Но вот монтажные работы закончены. Любой другой судостроитель мог бы вздохнуть с облегчением. Радиомонтажнику рано это делать. Предстоит самое ответственное дело — настройка аппаратуры. Произвести ее на заводе, пока судно стоит у швартовочной стенки, невозможно. Для этого необходимо, чтобы теплоход вышел в открытое море. Только в условиях реального плавания могут быть закончены работы по настройке радиоаппаратуры судна. Поэтому радиомонтажник с нетерпением дожидается, когда новое судно выйдет на сдачу своего последнего экзамена в открытом море. Экзамен на языке судостроителей называется ходовыми испытаниями.

В этот необычный рейс уходит многочисленный и весьма разношерстный экипаж. Каюты переполнены рабочими, строившими теплоход, здесь же размещаются команда, комиссия, которой предстоит принимать судно. В каждой каюте — свои разговоры. В одной судомонтажники обсуждают работу двигателя, в другой всех волнует его маневренность — способность быстро менять направление и скорость движения. И только в каюте, где разместились радиомонтажники, разговоров почти нет. Если для всех ходовые испытания — логический конец трудов — ведь все давно построено, отлажено, для радиомонтажника они — довольно трудный этап работы. Ему не до разговоров. Вечером он приходит в каюту уставший, с одной мыслью — отдохнуть, чтобы наутро с новыми силами заняться регулировкой радиоаппаратуры. Снова и снова с помощью чувствительных приборов он «прослушивает» внутренности радиоблоков, как врач, выслушивающий ваши легкие. Ни один шум или нечеткость работы радиостанции не должны ускользнуть от его внимания. Но вот и его работа закончена. Строгая приемная комиссия придирчиво проверяет радиолокатор, радиостанцию, радиопеленгатор… Все приборы работают отлично. И эфир несет на завод короткую радостную радиограмму, переданную судовой радиостанцией: испытания прошли успешно.

— Олег, — спросил я, когда мы покинули радиорубку, — вначале все сооружение выглядело как-то четче, определеннее. Помнишь, транспорт подвозит сталь, ее раскраивают, сваривают секции, из секций создают корпус. Не мог бы ты так же последовательно рассказать и о других профессиях?

Олег задумался, явно ища простое объяснение сложного процесса создания судна, наконец просиял:

— Вот, — указал он вперед, — строится дом. Транспорт подвозит кирпичи, из них складывают стены, комнаты. Наконец дом сложен. Приходят сантехники, прокладывают трубы, электрики тянут провода, плотники навешивают двери — обычное явление, не правда ли? Сантехник не будет ждать, пока подключат радиоточку? Не будет. Все работают одновременно. Стараются как можно быстрее сдать дом. Так и на корабле, с той лишь разницей, что он намного сложнее дома. Потому-то после спуска на воду последовательность профессий сбивается. А на самом деле все корабелы наваливаются на работу, время-то ведь не ждет. Надо достраивать судно, сдавать заказчику. Тут каждый специалист, каждый человек дорог. Бывает, профессия его вроде бы незаметная, а присмотришься — много значит…

Уже в первые часы своего пребывания на судне даже человек, которому прежде не приходилось плавать, невольно обратит внимание — где висит огнетушитель, где хранятся пожарные рожки, покрывала, шланги. Все это отчетливо заметно, подчеркнуто цветом. Обычно новичок, впервые оказавшийся на судне, ведет себя очень осторожно. Осторожно держась за поручни, спускается по трапам на нижнюю палубу, входя в дверь, старается не задеть головой переборку. Его поведение нередко вызывает улыбку «бывалых» моряков. С залихватским видом проносятся они мимо новичка, стрелой слетают с крутых трапов, демонстрируя свое искусство, показывая, как свободно чувствуют они себя на корабле. Почему слово «бывалый» мы заключили в кавычки? Потому, что эти люди только что начинают обвыкаться на судне. Настоящий «морской волк» хорошо понимает, что правильно ведет себя новичок, в море нужна осторожность.

