– Почему вела?.. – вскрикнул Бориска. – Значит, теперь берлоги уже нет?..

– Теперь ее уже нет, – грустно подтвердил Бук.

– А Машенька? Да говори же скорее!

– А Машенька, если ничего больше не случилось с ней, наверное, еще есть.

– Где, где она?..

– Дай Буку рассказать все до конца, – перебил Бориску папа. – Своими вопросами ты только мешаешь ему.

– Правильно, ты только мешаешь мне своими лишними вопросами. Значит, так… – продолжал Бук. – Я забыл про осторожность и не обратил внимания, как сзади подозрительно треснули сучья. Это было совсем недалеко от того места, где начиналась тропинка.

Наверное, я навел охотников на тайный путь к берлоге. Они, крадучись, шли за мной. Эх, если бы я догадался тогда оглянуться! Стоило мне свернуть, как они пошли бы за мной и провалились в болото.

Но я безо всякой опаски шел, пока не пришел к Машеньке.

Она открыла мне дверь, спросила о Сороке. И только я стал рассказывать ей все, что узнал, как в берлогу просунулась длинная палка. Я сказал:

– Не выходи. Они ничего не смогут сделать с тобой оттуда. А если сунутся сюда, ты можешь так дать лапой любому, что они надолго запомнят. И у них пропадет желание соваться, куда не надо.

Машенька, может, и согласилась бы со мной, но в этот момент палка больно ударила ее по голове, она зарычала, забыла про всякое благоразумие и выскочила наружу.

– Э, да это только медвежонок! – крикнул один из охотников. – Не надо стрелять. Мы его так возьмем…

Их было двое. Старый и тот Долговязый, который продавал меня сегодня.

Машенька долго не поддавалась им. По отдельности ни один из них с ней не справился бы. Но их было двое. Как Машенька ни отбивалась, они ее все-таки свалили и связали.

Потом охотники разрушили берлогу – думали, может, там еще один медвежонок есть.

Они еще посидели на полянке, около разрушенной берлоги. А когда солнце спустилось ниже верхушек сосен, привязали Машеньку за лапы к палке.

Потом они взвалили палку на плечи и пошли, понесли Машеньку.

Теперь уже я бежал сзади и следил за ними.

Недалеко от болота, на старой дороге, по которой давно никто не ездил, стоял грузовик.

Пока втаскивали и заталкивали Машеньку в кузов, я притаился за пнем и высмотрел себе местечко на бензобаке.

– Ну, кажется, все, – сказал старый, вытирая пучком травы руки. – Поедем, порадуем мать добычей.

Я вскочил на бензобак и тоже поехал.

Бак скользил под моими лапами. Машину бросало в разные стороны. От запаха бензина у меня так разболелась голова, что она, казалось, вот-вот лопнет…

Мы ехали очень долго. А когда приехали, город показался мне совсем не таким, каким я представлял его. Теперь, после того, как я увидел настоящий город, мне стало понятно, что мы приехали на окраину. Там стоят такие же дома, как и в деревне.

К одному из них мы и подъехали.

Охотники вылезли. Старый крикнул в открытое окно:

– Радуйся, мать! Мы тебе мохнатого порося привезли. Откормишь – тонна мяса будет.

Тетка заглянула в кузов.

– Молодцы! – Она даже потыкала связанную Машеньку пальцем. – Надо ее посадить в сарай на цепь, – сказала она. – Уж я откормлю!..

Тетка ушла в дом, а охотники втащили Машеньку в сарай и посадили не на одну, а на две крепкие цепи. Потом замкнули сарай.

Когда и они зашли в дом, я пробрался к Машеньке.

Она очень обрадовалась. Мы вспомнили слова Бориски: «Если с Машенькой случится что-нибудь, если ее найдут охотники, пусть Сорока прилетит к нам на дачу. Тогда я позову папу, маму, и мы обязательно спасем Машеньку!»

– Ты должен найти Бориску, – сказала мне Машенька. – Иначе меня убьют, и Сороку тоже.

– Где же искать его? – спросил я. – Город большой.

– Тогда я пропала, – сказала Машенька и тоскливо посмотрела на стены сарая.

– Не отчаивайся, – ответил я Машеньке. – Раз другого выхода нет, пробегу по всему городу, загляну в каждое окно и обязательно найду Бориску.

