— Сергей Георгиевич, а что значит «КС»?

— «КС» — это коррекция смерти, за которую они берут немалые деньги.

— Ну а что такое «коррекция смерти»?

— Игорь, вот и выясни, — посоветовал майор.

Совет начальника есть приказ для подчиненного. Зная, что с преступностью борются волнообразно, капитан предвидел кампанию «антимошенник». Так чего ждать, если выдался свободный часик. И ведь интересно: до сих пор он сталкивался лишь с мелочью типа карточных шулеров, кукольников и наперсточников. А туг жулик загадочный.

Сперва капитан проделал, как он выражался, волокитную подготовку. В административных органах выяснил: загадочный жулик зовется Иваном Архиповичем Чувахиным, ходит в психоаналитиках и владеет фирмой «КСИС», что в переводе значит «Коррекция судьбы и смерти». Адрес и номер лицензии — все официально…

Палладьев сел в свой «жигуленок» и покатил. Автомобиль не роскошь, а средство передвижения, но для капитана он был радостной памятью о первых годах службы. Палладьев, тогда еще лейтенант, завершил оперативную раскрутку крупного жулика. Тот предложил ему материалы этой проверки замять, тут же подарив новенькую «Тойоту». Палладьев не взял. Когда начальство ГУВД об этом узнало, то премировало лейтенанта «жигуленком». Правда, не новым…

Палладьев встал у здания, вход в который густо обрамляли

стеклянные доски с наименованиями организаций, здесь пребывавших. Количество офисов в городе обгоняло все другие учреждения, включая магазины и торговые ларьки. Но вход в «КСИС» был в стороне и отдельно. Капитан шагнул…

Внутренний интерьер удивил — вроде приемной к зубному врачу. Креслица, столик с журналами, цветы на окнах… Пять пациентов. В углу, под загадочным постером, за чем-то вроде парты сидел парень в медицинском обличье, в салатном халате и шапочке. Он капитана поманил взглядом:

— На прием к Ивану Архиповичу?

— Именно.

— Ваша фамилия?

— Узников Петр Фатьянович, — брякнул он то, что пришло на ум.

— Цель визита?

— Насчет могильной порчи, — придумал капитан мистиконевразумительное.

— Ждите, — велел парень и ушел в соседнюю дверь.

Капитан злобно упрекнул себя. Пришел, не заготовив ни версии, ни мотивов. Он разглядел клиентов: четыре женщины и од ин мужчина. Все в возрасте. Следовало от них получить какую-нибудь информацию. Сидевшая рядом женщина его опередила:

— Молодой человек, что такое «могильная порча»?

— Когда в гробу выглядишь не гламурно.

— Тогда к Ивану Архипычу, — без тени усмешки ответила собеседница.

— А к нему можно обращаться с любой просьбой?

— Молодой человек, с любой просьбой обращаются к депутатам. А к Ивану Архипычу идут с делами, которые не поддаются земным силам.

Казалось бы, тема обязывала к разговору вполголоса, но женщина чеканила слова звонко. Палладьеву не хотелось беседовать на виду. Последняя ее мысль о земных силах, которые поддаются только Ивану Архипычу, заставила спросить:

— Как понимать ваши слова?

— Урну с прахом мужа я не захоронила, а поставила в шкаф. Теперь оттуда слышу шорохи и стоны.

Палладьев был настолько удивлен этой историей, что с ходу дал совет:

— Переставьте урну.

— Куда?

— Например, в холодильник.

Палладьев оглядел присутствующих, надеясь заметить улыбки. Их не было: не то место и не те люди. Ему хотелось узнать у своей соседки, какой совет она хочет получить у этого колдуна. Но соседка отвернулась, обиженная, видимо, иронией, которой на его лице было больше, чем краски на лице модницы. Зато старушка с другого боку приникла к его плечу с вкрадчивым сообщением:

— Иван Архипович видит сквозь землю.

— В каком смысле? — попробовал уточнить капитан.

— В таком, что пришла поблагодарить за мужа.

— Вылечил?

— Полгода, как помер.

— За что же благодарить?

— Мужа я хоронила с уважением, гроб из ценного дерева, меху туда постелила… А недавно приснилось, что ему неудобно, на бок повернулся…

— Кто? — повысил голос капитан.

