— Мистер Максвелл, — нахально улыбается она и протягивает к нему руки, — вы получили моё письмо?

Гарри уворачивается, теряет равновесие и падает навзничь.

Потолок над ним вспыхивает и тускнеет. Лишь яркие мерцающие точки кружатся во мраке, повинуясь неведомой стихии. А дама в зеркале заливается злым раскатистым смехом.

«Что это? Что, чёрт побери, происходит?!» — пытается сообразить Гарри.

Холодный цепкий взгляд, прядь тёмных волос, хитрая ухмылка — вот всё, что он успел уловить в безумном отражении. Кого эта женщина напоминает ему?

К горлу поднимается тошнота, шум в ушах нарастает. Свод мансарды окрашивается в чернильно-чёрный и превращается в ночное небо, усеянное звёздами, а сосновый пол родительской комнаты рассыпается песчаной дюной у Гарри под лопатками.

Хохот, сотрясающий стены, оборачивается настырной автоматной очередью, вдали слышатся крики и рокот вертолёта.

Гарри пробует встать. Но ноги, проклятые ноги не слушаются!

«Нет, нет… Не в этот раз!».

Спину ему пронзает дикая боль, словно кто-то вонзил в неё огромный коготь. Где-то рядом разрывается снаряд.

Гарри снова распластан по земле. Рыжая пыль сыпется ему на лицо — колет кожу, набивается в рот.

Сквозь душную взвесь Гарри различает приближающуюся фигуру командира Стоуна. Тот срывает с себя запотевшую защитную маску, хватает обмякшего снайпера за грудки, и впивается в него обезумевшими глазами:

— Что это было, Максвелл?! Что ты видел?..