– Беги, – сказала Машенька.

И я побежал.

Но, пробегая мимо крыльца, увидел, что дверь приоткрыта. Мне захотелось узнать, о чем еще говорят охотники, и я прошмыгнул в дом.

Они сидели за столом и ели. Никто не смотрел в мою сторону. Так мне показалось. Но я и тут ошибся. Долговязый сразу заметил меня. Только не подал вида. Он подождал, пока я отойду подальше от двери, а потом вскочил и сразу захлопнул ее.

– Во! – закричал он. – Еще один зверь попался!

Я стал метаться по комнате, но они втроем загнали меня в угол.

Долговязый наступил мне на хвост, а потом схватил сзади за шею и поднял над головой.

– На что он тебе? – спросила тетка.

– А так… – сказал Долговязый. – Посажу его в клетку. Пусть сидит. Забавно.

«Теперь пришел конец и мне…» – подумал я.

И не стал ни есть, ни пить. Как лег в угол клетки, так и пролежал два дня.

– Сдохнет бурундук! – сказал Долговязый и понес меня продавать.

– Да… – папа резко встал с дивана. – Мы должны спасти Сороку и Машеньку. Это дело я беру на себя. Нельзя допускать, чтобы торжествовала несправедливость. Иначе она просто привыкнет торжествовать!

– Нет, это дело я беру на себя, – возразил Бориска, – ведь они мои друзья!

– Не надо спорить, – сказала мама. – Чем больше людей начнут спасать Сороку и Машеньку, тем лучше. Твои друзья теперь и наши друзья.

– Я очень рад, – сказал Бук, обращаясь к папе и маме. – Вы оказались точно такими, как рассказывал нам Бориска. Спасибо!

– Спасибо и тебе, Бук, – сказала мама. – Нам очень приятно слышать это. А теперь идите с Бориской спать. Он покажет тебе твой домик. И угостит орехами. А мы с папой еще подумаем, как лучше выручить Сороку и Машеньку, – и крикнула вслед Бориске: – Хорошенько умойся и почисти зубы!

– Я тоже хочу чистить зубы, – сказал Бук Бориске, – попроси у мамы еще одну зубную щетку.

– В ванной все есть, – ответил Бориска. – Пошли.

И друзья, прежде чем лечь спать, долго еще чистили зубы и плескались в ванной.

Бук еще спал, свернувшись колечком около стенки, когда Бориска проснулся.

Было очень рано – за окном стояла полная тишина, даже воробьи не чирикали. Бориска повернулся на правый бок и хотел закрыться с головой одеялом, но вдруг услышал, что папа уже встал и ходит по квартире.

– Ура! – закричал Бориска и выбежал в коридор.

– Очень хорошо, что ты уже встал, – встретил Бориску папа. – Быстренько умываемся, завтракаем, собираемся и едем выручать Сороку. Понял?

– Мы едем выручать Сороку! – крикнул на всю квартиру Бориска и, разбежавшись, прокатился по полу.

– Тише… – сказала мама. – Ты разбудишь весь дом!

Но Бориска после папиного известия уже ничего не мог делать тихо.

Умываясь, он пустил воду на полную мощность.

Дверью стукнул так, что вздрогнули стены.

Выручать Сороку поехали втроем: Бориска, Бук и папа. У мамы оказалось много дел, и она осталась дома, заметив:

– Вы не задерживайтесь дольше, чем надо. Поняли?

– Ладно, ладно, – успокоил ее папа и поцеловал маму в лоб.

Мама нагнулась и поцеловала Бориску.

– А кто поцелует меня? – спросил Бук из Борискиной пазухи.

– Я, – сказал Бориска и поцеловал друга.

– Удачного пути вам, – сказала мама, поправляя фартук и прислушиваясь, не убежало ли на кухне молоко.

– Удачного пути нам, – повторил Бук.- Будем надеяться, что он действительно окажется удачным…

Людей в автобусе было мало.

Бориска с Буком сидели у окна и слегка подпрыгивали на мягком сиденье.

За окном мелькали бегущие назад большие и маленькие дома, качали ветвями сосны и березы.

А когда автобус выехал за город и свернул на лесную дорогу, ветви стали постукивать по крыше автобуса и стеклам.