— Про кого говорю-то? Супруг мой. Я и обратилась к Ивану Архипычу. Он мужа и показал.

— Где показал?

— Могилу за приличные деньги разрыли и зарыли. Лживый мой сон. Петр лежит на спине, лицо довольное…

— Мадам, он же пробыл в земле шесть месяцев, — перебил капитан.

— Да, он как огурчик. Спасибо Ивану Архипычу.

Палладьев огляделся с некоторой беспомощностью. Куда

он попал? Приходилось встречаться с нетрадиционными лекарями и с маниакальными личностями, которые защищали от негатива, разгружали стрессы, отсрочивали климакс, уводили в какие-то зеркальные коридоры, притупляли аппетит… Но все это делали в реальной жизни. Здесь же шагали в загробный мир, да еще с доказательствами. Правда, со слов двух старух. И капитан пересел к мужчине, который за разговором явно следил. Усмехнувшись, мужчина спросил:

— Если не верите, то зачем пришли?

— Чтобы убедиться.

— Парень, я убедился. Год, как похоронил брата. Сижу как-то в парке на скамейке, где мы с ним любили отдыхать. Вдруг его голос: «Аркадий, сними с меня очки, давят…» Отчетливо, с его интонацией. А вокруг никого. И так повторил трижды.

— Кто-нибудь сидел в кустах?

— Ни кустов рядом, ни цветов — дорога для велосипедистов. Дело в том, что брат ходил в очках и похоронить себя велел в них. Его волю я исполнил. А теперь пришлось исправлять.

— Каким образом?

— Могилу вскрыли и очки сняли.

— Но ведь год прошел! Наверное, и лица нет? — опять не то удивился, не то возмутился капитан.

— Иван Архипыч употребил свои возможности. И лицо цело, и очки лежат на глазницах, как я их положил.

Все сидевшие кивнули синхронно. Капитан ощутил тоску зеленую и уставился не то на картину, не то на постер… Клубок розовых веревок. Через несколько минут догадался, что изображены не веревки, а черепная коробка с мозгами. Видимо, очень умный был человек, поскольку мозги-веревки походили на ливерную колбасу. Капитан усмехнулся, но не по поводу картины, а по поводу собственной личности: сидит, разглядывает мистический кишечник, выслушивает кладбищенские байки… Дела же стоят. Надо писать отчеты, съездить по двум адресам, встретиться с агентурой… Но начатую работу бросать капитан не любил, потому что на нее уже было затрачено время. Бросать неоконченную работу значило разбрасываться временем. И после беседы с клиентами захотелось увидеть этого Ивана Архиповича.

В приемной запахло вкусно — кашей, сваренной на молоке.

— Иван Архипович кушает по часам, — сказала соседка.

— И пьет чай ровно в пять, — добавила вторая.

— Педант, — изрек капитан.

Мужчина, освободивший мертвого брата от очков, возразил:

— Не педант, а живет по английской моде. Утром обязательно овсянка.

От энергии, прилившей к ногам, в ботинках защекотало. Капитан вскочил и ринулся к своему «жигуленку».

Палладьев рулил туда, где было свободнее. Казалось, что автомобиль сам выбирает путь: надо бы его урезонить, для чего требовалось подумать. Капитан припарковался на первом же свободном куске пространства, но мысли этой парковке не подчинились…

Ехать в прокуратуру к следователю Рябинину? Или сперва доложиться майору? О чем? О том, что в «КСИС» варят овсянку и живут по английской моде? Да половина страны живет по чужой моде — чай по-английски и кофе по-американски. Всякие драйверы и рейверы, шопинги и допинги, гламуры и омары… Иван Архипович бережет здоровье, поэтому ест овсяную кашу. И что? Правда, он занимается делами, подобными бизнесу Генриха Коловратского…

Во всех случаях капитану прикажут собрать оперативную информацию. А прикажут ли, если прокуратура к этому преступлению охладела как к малозначительному? Даже неизвестно, где теперь подвизается эта парочка. Работают в госструктурах, торгуют, двигают науку, занимаются бизнесом — или мошенничают?

Едят овсянку и живут в английском стиле… А где работают? Может быть, и место жительства сменили. Капитан помнил их адреса. Он глянул на часы: семь вечера, пятница…