1904 года 28 мая следственная комиссия, рассмотрев показания свидетелей и переписку, относящуюся к делу гибели миноносца ”Внимательный” 13 мая, признала выяснившимся следующее: получив приказание осмотреть остров Мурчисон, Заведующий l-м отрядом миноносцев капитан 2 ранга Елисеев, следуя на миноносце ”Внимательный”, приказал в 12 ч 40 мин ночи повернуть на остров Мурчисон. В 1 ч 5 мин, подойдя несколько правее Мурчисона, изменили курс вдоль южного берега. В 1 ч 10 мин, в то время, как миноносец ”Внимательный” проходил в расстоянии полумили от берега, под носом миноносца, саженях в 20-ти, сигнальщик заметил буруны; немедленно, по приказанию командующего миноносцем лейтенанта Стеценко, был дан полный ход назад и свистки, но машина еще не успела заработать назад, как миноносец выскочил на камни. Все попытки снять миноносец с камней, при помощи буксиров с миноносца ”Властный”, оказались неудачными. При большом течении и небольшой зыби миноносец било о камни, и к3 ч ночи крен был больше 40°.

В это время, на SW, был усмотрен свет неприятельского прожектора. Капитан 2 ранга Елисеев, имея в виду, что после 3 ч должна быть малая вода, что дальнейшие попытки снять миноносец с камня могли подвергнуть остальные миноносцы опасности быть замеченными с рассветом неприятелем, приказал снять с него команду на другие миноносцы, выбросить из пушек замки, испортить мины и выпустить воду из котлов, не выгребая жар. Все это было исполнено к 3 ч 30 мин. Во время стаскивания миноносца с камня были перевезены на другие миноносцы секретные книги, карты и приказы. Желая устранить возможность миноносцу ”Внимательный” достаться в руки неприятеля, капитан 2 ранга Елисеев отдал приказание командующему миноносцем ”Выносливой” лейтенанту Непенину взорвать миноносец ”Внимательный” миной Уайтхеда.

На основании всего вышеизложенного, следственная комиссия, приняв во внимание, что миноносец ”Внимательный” сел на камень, находившийся в полумиле от острова Мурчисона, не нанесенный на судовую карту, пришла к заключению, что гибель миноносца произошла от не счастной случайности, столь возможной в море. Переходя к обсуждению распоряжений капитана 2 ранга Елисеева относительно снятия миноносца с камней и взрыва его миной, комиссия признает их правильными и полагает, что уничтожение миноносца было вызвано военной необходимостью. Не усматривая чей-либо виновности, комиссия постановила: следственное производство по делу о гибели миноносца ”Внимательный” предоставить Командующему эскадрой Тихого океана.

Подписали:

Члены следственной комиссии:

Подполковник Эй кар Кап. 2-го ранга Римский-Корсаков

Председатель: Капитан 1-го ранга Щенснович

29 мая 1904 г. № 52

Предлагаю вашему высокоблагородию дополнить следствие о гибели миноносца ”Внимательный” следующими вопросами:

1) Почему начальник отряда, произведя осмотр острова, проходил мимо него 12-узл. ходом, а не идя малым ходом на него; во всяком случае, почему не уменьшил ход, проходя или приближаясь к острову.

2) Почему начальник отряда считал появление на горизонте проблесков электрических фонарей опасным для 9-ти миноносцев, посланных атаковать неприятеля.

3) Почему требовалась такая поспешность для уничтожения миноносца, не приняв каких-либо мер к спасению орудий и других вещей, когда и теперь вещи легко достаются с эсминца.

4) Если была необходимость взорвать миноносец, почему начальник отряда не удостоверился лично в его уничтожении, а отдал распоряжение выстрелить миной.

5) Почему он выстрелил миной по миноносцу, стоящему на камнях, считал достаточным для уничтожения миноносца, зная, что глубина мала.

6) Почему не был спасен вахтенный журнал.

