Армаген покачал головой и тяжко вздохнул.

Интересно, отец сразу убьет или помучает перед смертью? Как говаривал легендарный орочий вождь Таркас Брубла, убивая по очереди сотню нерадивых сыновей - я тебя породил, я тебе голову и откушу.

- Слушать, - прервала размышления Аня. - Каждый сон мне видеть тебя.

- Счастье-то какое…

- Верно не совсем тебя. А похожий на ты. Но страшнее. Кругом тьма, зло и он стоит. Звать меня к себе. Сказать, я изменить мир навсегда.

Армаген промолчал. Ему самому снилось нечто подобное. И почему-то постоянно казалось, что позади девушки кто-то находится. Что морок вокруг нее - порождение чего-то древнего и очень опасного.

Но в тот момент было не до сновидений. Предстояло пересечь пожалуй самое опасное место, в котором эльфу доводилось бывать. Да, после побега он уже пересекал Пустошь, но не один, на босу ногу и с обузой на руках. А с торговым караваном легких дилижансов, который перестал ходить после обострения отношений между людьми и эльфами. Случилось это лет так пятьдесят назад. Да и целитель давно позабыл, где находится единственная дорога через этот каменный ад.

Армаген усадил девушку на ближайший камень и снял жилетку. Разорвав ее зубами на несколько лоскутов, обмотал спутнице ступни на подобие портянок.

Однако уже через минуту ходьбы эльф пожалел о подобной инициативе. Девушка, в отличие от вампира, не могла видеть в темноте и порезалась о первый же осколок. Пришлось останавливаться на привал и залечивать рану. А потом снова нести Аню на руках.

- В мой мир меня никто так не носить.

- Почему? Ты красивая.

Девушка улыбнулась. Слабый пол частенько принимает за комплимент банальную констатацию факта.

- Парни хотеть меня спать. Не хотеть любовь, ухаживать. Кстати, ты тоже очень красив. Ну, когда не монстр, - хихикнула Аня. - Почему ты найти меня и забрать?

- Давай поговорим об этом позже, - когда научишься нормально разговаривать, хотел добавить эльф, но промолчал.

Солнце еще не взошло, а от ночной прохлады не осталось и следа. Духота стояла такая, что приходилось дышать ртом. Спутница походила на вареную сосиску, Армаген более-менее держался, хотя силы покидали его очень быстро. Трансформировавшееся тело - не чета вампирскому обличью. Будь ты самым сильным на свете, но тащить всю ночь сорок килограмм устанешь.

Острый взгляд эльфа заметил вдалеке легкий дымок. Пройдя около километра, спутники заметили сутулую фигуру, возившуюся у костра.

Появление беглецов не осталось незамеченным хозяином бивака. Фигура выпрямилась и обернулась. Серая кожа, короткие белесые волосы, заостренные уши. Мужчина дроу уставился на Армагена недобрым взглядом. Тонкие пальцы потянулись к висящему за спиной луку.

Эльф хотел поднять руки в приветственном жесте, но едва не уронил ношу, потому ограничился словами:

- Мы не враги тебе, житель Пустоши.

Пальцы замерли, но глаза продолжали излучать недоверие.

- Я чувствую зло, светлый. Оно исходит из глубин твоей души, - сухо ответил дроу.

- Это зло преследует определенные цели, и не имеет к тебе никакого отношения, - выкрутился Армаген.

- Тогда разойдемся с миром.

- Мое имя Армаген. Девушку зовут Аня. Мы движемся в Зачарованный лес и нуждаемся в проводнике. Я щедро заплачу.

Для наглядности волшебник позвенел кошельком. Дроу лишь вяло ухмыльнулся.

- Я - Эрмин, охотник Пустошей. Меня не интересует золото. Я ищу родственника, который отправился за Фронтир и до сих пор не вернулся.

Эльф напрягся.

- Твой народ нечасто покидает эти земли. Кого ты ищешь?

- Неважно, - недовольно пробурчал мужчина.

- Имя Уна тебе о чем-нибудь говорит?

Все произошло так быстро, что Армаген не успел и пальцем шевельнуть. Дроу подскочил к целителю и, схватив за воротник, прошептал прямо в лицо:

- Ты встречал ее? Где моя сестра?

