— Да…

— Не знаю, что это может дать, но есть другие хутус, я говорю не о тех, кого вы ищете, а о самых лишенных, о людях, которые так и не возвратились домой, либо потому, что им было некуда идти, либо из страха преследования Руандским патриотическим фронтом, РПФ. Два лагеря так и не были покинуты по-настоящему. Сегодня эти трущобы населены призраками… Один из них — это Катале. Там вы и найдете этих бедняг.

— Вы думаете, я могу им довериться?

— Думаю, они много потеряли в этих массовых убийствах. Им осточертело слушать умные головы, которые восхваляли «окончательное решение»[42] и обещали им Эдем, как только тутсис будут устранены. Полагаю, что они вынесли из этого некоторую горечь.

— Каким образом я смогу отправиться туда? — спросил Натан.

— Вам нужен пропуск. Регион заполнен военными ополчениями. Объединение в защиту конголезской демократии, май-май… это абсолютно потерянные молодые люди, часто пьяные или одурманенные наркотиками, которые совершили самые страшные преступления. Без разрешения на перемещение, выданное их властями, они, не сомневаясь, убьют вас из-за пачки сигарет.

— Где я могу достать себе такой документ?

Финди Виллемс снова подняла брови, на этот раз от неожиданности.

— Вы хотите сказать, что у вас нет никаких связей?

— Никаких.

— Когда вы хотели бы туда поехать?

— Как можно скорее… завтра?

— Хорошо, я посмотрю, что могу для вас сделать. Это примерно в тридцати километрах к северу, но вам придется самому найти машину.

— Не беспокойтесь об этом.

— Если вы туда доберетесь, в деревне Кибумба находится бельгийская католическая миссия, ее возглавляет отец Спрайет. Это человек в возрасте, с тридцатилетним опытом жизни в африканской глубинке. Он, вероятно, сможет вам помочь с жильем и поисками гида. Скажете, что вы от меня.

— Очень хорошо.

— Итак, господин Фал… я прощаюсь с вами до завтра.

— Еще кое-что…

— Говорите…

— У нас есть архивы, касающиеся переселения?

— У нас должны были сохраниться отчеты наших сотрудников за тот период времени.

— А можно будет их просмотреть?

— Не думаю, что с этим возникнут проблемы. Но я должна найти их, а я очень занята в эти дни. Я приготовлю документы к вашему возвращению.

— Доктор… как я могу вас отблагодарить?

— Ни в коем случае! Позвоните мне завтра ровно в 9 утра.

Четыре крупные черные печати внизу пропуска, врученного ему лично доктором Виллемс, давали лишь очень относительную гарантию, что его не убьют во время поездки в Катале. Если документ и защищал от официальных войск, то не мог обезопасить от беспредела вооруженных банд, которые свирепствовали в регионе…

Натан аккуратно свернул документ, положил его в рюкзак вместе с паспортом и посмотрел на часы: одиннадцать утра. Гуманитарный грузовик был единственным транспортом, который он нашел, чтобы преодолеть первый этап пути и добраться до католической миссии отца Спрайета. Отъезд через полчаса от бельгийской гражданской базы. В «Прекрасной хозяйке», главном магазине города, он запасся двумя бутылками минеральной воды, плиткой шоколада, печеньем и тонкими свечами.

Ни одна легковая машина не рискнула бы поехать в этот регион в это время года, когда каждую минуту небо могло обрушить на землю ливень. Дорога, которая вела к Кибумба, шла по склону горы, и только стальные монстры наподобие вездеходного грузовика могли избежать риска быть унесенными потоками грязи.

Натан представился шоферу, который направил его к просторному контейнеру, покрытому чехлом из защитной ткани. Видимо, он не один собирался ехать в Масиси. В тени ящиков с медикаментами, сумок с рисом, клеток живностью и тюков Натан увидел мужчин и женщин, завернутых в цветные ткани, которые прижимались друг к другу. Бескровные лица, печальные взгляды и нищенская одежда. Натан прошел в глубь и сел рядом.

Они приехали в Кибумбу вечером. Натан пошел к поселку из хижин из глиносоломы. Маленькая деревушка, затерянная среди вулканических выступов, располагалась на просторном скалистом плато на краю дороги. По мере того как он приближался к хижинам под безразличным взглядом взрослых, дети и подростки спешили окружить его хороводом. Самые отчаянные оспаривали права понести его сумку. Когда круг замкнулся, Натан остановился и спросил, где находится католическая миссия. Вопрос развеселил их.

— Уходите отсюда, банда макак! — раздался позади него громогласный голос.

Это был белый человек, с зеленоватым иссушенным лицом, в бесформенной парусиновой шляпе. Его рот был тонкой пурпурной ниточкой, а контуры глаз казались обведенными карандашом для бровей. Маленький деревянный крест на кожаном шнурке свисал с его худой шеи. Дети расступились.

