Он медленно поднялся. Кира напряженно вглядывалась в темноту. Шаги Александра прозвучали, затем замерли. Возобновились. Послышалось легкое жужжание: открылся стенной шкаф. Он вспомнил, но что с того? И так понятно, что он — это он.

Они неторопливо шли; стены домов и мостовая слабо светились, звезд высыпало, казалось, раза в два больше, чем всегда. Изредка звучали шаги прохожих, еще раз проносилась запоздавшая машина, и в этой пустоте и тишине Кира внезапно успокоилась.

— Ты был один все это время?

— Почему? — удивился он. — Нас было много. Мы вернулись все, никто не погиб.

— Я не это имею в виду.

Тогда он понял.

— Но ведь есть ты! Кто еще мог быть? Кира почувствовала укол совести.

— И вы сейчас вернулись все?

— Нет. Только я.

— Почему?

— Разве я не обещал тебе вернуться?

— А как тебе это удалось?

Он в затруднении пожал плечами:

— Подвезли.

Кира кивнула. Взяли, подвезли за пятьсот лет. Постучали: это какая эпоха? Здравствуйте, к вам гости…

— И давно они так летают во времени?

— Нет. Им долгое время не хватало опытных данных. Потом они их получили — около двух лет назад. Техническое воплощение заняло немного месяцев, у них это делается быстро.

— Значит, они к нам летают? Или это запрещено?

— Может, и летают, — неуверенно сказал он. — Не исключено. Этим занимается служба хроногации, я не очень осведомлен о ее делах; я ведь хронофизикой стал по-настоящему заниматься недавно. Но если они и бывают здесь, то так, чтобы их не заметили.

— Выходит, мы не знаем, а они, быть может, за нами наблюдают? И судят по-своему?

— А раньше? — Александр усмехнулся. — Даже и до этого — куда было уйти от потомков? Все равно они вспоминали… и судили. Просто мы иногда забываем об этом, а надо бы помнить всегда.

— Ты часто вспоминал меня?

— Я не забывал. Так что вспоминать не было нужды.

— А не будь меня здесь, ты бы вернулся?

— Нет, — ответил он, не задумываясь. — Там очень интересно. Я многое узнал. С этими знаниями мира, собственно, нельзя жить здесь.

— Наверное, вскоре ты начнешь жалеть о том, что приехал.

— Нет, — сказал он. — Это мне не грозит.

Кира внимательно посмотрела на него.

— Ну, расскажи!

— О будущем? Тогда я должен сначала вспомнить, что было и чего не было тут, в наших днях. А кроме того, они не рекомендуют рассказывать. Нельзя перемешивать эпохи.

— Где ты там живешь?

— В общем, — сказал он, — координаты те же.

— В нашем городе?

— Даже почти в нашем доме. Хотя дома этого нет, пожалуй, уже очень давно.

Кира улыбнулась, не очень весело.

— Ну, конечно, пятьсот лет… Рассказывай дальше. Им пригодилось то, что вы привезли?

— В значительной мере — да. Они не посылали экспедиций в этот район, считая его малоперспективным. Так и получилось; мы рассчитывали встретить старые цивилизации, а нашли кипящие и фыркающие планеты.

— Погоди: а сигналы, которые были приняты?

— Это были не сигналы. Вернее, сигналы, но не те. Кстати, именно этот феномен — сигналы — и дал возможность…

Он набрал побольше воздуха в легкие, и Кира поняла, что объяснение будет пространным.

— Слушай, — сказала она решительно. — Пока ты еще не начал рассказывать об этом… Давай подумаем, как мы будем жить ближайшие дни, как объясним…

Он прервал ее, коснувшись руки.

— Объяснять не придется, — сказал он просто, — потому что времени у меня — всего лишь до утра. До утра, и ни секундой больше.

Она остановилась и стояла долго, а его слова все звенели в ее ушах. Она сначала даже не поняла, что он сказал: так неожиданно это прозвучало. И поэтому первое, что она смогла сказать, выглядело беспомощно:

— Ты шутишь!

Он потянул себя за ухо.

