Он открыл форточку, изгоняя из комнаты духоту и, как он надеялся, некоторое количество пыли. Сквозняком захлопнуло дверь. Моран обернулся, чтобы посмотреть, что происходит и не явился ли какой-нибудь безнадежный клиент, а когда он вернулся к стакану, то обнаружил, что одна из фотографий сорвалась со стены и плавает в водке. Моран поскорее выхватил листок из стакана, но было уже поздно: эмульсия поплыла, начала отваливаться прямо под пальцами.

— Тьфу ты, проклятье! — сказал Моран, комкая листок и бросая его под стол. — Что за невезучий день! Три конца света за полчаса — тут поневоле задумаешься над смыслом выражения «злой рок».

Он взял стакан и твердой рукой влил его содержимое в свой широко раскрытый рот.

* * *

Денис возвращался с одеждой для пленника, перекинутой через плечо, когда увидел, что возле бочки стоит Арилье — в одной руке кружка, в другой — глубокая глиняная плошка. Арилье смотрел на Клефа, а Клеф — на Арилье. Оба не двигались.

— Эй! — крикнул Денис. Дурное предчувствие вдруг охватило его, и он побежал. — Эй, ты чего, Арилье? Арилье!

Эльф медленно повернулся к Денису.

— Ты знаешь, — сказал Арилье задумчиво и как будто удивленно, — а ведь он умер.

— Кто? — Денис споткнулся, словно налетел на невидимый порог. — Кто умер? — Он кивнул на пленника. — Он?

— Не я, — лаконично сказал Арилье.

— Не ты… — повторил Денис, не понимая, что говорит.

Он перевел взгляд на Клефа. Тот не шевелился и вообще не подавал признаков жизни. Лежал себе в бочке, высунув наружу одну руку и запрокинув к небу голову.

— Может, он спит? — шепнул Денис.

— С открытыми глазами? Он — человек, люди так не спят.

— Некоторые спят… А еще, бывает, нарисуют себе глаза на веках, и спят на лекциях… — Денис спохватился. — Прости, я глупости говорю.

— Ты говоришь глупости для того, чтобы почувствовать себя живым, — объявил Арилье. — Это естественно. Очень по-человечески.

— Не понимаю, как он мог умереть, — сказал Денис. Теперь он посматривал на Клефа с опаской, каждый миг ожидая, что тот плеснет водой или крикнет «бу!» — в общем, напугает. Но Клеф просто лежал, очень скучный.

— Посмотри внимательнее, — Арилье махнул кружкой в сторону покойника, затем машинально приложил кружку к губам и отхлебнул.

Денис заглянул Клефу в лицо. Сонное, расслабленное, оно теперь выглядело совершенно человеческим. Ничего троллиного. И ничего от того радостного идиота, каким он был еще только нынче утром. Наверное, с таким лицом он смотрел по телевизору «Новости» — до того, как злая жена отсудила у него квартиру. В какой-то мере Денис вдруг начал понимать эту самую жену. Клеф-человек, очевидно, не слишком-то приятной был личностью.

И все-таки он бежал от троллей, рисковал жизнью, пробирался в замок, чтобы предупредить…

— Да! — вскрикнул Денис. — Он ведь говорил…

— Внимательнее смотри, — перебил Арилье. — Видишь?

Из угла рта пленника вытекла желтоватая слюна. Вроде мыльной пены. Жиденько так.

— Ну и что? — Денис не нашел это пятнышко чем-то примечательным. — Его постоянно тошнило, помнишь?

— Это другое, — сказал Арилье.

— Да почему другое-то? — удивился Денис. — Его от нашей пищи тошнило, с непривычки. Наверное, и в этот раз…

— Нет, — сказал Арилье твердо. — Вчера он ослабел просто от голода. А сегодня он отравился.

— Мы ведь установили, что он — человек, — возразил Денис. — Для него наша пища и вообще все наше — не ядовитое. Наоборот, свое и родное. Да?

— Да, — кивнул Арилье. — Его отравили нарочно.

Денис опустил голову.

— Значит, это правда. То, что он говорил.

— Что?

— В замке есть шпион.

— Невозможно, — тотчас заявил Арилье.

Денис вскинулся.

— Я ему тоже так сказал — мол, невозможно, но он только посмеялся. Тролли, говорит, многое про нас знают. Им кто-то передает сведения.