— Кто вы? — обратился к Натану человек с крестом.

— Натан Фал, я прибыл из Гомы. Это доктор Виллемс… вы отец Спрайет?

— Идите за мной, поговорим в церкви! — заявил человек, не потрудившись ответить.

Мощный раскат грома потряс сумерки.

Они шли между хижинами и остановились перед скромным сооружением из белого и голубого цемента, над которым возвышался гигантский крест. Миссионер отодвинул занавеску, которая заменяла дверь, и пригласил Натана пройти в храм.

— Слушаю вас, — сказал он, садясь на лавку для прихожан.

— Я журналист и веду расследование об исчезновении руандских беженцев, которое произошло в лагере Катале в июле 1994 года, — начал Натан.

— Что вы подразумеваете под исчезновениями?

— Я говорю об отдельных людях: мужчинах, женщинах, детях, которые исчезли и их следов так и не обнаружили. Вероятно, они были похищены.

Отец Спрайет слушал внимательно.

— Похитили, вы говорите?

— Вначале я подумал о сведениях счетов между хутус, но я отбросил эту гипотезу и скорее склоняюсь к…

Перед ним возник образ маленькой девочки, рыдающей на руках у Роды. Демоны, с белыми руками…

— К?..

— Скажем, некоторые детали заставляют думать, что эти исчезновения не обязательно были связаны с геноцидом.

— О чем вы думаете?

— В этом деле был свидетель, очевидец. Маленькая девочка.

— Маленькая девочка… и что видел этот ребенок?

— Она говорила, что ее отца забрали демоны, которые, вероятно, были уроженцами Запада.

— Западные демоны… очень интересно… а зачем они похитили ее отца?

Иронический тон миссионера не нравился Натану.

— Если бы я это знал, отец мой, меня бы здесь не было.

— Таким образом, вы хотите это разузнать…

— Я хочу расспросить тех, кто остался в Катале.

Новый раскат грома заставил задрожать стены церкви, дождь застучал по железной кровле. Отец Спрайет встал и направился к алтарю. Его взгляд остановился на огромном распятии, представляющем Христа с африканскими чертами.

— Знаете, сколько историй о дьяволах, демонах и духах мне рассказывают каждый год? Африка — это земля легенд, и ее жители полны всевозможный суеверий, с которыми я борюсь каждый Божий день.

Натан не смог удержаться от улыбки, представив себе тщедушного отца Спрайета святым Михаилом, поражающим дракона.

— Люди исчезли, и я не верю, что человек, который сообщил мне об этих фактах, подвержен влиянию этой культуры.

— Хорошо, оставим эти рассуждения, но позвольте задать вам вопрос. Вы имеете представление о том, что произошло здесь в 1994 году? Вы знаете, что пережили эти люди, выжившие или убийцы, виновные или невиновные, которые вечером 13 июля разбушевались, словно красная река. Их тела и души запачканы кровью их братьев, чтобы вернуться плакать и умирать на лаве наших вулканов? Видели ли вы их лица, потерянные взгляды, в которых танцуют демоны, смерть и ненависть? Я был там, я видел, как ужас появился из-за холмов, которые прежде называли Эдемом. За несколько дней регион погрузился в невероятный хаос, в тысячу раз хуже, чем то, что мы видим сегодня. Истребляли и здесь, и там. Агония, грабежи, изнасилования, убийства были нашей ежедневной участью. И вы полагаете, что на этом все остановилось? Нет, господин Фал, меньше чем через неделю на них обрушилась холера, словно бедствие из Ветхого Завета. Они умирали один за другим перед нашими бессильными взорами, питая землю своими несчастными телами. Я хочу вам сказать, что здесь мы живем рядом со смертью. Даже в относительно мирное время она здесь, таится в тени, готовая в любой момент забрать вас. Треть населения этой страны больна СПИДом, мятежники каждый день убивают десятки людей, а самые жестокие вынуждают туас, пигмоидное меньшинство, убивать, расчленять и есть своих собственных детей, уже не говоря о животных, крокодилах, змеях, гиппопотамах… Сходите прогуляться вдоль наших рек, и вы увидите смерть в вырванных руках, вздутых животах, пустых глазах трупов, которые уносит течением. Колонизаторские нации, вероятно, несут ответственность, я этого не отрицаю, но знайте, что здесь вы прежде всего в мире дикарей, мире, где западной мысли нет места. Проходя мимо, смерть с косой не оставляет никаких следов, их съедает, поглощает земля, и убеждения тоже. Исчезновения, о которых вы говорите, молодой человек, — это капля в безграничном море ужаса, который разорвал и еще будет мучить эти земли, где Бог умер. Поверьте мне, когда я говорю, что вы теряете время и что потерянные души из лагеря Катале вам не помогут…