— Не могу, — сказал Корнелий и опустил глаза. — Бумсики уже кончились. Остался один-единственный. Самый свежий и самый синий. Тот, что на витрине.

— Как повезло! Так давайте же его сюда!! — обрадовался дядюшка.

Продавец по-прежнему стоял с опущенными глазами.

— Не могу, это самый прекрасный из всех бумсиков.

— Вы его кому-то уже обещали?!

— Нет, — мотнул головой Корнелий. — Я его никому не обещал. Но вам я его тоже не дам.

— Но почему?

— Я потерял от витрины ключ, — дрогнувшим голосом признался Корнелий.

— Ну, знаете! — задохнулся от возмущения дядюшка.

— Знаю, — ещё ниже опустил голову продавец, — я — растяпа.

— Где же вы потеряли этот ключ?

— Здесь. В магазине. Он проскользнул между досками и упал в подвал. А там темно…

— Ну и что?!

— Я боюсь темноты, — прошептал Корнелий.

— Темнота — это не страшно. Можно взять свечку или фонарь.

— Да, можно, — поднял глаза Корнелий, — но там ещё кто-то храпит. Я боюсь.

— Ладно, — махнул рукой дядюшка, — когда я начинаю свою работу, на улицах всегда темно и храпит весь город. Давайте я попробую отыскать ваш ключ.

— Пожалуйста. Я вас хотел об этом сразу же попросить… Очень неприятно быть растяпой, — сказал Корнелий и подвёл дядюшку Свирида к двери, которая вела в подвал.

Корнелий отодвинул засов. Тяжёлая дверь отворилась и пропустила дядюшку Свирида. Здесь было темно. Пахло сыростью, мочёными яблоками и деревянными стружками.

— Посветите мне, — попросил он Корнелия.

— Я же вам говорил, — донёсся сверху оправдывающийся голос продавца. — В подвале очень, очень темно.

Наконец Корнелий принёс фонарь, и дядюшка Свирид начал искать ключ.

В подвале стояли пустые картонные и деревянные ящики — тара из-под овощей и фруктов. В углу пузатились толстые бочки и кадушки с соленьями. На полу валялись деревянные опилки, ржавые гвозди. Но ключа не было.

Дядюшка Свирид заглянул за бочку, отодвинул в сторону картонный ящик и вдруг услыхал тоненький-тоненький голосок.

— Эй там! Поосторожнее! Поломаете мой дом.

Возле стены, за ящиком, дядюшка Свирид увидел небольшой дом-шалашик, построенный из дощечек и небольших щепок. Но самым удивительным был, конечно, не дом. Удивительным был его хозяин. Дядюшка увидел — нет, не гнома! Гномы все бородатые и носят длинные красные колпаки с бомбонами. А у этого не было ни бороды, ни усов. Да и на голове у него вместо колпака блином лежала соломенная шляпа, в которой лихо торчало красное петушиное перо. Нет, это был явно не гном! Но и на домового этот человечек тоже не был похож. Где вы видели домовых, у которых на плече висит круглая труба, а из кармана курточки выглядывает трещотка? Нет, это был не домовой. Но кто? Кто это был, дядюшка Свирид не знал, и поэтому первое, что он сказал забавному человечку, было удивлённое: «Вы кто?»

— Хи-хи-хи! — рассмеялся незнакомец. — Угадали! Вы угадали моё имя. Именно так меня зовут — Выкто.

— Странное имя, — удивился дядюшка Свирид.

— Ещё бы, — подбоченился Выкто. — Меня так назвали потому, что я ни на кого не похож: ни на домового, ни на гнома. Выкто — сразу говорят мне, и это, как видите, стало моим именем. Правда, иногда мне не говорят «Выкто». «Тыкто» — обращаются ко мне. И это удивительно. Ведь Тыкто живёт в подушке. И хоть он мой брат, но это ещё ничего не значит. Мы с ним абсолютно не похожи. Правда?

— Возможно, — решил не спорить дядюшка. Из всей речи этого чудного человечка он понял только одно, что Выкто — не Тыкто и что они не похожи. Хотя кто такой Тыкто, дядюшка тоже не знал.

— А что уважаемый Выкто делает в подвале?

Как помните, дядюшка был человек любознательный, а иногда даже любопытный.