Пришлось наврать с три короба, иначе назревала вероятность остаться среди камней навсегда. Армаген поведал, что женщина пала от рук королевских егерей. Что эльф вступил в бой и прикончил немалую часть отряда, но предводителю удалось уйти. О связи с Уной колдун предусмотрительно умолчал.

Эрмин опустился на валун и закрыл лицо руками. Родственные связи дроу - самые крепкие в мире, горе охотника можно было понять.

- Я должен похоронить сестру. И отомстить.

- О похоронах можешь не беспокоиться. Надеюсь, дроу не имеют ничего против сожжения на ритуальном костре, - врал и не краснел Армаген.

Дроу покачал головой. Такие проводы в последний путь - честь для любого отшельника.

- Тогда у меня есть предложение. Услуга за услугу. Я помогу наказать ублюдков, но сначала ты отведешь нас в Зачарованный лес.

- Какой смысл помогать мне в столь опасной затее?

- От этого зависят наши жизни. Мы не преодолеем Пустоши в одиночку.

Охотник молчал, обдумывая слова перворожденного.

- Хорошо. Но одними словами ты не обойдешься. Мы заключим договор, скрепленной клятвой крови.

Армаген скрипнул зубами, но возражать не стал. Кровавая магия дроу - столь опасная штука, что лучше о ней и не думать. Но в сложившейся ситуации иные варианты отсутствовали.

- Пошли, - Эрмин поднялся. - Здесь недалеко есть укромная пещера. Вы отдохнете, а я спою сестре и подготовлюсь к ритуалу.

Мужчины дроу, в отличие от светлых собратьев, пели в одном случае - когда поминали умерших. Слова, исторгаемые из темных уст, могли считаться песней лишь отчасти. На самом деле, певцы произносили очень тонкие и едва уловимые заклинания, якобы предназначенные для упокоения души.

Аня заслушивалась красивой мелодией и соблазнительным голосом охотника, Армаген же дрожал, и вовсе не от сырости пещеры. Магия Эрмина, направленная в иное русло, могла испарять реки и крошить скалы. В сводах гротах звучали столь могущественные слова, что волшебное естество целителя вступало с ними в резонанс. Вот из кого вышел бы первоклассный боевой маг, но дроу почему-то выбрал стезю следопыта.

Когда Эрмин закончил, солнце медленно опускалось за горизонт. Он покинул узкий лаз и выбрался в основное помещение. При взгляде на серое лицо казалось, что дроу не пел, а прорыл шахту до самого Северного союза, таким усталым он выглядел.

- Душа Уны не хотела покидать мир. Я не знаю всех обстоятельств ее путешествия, но, видимо, перед смертью она получила, что искала. Именно это не давало сестре упокоиться.

- А что она искала? - кашлянув, спросил Армаген. Врать на эту тему было невыносимо тяжело.

- Отца для ребенка, - спокойно ответил Эрмин. - Ты совсем незнаком с нашими обычаями, светлый.

- Я с детства живу среди людей. Там о дроу особо не говорят.

- Кем бы ни был избранник Уны, она любила его больше всего на свете.

Слегка удлинившиеся когти пронзили ладонь. Армаген поморщился, но слезы отступили.

- Вижу, тебе противен наш способ деторождения. Понимаю, эльфы в этом плане весьма консервативны. До свадьбы ни-ни, партнер на всю жизнь… Ладно, приступим к договору. Чем ты можешь поклясться?

Целитель немного подумал. По обычаям темных, которые на самом деле маг прекрасно знал, клясться нужно чем-то очень важным - и это не может быть собственная жизнь. Но чем мог пожертвовать беглый вампир, у которого нет ни дома, ни богатств, ни дара. Скрепя сердце, Армаген ответил:

- Отцом.

На лице Эрмина отразилось уважение и удивление.

- А мне клясться нечем. У меня больше никого не осталось. Поэтому я клянусь своим народом.

Тонкий искривленный кинжал рассек запястье. По руке хлынули темные ручейки. Дроу, приносящий такую жертву, в случае неисполнения обязательства будет обязан перебить всех своих сородичей. Величина клятвы, помноженная на магию крови, в случае заключения договора превратиться в заклятие такой силы, что весь ученый совет Академии не вообразит.

Волшебнику стало дурно, но вида он не подал. Просто протянул раненую ладонь и скрепил договор рукопожатием. Светлая и темная кровь приняли друг друга, чего не случалось уже тысячи лет.