Рабочим-судостроителям, например, предписывается находиться на строящемся корабле только в защитной каске, которая предохраняет голову от случайного ушиба. Надо сказать, что, когда судно построено, ходить по нему можно уже без каски, но осторожность никогда и никому не повредит: все судно сварено из стали. Идете вы или стоите, находитесь ли в умывальнике или судовом ресторане, над вами и под вами — сталь. Поэтому, идя по палубе, надо внимательно смотреть под ноги, спускаясь по трапу, помните, что падение с его крутых ступеней закончится ударом о тот же металл. Вот почему необходима и полезна осторожность на судне.

Чтобы вам было легче выделить, заметить опасные места корабля, маляр основательно поработал еще при постройке судна. Пассажирам легче спуститься по трапу, если его ступени окрашиваются в хорошо заметный желтый цвет. Особенно много неприятностей у пассажиров и у членов команды случается на первых и последних ступеньках трапов. Оно и понятно. Перед тем как сделать шаг, надо хорошо разглядеть первую ступеньку, так же коварен и последний шаг. Привыкнув к монотонному спуску, человек утрачивает осторожность. Последний шаг он может сделать неверно. Ушиб или даже серьезное увечье могут стать расплатой за неосторожность.

Чтобы предотвратить возможные неприятности, маляр контрастными цветами выделяет первую и последнюю ступени трапа. Кроме того, поднимаясь даже по не слишком высокому трапу, прежде чем оказаться на верхней палубе, вам предстоит пройти сквозь несколько люков. Всегда есть шанс задеть край люка головой. Особенно неприятны такие происшествия летом, когда мы ходим без головных уборов. Шапка не самортизирует удар, и он будет особенно болезненным. Задача маляра «показать» невнимательным людям опасную закраину люка. Она тоже помечается сочным, контрастирующим с окружающим цветом. Весь многоэтажный, многоквартирный дом по имени пассажирский лайнер с сотнями лестничных площадок, запутанных переходов, коридоров — предмет заботы судового маляра.

В своем доме, даже если он очень большой, мы, конечно же, знаем все, но на «плавающем доме» — мы гости. Все здесь в диковину, все ново и необычно. Сколько раз приходилось мне самому плутать даже на пассажирских судах, курсировавших по Черному и Азовскому морям! Все, кажется, уже изучил. Вот сейчас откроешь эту дверь и окажешься на палубе. Открываешь, а перед тобой совершенно незнакомый коридор, где вроде бы и не был ни разу. Представим себе, что из полтысячи пассажиров лайнера даже одна треть окажется вдруг в замешательстве. Выйдя из своих кают, кто с зубной щеткой и полотенцем в руках, кто с бритвой или шахматной доской, они неожиданно потеряют ориентировку — начнется настоящее столпотворение. Чтобы ничего подобного не произошло, приходится потрудиться опять-таки маляру.

Палубы судна, находящиеся на разном уровне, он окрашивает в голубой, оливковый, салатный цвет. Значит, пассажир, которому показалось, что он не на своем «этаже», уже не помчится сломя голову вниз по трапу в поисках нужной палубы. В местах, где у пассажира могут возникнуть затруднения, двери окрашиваются в какой-то один цвет. В скольких кинокомедиях обыгрывается ситуация, когда, случайно открыв дверь, человек попадает туда, куда попадать ему бы не следовало, и творит там всяческие несусветные вещи. На корабле это просто недопустимо.

Несведущий пассажир, окажись он в отсеке, где находится чувствительная аппаратура и приборы, может стать причиной серьезной аварии. Чтобы этого не произошло, вместо надоедающих, а порой даже малозаметных табличек «Посторонним вход запрещен» двери помещений, где пребывание пассажиров неуместно, маляр окрашивает в запрещающий цвет. Теперь не нужны никакие пояснения — никто сюда не войдет. Для заблудившихся на стенах вывешиваются цветные планы судна, четкая стрелка с надписью: «Вы находитесь здесь» помогает быстро сориентироваться.

Все это не только создает удобства и определенный комфорт для пассажиров, но и в случае критических обстоятельств, когда подается сигнал тревоги, люди смогут быстрее сориентироваться. «Критические обстоятельства», конечно же, явление редкое, исключительное, но каждый пассажир должен быть готов к ним. Таково непременное требование техники безопасности на воде.