— Кто бы мог подумать! — насмешливо ответила Аманда, но позже отправилась в магазин и купила пылесос, надеясь, что ее служанка знает, как с ним обращаться.

У Мариголд Лич вошло в привычку время от времени наведываться к Аманде, чтобы посмотреть, как справляется с работой ее протеже. Она всегда оставляла свой ухоженный «бентли» на главной дороге и спускалась по переулку пешком, весело заявляя, что она лучше разобьет о корни и ямы свои туфли, чем рессоры машины. Аманду не очень-то интересовали сплетни, которыми угощала ее гостья, но ее восхищало то упорство, с которым она осаждала Стивена.

— Вы должны быть более общительным, — сказала ему как-то Аманда, насмешливо поблескивая своими зелеными глазами. — Она принимает так близко к сердцу все, что касается вас.

— Да, я знаю, — мрачно ответил он. — Беда заключается в том, что она слишком рано овдовела.

— Ну и что?

— Ну и она стала, как все одинокие женщины, хищной и требовательной.

— Ну вы даете! — сказала Аманда. — Вы что, считаете, что все незамужние женщины охотятся за вами?

При этих словах настроение Стивена, а с ним и выражение лица изменились, как обычно, почти мгновенно. Эта способность хозяина быстро переходить из одного состояния в другое всегда очень трогала Аманду. Стивен воскликнул с искренним возмущением:

— О нет, Бог ты мой, нет! Как вам могла прийти в голову такая мысль, мисс Пейдж!

— А вы не могли бы звать меня Амандой? — спросила она, ибо в такие минуты, когда он искренне демонстрировал, что хорошо знает свои недостатки, ей хотелось, чтобы Стивен звал ее просто по имени.

— А почему бы и нет? — немного удивленно ответил он. — Аманда — прекрасное имя. Но вы понимаете, что это все равно не дает вам права вмешиваться в мою личную жизнь. Мы можем называть друг друга по имени, но это ничего не меняет.

— Почему, — мягко спросила она, — вы так рьяно защищаете свои права? Почему вы по малейшему поводу бросаетесь в бой и так неохотно идете на самые крошечные уступки?

— Неужели я такой?

— Да, вы такой. Вы исключительно несговорчивый хозяин. Я удивляюсь, как вы вообще могли допустить мысль о том, чтобы сдать половину дома.

Этот разговор происходил в воскресенье, в тот день, когда они не могли избежать общения друг с другом. Аманда помогала ему убирать хлам из гаража, что, как он искренне признал, должно было быть сделано еще в первый выходной после ее вселения в дом. Аманде хотелось надеяться, что эта уборка положит конец враждебным отношениям между ними. Стивен распрямил спину, закончив загружать в тележку остатки мусора, который он собирался вывести на свалку, и внимательно посмотрел на нее.

— Ну, это было очень практичное решение, — сказал он.

— Но практичные решения тоже имеют свои темные стороны.

— Что вы имеете в виду?

— То, что жильцам тоже приходится быть практичными. Наше соглашение, мягко говоря, довольно одностороннее, вам не кажется?

— Вы так думаете? Но вы же знаете, в чем заключаются препятствия. Я не хотел, чтобы здесь кто-нибудь жил, пока обе половины дома не будут полностью изолированы, но вы настояли на своем переезде.

— Да, настояла, но ведь вы могли и не согласиться, правда?

— Мог, — признался он. — Я думаю, что поддался какому-то непонятному для меня сентиментальному настроению. Мне показалось, что вы очарованы этим пейзажем и что мы с вами в чем-то схожи.

— Курим одни и те же сигареты.

— При чем тут сигареты? Какое они-то имеют к тому отношение?

— Вы забыли, — сказала Аманда, улыбаясь, поскольку при всем своем неприятии сентиментальности, он, вне всякого сомнения, разделял ее детскую веру во всякие предзнаменования и приметы.

— Ничего я не забыл, — ответил он неожиданно резко и, чтобы закончить разговор, принялся толкать тележку с мусором по направлению к свалке.

