посмотрел в иллюминатор. Едва зарождался день. Длинные туманные волокна словно призраки парили над огромными равнинами Африки. Вдалеке мерцали бледные огни аэропорта. Они опаздывали на час.

После остановки полупустой самолет взял курс на запад. Показались коричневые пустынные просторы, гребни скал, тонкими линиями обозначились несколько рек.

Меньше чем через час пилот развернул машину налево, снизил обороты двигателя и нырнул к земле. Пустыня сменилась зеленеющими холмами, тонкие полоски рек превратились в пурпурные, струящиеся разливы. Это был могучий, живой, красивый мир. По мере приближения к земле Натан почувствовал, как навязчивая тревога снова поднималась из глубин его существа. Он узнавал эту землю. Он здесь уже был, его память хранила об этом воспоминания.

Сезон дождей был в самом разгаре, и Натан основательно промок, пока от самолета дошел до здания аэропорта Кигали. Багаж подали такой же мокрый. Он беспрепятственно прошел таможню, вышел к стоянке такси, сел в полуразвалившийся внедорожник и направился в сторону Демократической Республики Конго.

Земля Африки была уже другой — красной, словно кровь, а тяжелый от жары воздух свежел по мере удаления от города. Вдоль извилистой, размытой ливнями дороги тянулись приятные глазу зеленые холмы, на которых росли маниока и бананы располагались деревни. Навстречу шли колонны вездеходов со знаками Организации Объединенных Наций, на бешеной скорости неслись такси-миниавтобусы без ветрового стекла, с надписью: «Иисус велик». Больше всего было велосипедистов, доверху нагруженных связками бананов. Множество мужчин, женщин и детей вдоль дорог и на полях, с лопатами, мачете, вилами… Глядя на их орудия труда, Натан подумал, что такие же люди здесь в 1994 году истребили около миллиона себе подобных.

В пограничном городе Гисеньи Натан попросил шофера остановиться у автозаправочной станции — здесь его должен был встретить проводник по имени Билли.

Молодой человек в ожидании Натана спал на куче шин. Билли занялся формальностями въезда Натана на конголезскую территорию, и они продолжили путь. Меньше чем через полчаса перед ними в ореоле тумана появилась Гома.

Расположенный на берегу озера Киву город, казалось, полз, понемногу поднимался, подтачивая окрестные холмы. Шум клаксонов, беспорядочные грунтовые дороги, здания из бетона или бараки с крышами из рифленого железа — таким был типичный африканский город, похожий на все остальные, если не считать, что земля здесь была черной, как ночь, а воздух густой, с тяжелыми запахами, казалось, кишел миллионами ничтожно малых мошек. Посмотрев в направлении гор, Натан заметил темный величественный силуэт, который вырисовывался вдалеке. Эти миллионы точек были не насекомыми, а клубами пепла, выброшенного гигантским вулканом Ньирагонго.[41]

В гостинице «Старлайт» — здании с бело-зеленым фасадом в окружении пышного сада, где стояли маленькие бунгало, Натана проводили в номер, который располагался в левом крыле. Это была простая и чистая комната, меблированная письменным столом и двойной кроватью, с маленькой террасы открывался вид на озеро Киву. Натан принял душ, переоделся и занялся делами. Необходимо было найти людей, которые могли бы рассказать о лагере Катале. Собрать максимум информации, различных мнений, чтобы объективно представлять ситуацию.

Хотя события произошли восемь лет назад, несколько неправительственных организаций все еще оставались в городе, и некоторые из их служащих, возможно, участвовали в операции по спасению людей. Французские и бельгийские специалисты тоже могли оказаться полезными. Но ему нужно было придумать надежное алиби, чтобы лавировать между этими объединениями, не выдавая своей настоящей цели. И у него была одна идея. В телефонном справочнике он нашел координаты местного филиала Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ). С ними он решил связаться в первую очередь.