7) Где все спасенные секретные книги и документы и проверено ли, что все спасены.

Предлагаю дополнить дознание.

Контр-адмирал Витгефт

31 мая 1904 г.

1) Весь путь совершался по условию, 12-узловым ходом, так как такой ход удобен для миноносцев, необременителен, и из труб не выкидывает искр. Так как шли к о- ву Мурчисон с целью отыскания неприятеля, а не для научных изысканий, то тактическая сторона вопроса не требовала уменьшения хода, так как, идя 12-узловым ходом, неприятель был бы также открыт, как и 6-узловым. С точки зрения навигационной и подавно уменьшать ход не предполагал, так как по карте опасность острова идет только на 2 кабельтова, а я шел в 5, т. е. в 2,5 раза дальше. Вообще же плавание вдоль берегов, в течение всей войны, совершается около 1–1,5 кабельтовых от берега, и потому явилась привычка не бояться близких расстояний.

Во всяком случае твердо убежден, что если бы карта была верна, то этого случая не произошло бы. Найденная банка находится не против мыса, а против бухты, следовательно, если бы я шел с юга прямо на бухту, все равно мог бы сесть на эту банку, а в смысле освещения, она была бы видна еще хуже, так как весь путь был избран так, чтобы быть в темной стороне неба относительно неприятеля, а тогда было бы наоборот, и эта банка оказалась бы в темной стороне, т. е. также была бы не замечена. Кроме того, такой способ отыскания неприятеля, чтобы подходить потихоньку к острову Мурчисон с юга, противоречил бы составленному плану, по которому, именно, требовался подход от SO, чтобы быть в темной стороне неба.

2) Мною было поручено приказание начальника эскадры посмотреть, нет ли у Мурчисона трех японских судов, которые вечером отошли к W от Кинь-чжоуской бухты, и если их найду, то атаковать.

После этого я по телефону переговорил с дежурным флаг-офицером и от него узнал, что бой на Кинь-чжоуской позиции вечером прекратился, что позиция осталась за нами, а потому я имел полную уверенность в том, что на другой день с утра бой там начнется и японские суда, следовательно, тоже вернутся, а так как, по сообщению, они отошли вечером на W, то, возвращаясь утром, они должны были увидеть наши миноносцы. Если бы я знал, что в это время Кинь-чжоуская позиция была уже нами оставлена, то я, пожалуй, счел бы себя в праве рискнуть и остаться с миноносцами до полной воды в том предположении, что японским судам более не к чему возвращаться, и последствия показывают, что это было бы правильно, но, так как я не был об этом осведомлен, то считал себя вынужденным поступить иначе. Видимый на SW свет прожектора, который не мог быть никаким кроме неприятельского, так как русские суда уже много месяцев не бывали в этом месте, оправдывал мое предположение. В поиски за неприятелем и для атаки его я был послан ночью, к утру должен был вернуться в Голубиную бухту, следовательно, и отдававший мне это поручение адмирал не сомневался в том, что неприятельские суда могут быть опасными десяти миноносцам днем, у меня тоже не было в этом сомнения да и нет такой тактики, которая учила бы противному, иначе миноносцы посылались бы днем, а не ночью.

3) Вышеизложенное относится, отчасти, и к третьему вопросу; остается добавить только расчет времени, который я мог употребить на попытку спасти миноносец. В мае-месяце, в этой широте, заметно светает около 3 ч 30 мин утра, и это я считал крайним сроком, а потому о поспешности не может быть и речи. Если бы светало в 7 часов утра, то я остался бы там до 7 часов. На спасение вещей не хватило времени т. к. в это время команда была занята подачей буксиров тросовых и стальных, что при течении и зыби вещь очень нелегкая, а для спасения тяжелых вещей, как пушки, не было при том состоянии моря и средств, так как вручную их на шлюпки не подать, а крен более 40° не позволял даже ходить по палубе не держась. С какой легкостью и кем снимаются эти предметы теперь, мне не известно.