— Как это что?! — ответил Выкто. — Вот мой дом. Здесь я живу. Здесь я работаю. Работа у меня отличная, — ухмыльнулся Выкто и похлопал по трещотке. — Дую в печные трубы — дымоходы, скребу по ночам в стенки, скриплю половицами и дверьми. Одним словом, руководитель оркестра домашних ночных инструментов. Кстати, мой оркестр считается лучшим во всём городе. Но этим я занимаюсь, конечно, вечером, — зевнул Выкто, — а днём я о-о-отдыхаю. Да, — потянулся Выкто, — о-о-отдыхаю. Спокойного дня, — махнул он на прощание рукой и уже собирался было скрыться в своём небольшом домике, как его окликнул дядюшка Свирид.

— Простите, уважаемый Выкто. Тут где-то должен быть ключик. Может, видели?

— Никаких ключиков здесь никогда не было, — остановился Выкто. — Ж-жикалка была, а ключик… нет.

— Какая ж-жикалка? — не понял дядюшка Свирид.

— А вот эта, — сказал Выкто и вынул из кармана… ключик.

— Да это же ключик!

— Вы ошибаетесь. Это ж-жикалка, — возразил Выкто и провёл ключиком по камню. «Ж-ж», ж-ж», — тёрся ключ о камень. — Знаете, как я сегодня буду на нём играть вальс? Ух! — потёр Выкто ладоши. — Вы себе даже представить не можете, как я буду играть. А вы говорите ключик. Ж-жикалка. Самая настоящая ж-жи-калка.

И он спрятал ключик в карман.

— Уважаемый Выкто, — взмолился дядюшка Свирид, — подарите мне, пожалуйста, этот клю… эту ж-жикалку, — поправил он себя, — я вас очень прошу.

— Видите, какой вы хитрый. Притворяетесь глупеньким. Ключик! Ключик! Вам моя ж-жикалка нужна. Но мне она тоже нужна. Ничего не выйдет. Как ни хитрите, а ж-жикалку вам не отдам.

Тут Выкто снова зевнул.

— Вот если бы вы мне дали храпелки, тогда я бы вам подарил эту прекрасную ж-жикалку.

— Какие храпелки? — растерянно спросил дядюшка Свирид.

— Ну вот, — возмутился Выкто и даже перестал зевать, — опять хитрите! То вы называли ж-жикалку ключиком. А теперь говорите, что никогда не видели храпелки. Вот это лгун! — всплеснул он руками. — Не знать, что такое маленькие, кругленькие, блестящие, с двумя палочками посредине храпелки!

— Дядюшка Свирид, — послышался сверху голос продавца. — С кем это вы уже целый час разговариваете?

— Неужели целый час? — удивился дядюшка и достал из кармана часы на цепочке, чтобы узнать время. Но как только он достал часы, Выкто перестал зевать. Он подскочил вверх, как ужаленный, и закричал:

— Храпелки!!!

— Где? — удивился дядюшка Свирид.

— Да у вас в руках! Храпелки! Самые настоящие храпелки. Вы — ужасный обманщик. Но если вы мне дадите храпелки, я вас прощу и даже подарю вам мою ж-жикалку.

— Но зачем вам ча… то есть храпелки?

— Как это зачем?! Как это зачем?! — затараторил Выкто. — Я буду знать, когда утро и когда надо отправляться храпеть. Так будем меняться?

Дядюшке Свириду жаль было расставаться с часами. Но ему так хотелось, чтобы в городе росли бумсики, что он отстегнул от цепочки часы и протянул их Выкто.

— А звякалку? — спросил Выкто.

— Какую звякалку? — прошептал дядюшка и почувствовал, что у него начинает от этих слов кружиться голова.

— Как это какую?! На которой были храпелки. Ух, какой хитрый!!!

Дядюшка Свирид отдал Выкто и цепочку.

— Храпелки мои, храпелочки, — нежно прошептал Выкто и исчез в своём домике.

А дядюшка Свирид положил ключ в карман и полез наверх. Он лез и слышал, как снизу доносится громкое «хр-р-р».

— Слышите? — шёпотом спросил у дядюшки Свирида продавец. — Храпит.

— Слышу, — улыбнулся дядюшка Свирид и положил на прилавок ключ.

— Премного вам благодарен. Очень неприятно быть растяпой, — сказал Корнелий и пошёл открывать витрину. Он достал с витрины бумсик и протянул его дядюшке Свириду.

— Возьмите, — сказал он, — это вам. Подарок.

Дядюшка Свирид возвращался домой. Настроение у него было хорошее. Просто прекрасное настроение. В кармане у дядюшки находился синий бумсик, а в руках дядюшка нёс пакет. В пакете были гудок и банка машинного масла — подарок Чиме.