— Садитесь!

Тексье сел в машину и увидел высокого, начавшего полнеть человека лет пятидесяти пяти с большим прямым носом, волевым подбородком и жилистой, несоразмерно тонкой шеей.

Когда они отъехали несколько кварталов, Фосье приказал шоферу остановить машину и выйти на несколько минут. Едва дверца за шофером захлопнулась, министр повернулся к Пьеру.

— Извините, что я разговариваю с вами в столь необычной обстановке, — мягким голосом произнес он. — Дело, по которому я хотел поговорить с вами, безотлагательное, а идти к вам в управление мне не хотелось. Меня могли узнать, начались бы разговоры…

— Понимаете ли, я не очень доверчивый человек… — перебил его инспектор, но Фосье не дал ему договорить.

— Пожалуй, вы правы, — сказал он, доставая из кармана документы, — вот, пожалуйста, вы можете убедиться… Я действительно Дени Фосье и действительно министр. Я хотел бы поговорить с вами по делу об убийстве Мариуса Кристьена. Минут двадцать назад мне позвонила Люси и сказала, что вы были у нее и, насколько она поняла, подозреваете ее… Вы действительно так думаете?

— Вообще-то я не должен отвечать на ваш вопрос, но все-таки скажу. Да, пока я думаю так. Но подчеркиваю, пока. У меня нет неопровержимых улик. Но скоро они могут появиться.

— Понимаете ли… прошлую ночь мы с Люси были вместе, — сказал Фосье, — Не удивляйтесь, здесь нет ничего плохого, У меня пять лет назад умерла жена. Ну а Люси… Понимаете ли, ругать мужа своей любовницы неэтично, но я все-таки хочу сказать, что хотя он и великолепный хирург, жить с человеком, который любит только себя, Люси не могла. Поверьте, если бы у Люси не было сына, который обожает отца и гордится им, она давно ушла бы от Кристьена. Я уже не раз делал ей предложение. Вы, конечно, можете мне не верить, но Люси действительно была в ту ночь со мной. Я готов поклясться в этом и даже, пожалуй, представить свидетелей. Но нужно ли это? Подумайте сами, если бы все это было не так, стал бы я разговаривать с вами? Нет, я нашел бы связи, и вас просто заставили бы прекратить или замять дело. Вы понимаете, что это возможно?

— Да, конечно, — ответил Пьер.

— Но я не хочу поднимать лишнего шума и прошу вас только об одном: проверить все более тщательно. И тогда вы убедитесь — Люси здесь ни при чем. Она очень хороший человек, а вам ничего не сказала, боясь повредить мне.

— Проверять все тщательно — моя обязанность, — спокойно сказал инспектор, доставая трубку и набивая ее табаком.

— Именно об этом я и прошу. Я только хочу, чтобы вы честно отнеслись к своим обязанностям.

— Извините, но я всегда отношусь к своим обязанностям честно. Просить меня об этом не надо, — раздраженно произнес Пьер.

— Вот вы уже начинаете и обижаться, — улыбнулся Фосье, — но поймите, я же вас совершенно не знаю. Но сейчас вижу, что вы порядочный, честный человек. Поверьте, мы с Люси будем вам очень признательны, если вы во всем как следует разберетесь.

— Если мадам Кристьен ни при чем, то ей совершенно нечего бояться. А теперь попросите вашего шофера доставить меня на место. Идти пешком мне как-то не хочется.

— Конечно, конечно, — улыбаясь, сказал Фосье и, высунувшись из машины, позвал шофера.

Едва Пьер вернулся в свой кабинет, как зазвонил телефон.

— Тексье, где тебя носит? — услышал инспектор голос Пруво. — Я тебе десятый раз звоню.

— Ну как дела?

— Это совершенно другая женщина. Сорт сигарет действительно тот же, а состав слюны другой. И ворс не тот, хоть и похож по цвету. Что ты на это скажешь?

— Я это знаю.

— Так какого же черта!..

— Не шуми, — перебил его Тексье, — раньше и я думал иначе.

Он повесил трубку. Да, так хорошо складывавшаяся версия рухнула, и надо было разрабатывать другую, ту, что высказала мадам Кристьен. Инспектор подтянул к себе телефон, позвонил Эрсану и попросил принять его.

— Чем еще могу быть полезен? — спросил заместитель главного врача, когда Пьер вошел в его кабинет.

— Вы были другом Кристьена, поэтому должны знать о его отношениях с женщинами. Говорят, у него была уйма любовниц среди медсестер. Так ли это? — спросил Тексье, усаживаясь в кресло.