Офис ВОЗ занимал нижнюю часть канадской гражданской базы, расположенной вблизи великолепного отеля «Карибу». Он пошел туда пешком по единственной асфальтированной дороге города, прямой линии, которая соединяла зажиточные кварталы с аэропортом. Повсюду был виден ущерб, причиненный ливнями. Улицы Гомы были залиты гигантскими грязными лужами, в которых среди прочего мусора плавали трупы коз и бродячих собак.

Помещения, смежные со скромной больницей, похожи были одновременно на семейный пансионат, склад и гараж. Натан пробился сквозь толпу, которая спешила в медицинский диспансер и вошел в приемное отделение, откуда его проводили в кабинет «хозяйки».

Доктор Финди Виллемс была цветущей крупной женщиной лет сорока, с очень темной кожей. Она была одета в платье из цветной африканской набивной хлопчатобумажной ткани, у нее была очень короткая стрижка и исполненное благородства лицо, казалось, высеченное из глыбы базальта. Она поприветствовала Натана искренним рукопожатием и предложила ему присесть.

— Чем могу быть вам полезна, господин…

— Натан Фал. Благодарю вас за то, что вы меня приняли. — Я журналист, веду расследование по процессам Международного уголовного трибунала по Руанде. Я интересуюсь участниками геноцида хутус, которые на сегодняшний день пока еще находятся на свободе, — выдал Натан заранее заготовленную ложь.

Хотя и немного рискованное, это алиби давало ему отличное прикрытие, чтобы посещать различные места и выяснять интересующие его сведения.

— На какую газету вы работаете?

— Я внештатник. Продаю репортажи тем, кто больше заплатит.

— Рискованно так работать.

— Я никогда не любил комфорт… Это также залог некоторой свободы слова.

— Понимаю… Вы знаете, кого именно вы разыскиваете?

Натан задержал дыхание. Ему нужно спокойно увести ее от этой темы. У этой женщины есть власть и контакты, которые позволят ему благополучно довести расследование до конца в этой стране в разгаре гражданской войны. Он не имел права на ошибку.

— Я только начал расследование, таким образом, я отвечу на ваш вопрос отрицательно, у меня нет точных имен. Однако мои поиски ориентированы на идеологов и руководителей ополчений, которые, кроме преступлений, совершенных против тутсис на руандской территории, преследовали и убивали хутус умеренных взглядов прямо в лагерях района Гомы.

— Они многочисленны, многие уехали в Европу или Канаду, другие остались в Киву. Но мне хотелось бы вас предостеречь, эти преступники знают, что им грозит, и постоянно находятся в боевой готовности. Расследуя это дело, вы идете навстречу крупным проблемам.

— Я понимаю. Но у меня имеется некоторый опыт в таких делах.

Финди Виллемс подняла брови и улыбнулась:

— Я в этом не сомневаюсь.

Натан не отреагировал на намек — гематома и шрамы еще проступали на его лице.

— Думаю, ваши аргументы интересны. Эти люди серьезно злоупотребили положением в стране и заслуживают, чтобы их разоблачили. Таким образом, я расположена вам помочь, но вы должны сказать как.

Теперь следовало убедить ее связаться с некоторыми активными участниками катастрофы, и первый тур будет выигран. Он тотчас же заговорил:

— Я бы хотел встретиться с любым человеком, работавшим в лагерях в июле 1994 года.

— В каких лагерях? Их были десятки.

— Я думал о самом крупном…

— Кибумба, Катале, Мугунга?

— Катале.

— Не уверена, что в Гоме или в ее окрестностях остался хоть один член неправительственной организации из присутствовавших здесь в 1994 году. Что касается рабочей силы, которую набирали из местного населения, многие остались без работы после отъезда гуманитарных команд. Они, вероятно, все еще здесь, но в Гоме около трехсот тысяч жителей, и, мне кажется, будет трудно их разыскать. Зато…