— Утром экспедиция будет проходить обратно. Она заберет меня. Видишь ли, теперь мое время — то, будущее, а здесь я нахожусь лишь в гостях. Жить в чужом времени можно только под защитой энергетических экранов. А они пока что не могут действовать не только бесконечно, но даже сколько- нибудь продолжительное время без дозарядки.

— Где же эти экраны? Я их не вижу.

— Поле неощутимо. А источник его — вот он, вшит под кожу. Дай-ка руку…

Он расстегнул куртку, и Кира, поколебавшись, положила ладонь на его грудь справа. Действительно, под кожей ее пальцы почувствовали что-то небольшое и округлое. Она медленно отняла руку, ощущая, как невдалеке бьется его сердце., — Этой батареи, — сказал он чуть хриплым голосом, — хватает на двенадцать часов.

— Двенадцать часов! — ужаснулась она. — Сколько же их прошло? — Она взглянула на часы, пытаясь различить стрелки в ночном мраке, потом перевела взгляд на Александра. — Когда ты приехал? Я ведь спала…

— Прошло в общей сложности около трех часов — считая с момента старта.

— О, как много уже, как много! — почти простонала она.

— Ну, — утешил он, — мы все время с тобой. Что же мы стоим? Чудесный воздух. Там, в будущем, климат нормализован и жизнь проходит главным образом на воздухе. Идем дальше. Там что строится сейчас? Театр?

Она кивнула, зная, что Александр, несмотря на темноту, чувствует каждое ее движение.

— Да, по моему проекту.

Ее не удивил вопрос о том, что еще полсуток назад было очень хорошо известно Александру: ведь полсуток прошло для нее, для него же — больше десятилетия.

— Ну, идем же!

Теперь он взял ее под руку, и Кира повиновалась. Они пошли молча, не глядя друг на друга, но ощущая близость идущего рядом. Город кончился; справа все ближе к дороге подступал лес, слева приближалась река, оттуда повеяло влажным ветерком.

— Послушай, но у тебя ведь, наверное, есть какие-то запасные батареи! Не может быть, чтобы все ограничивалось двенадцатью часами. А как живут в экспедициях?

— Они подзаряжают батареи, — ответил Александр сразу все. — У экспедиций — большой запас энергии.

— Ага! Их можно заряжать?

— Конечно. Заряд наводится, индуцируется.

— Значит, ты можешь дома…

Он улыбнулся ее горячности.

— К сожалению, это доступно только там. Если бы я попытался зарядить, батарею здесь, даже будь у меня вся аппаратура, городская сеть мгновенно вышла бы из строя.

— И никак нельзя? Но ведь это опасно! Что, если они опоздают?

Он кашлянул.

— Все может быть, конечно. В будущем тоже так — все может быть. Но если случится, то легко и безболезненно. Мгновенно.

— Значит, ты все-таки уйдешь, — почти без звука сказала она.

— Да.

Кира прижалась к нему как можно теснее, стараясь не нарушать ритма, в котором они шагали.

— Я такая глупая… Я была очень обижена на тебя, понимаешь? И в самом деле ты меня оставил; все равно ради чего, но это обидно. Ты не сердишься на меня?

— Да нет, — сказал он. — Я не сержусь.

— Тогда придумай что-нибудь, Алька, милый… — впервые за эти часы Кира назвала его так и сама удивилась тому, что это получилось у нее легко и естественно, вспыхнула мгновенная радость: оба они, прежний Александр и этот, слились в одного человека, слились наконец!

— Слушай, а если обратиться к энергетикам? Может быть, они найдут способ зарядить тебя?

Они оба даже не заметили смешного оборота речи.

— Мало надежды: нет такой аппаратуры. Но пусть даже… а что дальше? Дважды в сутки повторять процесс дозарядки им не под силу. И потом жить, жить постоянно надо в своем времени.

— Пойдем, и рассказывай что-нибудь, я скорее приду в себя. Ну, например, о полетах. Там тоже летают?

— Да. И далеко. Мы и мечтать не могли о таких маршрутах.

— В какое же будущее прилетают они?

— Они возвращаются в свою эпоху. К звездам в той эпохе летают в гиперпространстве. Другие корабли, иные принципы движения. Нам они удивляются: говорят, что для таких полетов надо было обладать громадным мужеством.