— Не сказал, не сказал бы, — улыбнувшись, ответил Эрсан.

— Вы утверждаете обратное?

— Понимаю, понимаю, кто вам мог это сказать. Когда женщина ревнует, она всегда преувеличивает. Конечно, у нас много хорошеньких медсестер, а Мариус был видным мужчиной. — Эрсан многозначительно усмехнулся. — Я понимаю, почему вы спрашиваете об этом. Подумали, что одна из прежних любовниц решила отомстить ему. Но для наших девушек Мариус Кристьен был в первую очередь великолепным хирургом, почти богом. Нельзя же убить своего бога…

Три дня потратил инспектор на проверку этой версии. Переговорил со всеми женщинами, работавшими в клинике, и убедился в правоте Эрсана.

Пьер долго просидел в кабинете, обдумывая создавшееся положение. Прошло уже пять дней, а он не сдвинулся с места. Он уже начал сомневаться в том, что убийство совершила женщина. Ведь вполне возможно, что женщина и была в кабинете Кристьена, но за какое-то время до того, как совершилось убийство. «Но прежде чем отметать полностью эту версию, — подумал инспектор, — надо разобраться: все ли возможные причины убийства я исчерпал? Кристьен был хирургом. Попробую исходить из этого. Женщина могла поднять на него руку, если… если во время операции он сделал что-то не так, изуродовал ее, например. Но в клинику поступают люди с сильными травмами, и рассчитывать на то, что они выйдут отсюда красивее, чем раньше, им не приходится. Второе. Женщина могла убить его и за то, что он не смог спасти дорогого ей человека. Постой, а ведь такой вариант вполне возможен. Надо немедленно узнать обо всех смертных случаях за последнее время. Может быть, это и даст какую-нибудь ниточку. А если нет, то с версией женщины-убийцы придется расстаться».

Инспектор выбил трубку в пепельницу, поднялся из-за стола и пошел искать Эрсана.

— Ну как, ну как, убедились в том, что я говорил? — спросил Эрсан, когда инспектор встретил его в коридоре.

— В общем, да, — ответил Тексье с чувством человека, которому не очень-то хочется сознаваться в своей неправоте. — Сейчас меня интересует другое. Покажите мне список умерших в вашей клинике за последнее время.

— Список? Таких списков мы не составляем, — с испугом сказал Эрсан. — Они нам не нужны, так же как и лечебные карты. Делопроизводство у нас ведет компьютер…

— Кто, кто? — не поверив своим ушам, переспросил Пьер.

— Я же сказал: компьютер. Он и за тяжелобольными следит. Разве вы не обратили внимание, как мало у нас младшего медицинского персонала? Медсестре совершенно не обязательно сидеть у постели человека, даже перенесшего сложную операцию. От датчиков, прикрепленных к телу больного, информация о его состоянии поступает в компьютер, а уж тот лучше всякой сиделки. Только в критические моменты вызывает врача.

— Так, — сказал Пьер. — Интересно.

— Понимаете ли… Понимаете, в компьютере уйма преимуществ. Он не устает, помнит, когда надо дать больному лекарство, проделать необходимые процедуры. И температуру он измеряет постоянно. Но и это не все. В компьютер заключены истории болезней. Когда врачу нужны сведения о больном, компьютер в считанные секунды подбирает все необходимое. Точно так же он выдает сведения о смертных случаях, которые были у нас за последнее время. Пойдемте.

Они спустились в машинный зал клиники. Внешне он ничем не отличался от всех тех, которые доводилось видеть инспектору. Те же металлические ящики, такие же пульты. Эрсан и Тексье подошли к одному из них, и через несколько минут в руках у Пьера было несколько стандартных карточек. Он ушел в отведенный ему кабинет и принялся изучать их.

Карточек было десять. Шесть из них он отложил сразу. Люди, зарегистрированные в них, умерли еще до начала операции. Из оставшихся он после некоторых раздумий отложил в сторону еще две. На них значились пожилые люди, и их родственники вряд могли возмутиться тем, что больных не вылечили. Оставались две карточки. На одной из них значился молодой мужчина, отец двоих детей. Попал в автомобильную катастрофу и скончался через пять дней после операции. На другой — молодая девушка. Она тоже стала жертвой автомобильной катастрофы и умерла на третий день после поступления в клинику. В карточке не было указано, какая ей сделана операция, и инспектор решил начать с этого случая.