Я хочу больше, хочу, чтобы это было жестче!

Внезапно Джекс рывком стягивает меня к краю кровати, так, что мои ноги свисают с нее, а сам наползает на меня, и член оказывается у меня перед лицом.

— А теперь ты сделай мокрым меня, чтобы я смог в тебя войти.

Я открываю рот, собираясь впустить его. От этого мое сердце бешено стучит. О небеса, я никогда не делала этого! Я никогда не осмеливалась спросить Марка, могу ли взять его в рот, а он никогда не делал такого рода приготовлений. Темно-красная головка находится прямо перед моими губами. Ее кожа натянута и блестит. Я осторожно касаюсь ее кончиком языка и ощущаю солоноватый вкус выступившей из нее капли. Я внимательно рассматриваю пенис: тонкие разветвления вен, шрам и толстый ствол.

Джекс входит в мой рот, наполняя его так, что я почти давлюсь. Он сразу же отступает, и я могу очертить член языком. Время от времени я слегка посасываю его, что каждый раз вызывает у Джекса стон.

— Ты действительно невинна, малышка, — шепчет он.

Мое сердце замирает.

— Это плохо? — спрашиваю я, когда он отодвигается.

Он берет член в руку, чтобы провести по моим губам яичками.

— Нет, это хорошо. Так я могу показать тебе, что мне нравится, и научить тебя всему, что тебе нужно уметь в сексе. Кроме того, мне нравится, когда женщина неопытна. Я люблю ее неуверенность и страхи. Это возбуждает меня.

Я сглатываю.

— Ты возбуждаешься, когда они тебя боятся? — Есть ли у него та же извращенная жилка, что и у Блэра?

— Я… мне сложно это описать. Я не хочу делать им больно на самом деле, но я люблю, когда они стонут, плачут и умоляют. От удовольствия. Только если им… только если тебе нравится то, что я с тобой делаю, мне тоже это нравится.

Я с облегчением выдыхаю.

— Я боюсь только твоего большого… — Я тут же прикусываю язык. Ну что я такое говорю!

Джекс скользит по мне вниз, и его лицо оказывается напротив моего. Он широко улыбается.

— Что ты хотела сказать?

— Ничего, — выдыхаю я. И почему он выглядит так сногсшибательно? Одна только его сексапильность уже оружие.

Он прищуривает глаза и легонько щипает меня за сосок, вызывая у меня стон. Легкая боль отдается прямо между ног.

— Не лги мне, — угрожающе шепчет Джекс мне в губы, но в его глазах я вижу блеск. — И я хочу, чтобы ты называла вещи своими именами.

Мое лицо вспыхивает. С Марком я никогда не говорила о своих желаниях. Лишь несколько раз я стыдливо занималась с ним сексом, потому что мне было любопытно, какого это — быть в интимной близости с мужчиной. А когда это не совсем оправдало мои ожидания, да еще и Марк не был фанатом физических отношений, мы ограничились объятиями.

С Джексом всё по-другому. С ним я могла бы и хотела бы сделать самые необычные вещи, хотя у нас еще не было близости. Может быть, он заразил меня болезнью, из-за которой становишься одержимой сексом?

Я прочищаю горло:

— Мне сложно говорить о таких вещах.

— Со мной ты можешь быть той, кто ты на самом деле, Сэм, — шепчет он и целует меня. Когда я чувствую прикосновение губ, у меня появляется желание смеяться и плакать одновременно.

Как же сильно я жажду отдаться, передать контроль в руки Джекса. Я хочу попробовать это. Потому что доверяю ему.

Он еще раз толкается ко мне бедрами. Я трусь носом о яички, втягиваю мужской мускусный запах и облизываю губы. Головка снова проникает мне в рот.

— Смочи ее слюной. Да-а-а… — В его груди вибрирует низкий стон, затем Джекс быстро отстраняется. Он снова располагается между моих ног, раздвигает их и приставляет головку ко входу в мое лоно.

Он медленно входит в меня, небольшими толчками.

— Ты такая узкая.

— Я не лгала тебе. Я действительно не часто… а-а-ах. — Головка проникает глубоко в меня. Ствол растягивает стенки влагалища и раздвигает половые губы. Всё напряжено. Но эта боль от растягивания быстро приводит меня на грань оргазма.

Глаза Джекса сверкают.