— Ты понимаешь, что это значит?

Под взглядом эльфа Денис поежился.

— Думаешь, я совсем глупый?

Арилье вдруг рассмеялся.

— А кто тебя знает… Но если дело так плохо, нужно сообщить защитнице Гонэл.

— Может быть, он нарочно подослан, чтобы нас смущать? Ну, сеять раздоры… Так ведь делают.

— А убили его тоже для того, чтобы посеять раздоры? — Арилье покачал головой. — Поверь мне, Денис, его именно для того и убили, чтобы он ничего не успел рассказать…

— Кое-что он все-таки успел. — Денис вздохнул. Теперь он сожалел о пленнике. Несмотря на неприятные манеры Клеф был мужественным человеком. А Денис даже имени его настоящего не знает.

* * *

Гонэл выслушала Дениса молча. Не перебивала, не возражала. От этого он еще больше путался, щедро уснащал свою речь словами «ну» и «в общем». Она только один раз вздрогнула — когда Денис назвал имя Морана.

Когда он закончил, она почти дословно повторила догадку Арилье:

— Рискуя собой, он бежал от троллей, чтобы сообщить нам о шпионе. Мы похороним его как человека. И… никому не рассказывайте о том, что узнали.

Покинув покои защитницы Гонэл, Денис вздохнул полной грудью:

— Она такая удивительная, даже для эльфа!

— Она удивительная, — согласился Арилье. — В ее жилах не только эльфийская кровь, но и человеческая. Кровь Ингильвар, самой знаменитой из защитниц. Она отстояла замок от врагов, когда погиб ее муж, Лутвинне.

— А кто из них был эльфом? — заинтересовался Денис.

Арилье хмыкнул:

— Лутвинне, конечно. Его потомки, дети Ингильвар, владели замком несколько столетий. Срок их жизни был короче, чем у обычных эльфов, — что и понятно… Но даже будь они чистокровными эльфами, они бы прожили недолго.

— Почему?

— Войны, — кратко объяснил Арилье.

— Понятно.

Остаток пути они проделали в молчании. Больше всего им не хотелось вспоминать вчерашние шутки насчет похорон прямо в бочке. Жутко делается, когда подумаешь о том, как могут сбыться случайно сказанные слова.

Глава шестая

День проходил за днем. Поначалу Денис каждое утро открывал глаза и погружался в ожидание несчастья. Его так и преследовало ощущение, что беда ходит очень близко. Однако ничего не происходило. Тело умершего пленника было предано огню. Согласно общему мнению, он скончался от ран и непомерно тяжких испытаний, постигших его в плену и во время бегства.

Шпион, если он и существовал, никак себя не проявлял. Жизнь и служба текли своим чередом.

Прошли три недели, потом еще три. Денис постепенно успокаивался. Образ Клефа с засохшей зеленовато-желтой пеной в углу рта исчезал из его сновидений, стирался из памяти. В конце концов, Денис — простой солдат. И не солдат даже, а незадачливый армейский менестрель, который время от времени устраивает нечто вроде «мелодекламаций»: читает нараспев мешанину из фронтовых стихов разных советских поэтов и не в тон берет произвольные аккорды на лютне. Кое-кому из ребят, как ни странно, нравилось.

«Искусство — такая штука, — сделал выводы Денис, — что на любую, даже самую отъявленную халтуру, найдется любитель. А я, в общем-то, даже не халтурщик. Я просто ничего не умею и стараюсь, как могу. И ребята это ценят. Здорово!»

Он сильно вырос в собственных глазах от таких мыслей.

Как-то раз Арилье заявил своему другу, что тот еще не знает толком, что такое — получать удовольствие от жизни.

— Вот, к примеру, взять наш эль или пиво, — сказал Арилье. — Думаешь, ты изведал все тонкости его вкуса?

— Ну, не знаю, — протянул Денис. — Жаловаться не на что.

— Выпивка только тогда вкусна по-настоящему, когда она краденая, — сообщил Арилье. Его синие глаза весело блестели и с каким-то особенно вороватым лукавством бегали по сторонам.

— У кого воровать-то? — удивился Денис.

— Из погреба, — быстро ответил Арилье.

— Да ведь мы служим в гарнизоне, — Денис покачал головой. — Любая девушка с кухни охотно подаст нам пару кувшинчиков, стоит только попросить.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: