– Опиши их, – сказал кварм, протягивая металл.

Женщина облизала губы и задумалась. Но долго думать ей не пришлось.

– Не их, – поправила она. – Его.

Впервые на лице привидения появилось какое-то чувство – удивление.

– Только один? – спросил он недоверчивым угрожающим голосом. – Ты уверена? Может, у него были друзья, сообщники?

– Не знаю, – настаивала она. – Я видела только одного мужчину. Скорее мальчика. Молодой. Меньше двадцати, это точно. – Она сморщилась. – Я хорошо такие вещи оцениваю. Не выше меня, смуглая кожа, рыжие волосы… – Она как можно точнее описала Флинкса – от одежды до поведения.

Когда она кончила, мужчина протянул ей металлические бруски, не бросил к ногам, как обычно поступают ее посетители. Проявляя вежливость, от которой она нервничала, он сказал «Спасибо», и повернулся, собираясь уходить.

– Ты… ты не убьешь нас? – удивилась женщина, не в силах поверить в свою удачу.

Вторично на лице высокого мужчины отразилось удивление.

– Ты была лишь свидетельницей неблагоприятных событий, которым не могла помешать. Ничего вредного мне и нашим ты не сделала, зато оказалась полезной. Мы с тобой больше не увидимся, а это дело скоро удовлетворительно закончится. – И он неслышно закрыл за собой дверь.

Пораженная, женщина сидела на подушках и смотрела на блестящий металл в руках. Она старалась не думать о том, что пообещала юноше молчать, когда тот уходил из ее комнаты. Но что она могла сделать? Она и без денег рассказала бы квармам все, что им нужно, – добровольно или – она вздрогнула – по-другому. А ей нужно подумать о ребенке.

Она слегка улыбнулась. Ну, по крайней мере небольшой шанс юноше она дала. Она сказала кварму правду, говоря, что видела только одного мужчину. Но не упомянула маленького летающего дракона, который убил одного из двоих.

Пусть квармы сами заключат это по состоянию трупов.

Высокий мужчина выполнил свои обещания, вероятно, выполнит и еще одно – что они никогда не увидятся. Тем не менее, выпустив испуганную дочь из ванной, женщина принялась готовиться к переезду на новую квартиру. Деньги позволяют ей даже покинуть Мот, и она торопилась сделать это.

Административные здания обвивали друг друга, как совокупляющийся осьминог. Флинкс, хоть и вырос в Дралларе, с огромным трудом отыскал нужное ему.

С первого взгляда мелкие чиновники склонны были смотреть на настойчивого юношу с презрением. Но из воинственные мысли сразу вызывали появление дрожащей вопрошающей маленькой головы из-под складок одежды Флинкса.

Поразительно, как быстро только что равнодушные гражданские чиновники начинали интересоваться проблемой Флинкса. Но как они ни старались помочь, Флинкс бесконечно переходил из одного отдела в другой. Отдел ресурсов отослал его в налоговое управление, оттуда его снова направили в ресурсы. Наконец он оказался в маленьком душном кабинете, занятом правительственным королевским чиновником шестого разряда. Этот незначительный перебиратель лент оказался высохшим стариком, который начинал жизнь с большими надеждами, но однажды обнаружил, что уже состарился. Он неодобрительно вздохнул, когда Флинкс объяснил свое дело.

– Здесь нет данных о рабах, мальчик.

– Я знаю это, сэр, – признался Флинкс, садясь на древний стул; он был сделан из дерева, а не из пластика. – Но деньги переходят не только из рук покупателя в руки продавца, продавец и покупатель еще платят налоги государству. Продажа рабов и в наши дни требует большого количества документов. Я думаю, что в прошлом, скажем, десять лет назад, было так же.

– Не знаю, мальчик, не знаю. Ну, что ж, попробуем. Как тебя зовут и как зовут того, чьей продажей ты интересуешься?

– Меня зовут Флинкс. Имя того, кого я разыскиваю, Филип Линкс, и мне известна точная дата продажи. – Чиновник кивнул, когда Флинкс назвал ему дату.

– Без этого мало что можно сделать, – признал он. Встал и направился к стене за собой. От стены до стены и от пола до потолка она была занята маленькими квадратами. Осмотрев стену, чиновник нажал несколько кнопок. Один из квадратов щелкнул и вытянулся в метровый поднос. На нем оказался единственный тонкий листок темного пластика.