— Или у Марка был крошечный член?

— Джекс! — Он что, всегда говорит то, что думает? — В том то и дело, что ты больше среднего.

— И ты приспособишься к моему размеру. Всего лишь нужно, чтобы член оказывался в тебе почаще.

От его слов влагалище сжимается.

— Ты назначаешь мне терапию?

— Она пойдет на пользу нам обоим, верно? — говорит он и проводит языком по моей нижней губе. — Я массирую твое влагалище членом, а твое влагалище стенками массирует мой член.

— Если я выживу, можешь каждый день удовлетворять со мной свои желания.

Джекс тяжело выдыхает мне в рот.

— Не говори это.

— Что именно? Про удовлетворение или смерть? — Мое сердце замирает от волнения. Я не хочу сейчас плакать, я хочу отдаться Джексу.

— И то и другое. Ты даже представить себе не можешь, как сильно меня возбуждает, когда ты говоришь, что я могу утолить с тобой мою страсть. Ты выживешь, и я каждый день буду доставлять тебе столько удовольствия, на сколько у тебя хватит сил. — Он входит в меня глубже, и мои внутренние мышцы растягиваются сильнее. Наши взгляды сливаются. Я теряюсь в голубых глазах Джекса, мое тело словно поднимается над кроватью. Я будто парю в облаках, пока он растягивает меня изнутри и возносит на такие высоты, где я раньше не бывала.

Он начинает посасывать мою грудь, медленно толкаясь в меня, а я обхватываю его ногами и глажу руками спину.

— Джекс, — шепчу я беспомощно, царапая его ногтями. — Джекс… — Я достигаю оргазма в тот же момент, что и он. Когда я чувствую, как он изливается в меня, глядя на меня сияющими глазами, я уже едва могу пошевелиться. Я наслаждаюсь глубокими, медленными толчками, которые горячим медом разливаются между моих ног, стекают до самых кончиков пальцев и, возвращаясь, как приливная волна, ударяют мне в голову.

Мой первый оргазм от секса с мужчиной. Никогда бы не подумала, что это может быть таким потрясающим — быть настолько тесно связанной с кем-то и вместе достичь вершины. Думаю, что хотела бы испытать такое еще бессчетное количество раз.

Видя мою блаженную улыбку, Джекс, похоже, догадывается, о чем я думаю, потому что он говорит:

— Это было только начало, малышка, подожди, пока я вернусь в свою прежнюю форму.

«Что это за раздражающий звук?» — думаю я в полудреме, а затем распахиваю глаза и сажусь на кровати.

— Звонят!

Джекс уже стоит рядом с кроватью и застегивает военные брюки. Больше он ничего не надевает.

— Скорее всего, это Марк.

— Подожди! — Я вскакиваю так резко, что у меня кружится голова, собираю свои вещи и убегаю в ванную. Я торопливо одеваюсь, потому что чувствую себя, словно нас поймали за чем-то запретным. Мои волосы растрепаны, в комнате пахнет сексом. Марк сразу поймет, чем мы занимались.

— Саманта! — кричит он, когда я, кое-как расчесав волосы лежавшей на раковине расческой, выхожу из ванной.

— Марк! — Я крепко обнимаю его и зарываюсь носом в сгиб его шеи, чтобы вдохнуть запах средства после бритья. Он пахнет так знакомо. Как же приятно обнимать его, даже не смотря на то, что я знаю, насколько мало он ценит телесный контакт.

Как можно скорее я отстраняюсь. Его светлые волосы аккуратно причесаны, он всегда выглядит свежевыбритым и одетым с иголочки, на его дизайнерском костюме нет ни складки. Марк полная противоположность Джексу.

Джекс стоит со сложенными на груди руками и наблюдает за нами, наморщив лоб. Рядом с Марком он — великан.

— Нам нужна ваша помощь, мистер Ламонт.

— Я так и подумал, — отвечает Марк, бросив взгляд на мой ошейник. Затем оглядывает Джекса. Тот по-прежнему стоит со сложенными на обнаженной груди руками, отчего мышцы очерчиваются особенно хорошо. — Он причинил тебе боль, Саманта? — спрашивает меня Марк, не спуская глас с Джексона.

— Нет, он относится ко мне хорошо. — Я поспешно отворачиваю свое пылающее лицо, потому что Джекс сверлит нас по очереди взглядом.