Аманда смотрела ему вслед, ее глаза следили за движениями его высокой, мускулистой фигуры, выделявшейся в закатных лучах зимнего солнца. Хорошо было бы закончить этот день, вдруг подумала она, совместным приготовлением ужина, а потом послушать радио и помечтать о будущем мельницы. Но она нетерпеливо передернула плечами и закрыла дверь в гараж. Будущее мельницы никак ее не касалось, а до Стивена Спенсера ей вообще не было никакого дела. Раз ему нравится быть колючим и необщительным, пусть остается таким. И хотя сегодня им удалось так хорошо поговорить, это ничего не меняет.

Мариголд по-прежнему навещала Аманду, никогда не извещая заранее о своем визите. Она утверждала, что приходит, чтобы по-дружески приглядывать за Марлин, но Аманда заметила, что она обычно появлялась в выходные, когда Стивена можно было застать дома, и вряд ли искреннее мнение ее протеже о ней самой доставило бы ей удовольствие.

— Снова заявилась! — фыркала Марлин, ревниво наблюдая, как ничего не подозревающая миссис Лич прогуливается по берегу пруда под ручку с мистером Спенсером, глядя восхищенным взглядом ему в лицо. — Она сразу положила на него глаз, сразу же. Правда, уж если на то пошло, то здесь не так уж много неженатых мужчин, но если ты вдова, то тебе не пристало кокетничать, правда? Кроме того, она красит волосы. А вы красите?

— Пока нет, но, конечно, наступит день, когда придется их красить.

— Я только спросила, я совсем не хотела вас обидеть.

— А я и не обиделась, — любезно ответила Аманда, и Марлин ухмыльнулась и вильнула бедрами.

— Мальчики обожают рыжих, а некоторые любят блондинок, — заметила она, подмигнув ей, словно была знатоком в этом вопросе.

— Неужели?

Аманда уже знала, что такой разговор мог продолжаться до бесконечности. Они не раз уже говорили о безответной любви Марлин к Стивену. Но девушка неожиданно переключилась на другую тему.

— Она просто смешна, если хотите знать мое мнение. Строит из себя куклу и изображает невинную девушку — и это в ее-то годы! — сказала Марлин, устремив испепеляющий взгляд на Мариголд, которая принимала то одну, то другую изящную позу, разговаривая под окнами со Стивеном.

Аманда хихикнула. Нужно было бы, подумала она, запретить Марлин выражать свое мнение о Мариголд с такой фамильярностью, но девушка, несмотря на свою удручающую манеру одеваться, оказалась не такой уж плохой работницей, как это показалось Аманде с первого взгляда. С рабочими, распивающими бесконечные чаи на кухне Стивена, она вела себя с вызывающей надменностью; курила без всякого зазрения совести сигареты Аманды, готова была часами болтать о кинозвездах, поп-музыке, моде, любви и, конечно, об обожаемом мистере Спенсере, но выполняла свою работу с удивительной тщательностью и никогда не отказывалась задержаться дольше положенного времени.

— Я бы хотела, — сказала Аманда Мариголд, — чтобы она одевалась немного поприличнее, но я полагаю, что в деревне сейчас не так-то легко найти прислугу, так что придется довольствоваться тем, что есть.

— Да, вы правы, — ответила Мариголд, склонив свою золотистую головку набок, словно птичка, которую что-то заинтересовало. — Почему вы не принимаете у себя гостей, дорогая Аманда? Конечно, я понимаю, что бедняжка Марлин не сможет как следует обслужить гостей. Но какое это имеет значение? Ведь вы в этом маленьком доме вынуждены жить фактически в одной комнате и вам, наверное, очень скучно?

Аманда давно ожидала, что Мариголд заговорит об этом, но ей с каждым днем становился все более неприятен тот покровительственный тон, которым разговаривала с ней миссис Лич. Аманда в свое время была приглашена на «скромный обед», речь о котором у них с Мариголд зашла еще во время их первой встречи. Во время обеда безупречно вышколенная служанка подавала деликатесы, которые зимой не сыщешь, и изысканные вина. Аманда понимала, что Мариголд ждет ответного приглашения, но не решалась сделать это, боясь, что Мариголд все испортит. Чарльз, подумала она, вспомнив дом Мариголд, содержавшийся в идеальном порядке, одобрил бы ее, но при этом он конечно же поднял бы в изумлении брови, увидев Марлин с ее странным представлением о домашнем хозяйстве.