Взяв этот листок, старик вставил его в машину в виде ящика на своем столе. Потом повернулся к левой стене, покрытой серебристо-белым материалом. Тут он остановился, протянув сморщенную руку к приборам управления машиной.

– Мне нужно знать точную причину и иметь разрешение для того, чтобы показать это, мальчик, – заявил он. Флинкс положил солидную взятку в его протянутую руку. Спрятав деньги в карман, рука включила машину.

– Ты, конечно, можешь мне не говорить, – продолжал старик, – и это не мое дело, но почему именно эта сделка?

– Ты прав, это не твое дело. – Старик покорно, но неодобрительно отвернулся от Флинкса. Побуждаемый каким-то извращенным импульсом, Флинкс выпалил: – Это меня тогда продали. Я и есть Филип Линкс.

Слезящиеся глаза скосились на него, но старик ничего не сказал, только медленно кивнул. Понимая, что узнал больше, чем должен был, он включил проектор. На стене появился бесконечный ряд мелких цифр. Старик был опытным работником. Он просматривал цифры и слова, которые мелькали на стене быстрее, чем Флинкс мог из разглядеть. Неожиданно бег цифр остановился, пошел назад и снова остановился.

– Вот оно, – довольно заявил чиновник, с помощью световой стрелки указывая на одну строку. – Налог в двадцать два кредита выплачен в городской бюджет за продажу мальчика, Линкса Филипа. Продажная цена… – Он начал перечислять цифры и факты, которые Флинкс уже знал. Дата продажи, время…

Флинкс улыбнулся, услышав имя покупателя. Значит, матушка Мастифф заплатила налог под вымышленным именем.

– Это все? – спросил он, когда стена потемнела. – Ничего о происхождении партии, откуда прибыли рабы?

– Мне очень жаль, мальчик, – искренне сказал старик. Повернулся и сложил руки на столе. – А чего ты ожидал? В этом отделе только финансовые документы. Но… – Он поколебался, потом продолжил: – Если тебе нужна дополнительная информация, на твоем месте я поискал бы «Аркадию Органикс» в конторах работорговцев. Это фирма, которая продала тебя. У них могут быть собственные архивы. Это не самый большой концерн на Моте, но и не самый маленький. Вот что я бы сделал на твоем месте, мальчик.

– Не хочется, – признался Флинкс. Возвращаться на рынок рабов ему не хотелось ни при каких обстоятельствах. – Но так как это моя последняя надежда, вероятно, придется. – Встав, он благодарно кивнул старику. – Ты был очень добр ко мне, сэр. – И повернулся, собираясь уходить.

– Минутку, мальчик. – Флинкс повернулся и невольно мигнул, поймав что-то брошенное в него. Это была кредитная карточка с приличной суммой, та самая, которую он дал старику несколько минут назад. Он удивленно посмотрел на старика, который вряд ли еще увидит в своей жизни столько денег. В глазах Флинкса был невысказанный вопрос.

– У меня никогда не было особого честолюбия, и я незнаком с алчностью, – объяснил тот медленно. – К тому же сочувствие не способствует успешной карьере.

– Понимаю, сэр, – сказал Флинкс, с уважением бросив назад карточку. Она ударилась о стол. – Поэтому тебе придется взять себе это.

– Я не беру взяток, – твердо сказал старый чиновник, не обращая внимания на карточку, – у тех, кто несчастнее меня.

– Внешность обманчива, старик, – настаивал Флинкс. Видно было, что он не лжет. – Оставь это себе. – Он повернулся и вышел. Чиновник, слегка растерявшийся и благодарный, смотрел ему вслед.

Ночь Флинкс провел в доме матушки Мастифф, развлекая ее рассказами о своем путешествии на Землю. Он подробно рассказал о своем посещении главного центра Объединенной Церкви на острове Бали, о том, как постепенно узнал, кто его мать, о ее смерти.

Он рассказывал тщательно отредактированную версию, умолчав о своей встрече с дочерью Рашалейлы Нуаман, которая оказалась его сводной сестрой. Не упоминал он и о эйэннском бароне, Рииди ВВ, о Конде Чаллис и о загадочной дочери этого несчастного торговца Махнами, девушке с ангельской внешностью и неуправляемым даром. И что самое важное, он ничего не сказал о своем путешествии на Ульру-Уджурр и своем решении просветить невинных гениев, которыми оказались ульру-уджурриане.