— Манечка, сегодня погуляешь одна, — сказала Женя и открыла дверь.

Собака пулей вылетела на лестничную клетку и кинулась вниз по лестнице. Теперь-то она знала, что ей делать — звать на помощь, и немедленно! Выскочив на улицу, Маня со всех ног понеслась в сторону... Кусковского парка.

Нам, людям, трудно понять логику собачьих поступков. Почему Маня решила искать помощи у человека, которого и видела-то всего дважды? Может, причиной тому был «больничный» дух Олега? А может, она уже тогда поняла что-то главное про них? Но факт остается фактом: в парке Маня, дрожа от возбуждения, металась в поисках запаха того самого человека, с чьими перчатками так бесцеремонно обошлась пару недель назад.

Должен вам сказать, у спаниелей феноменальное чутье. И то, что вряд ли удалось бы сделать ротвейлеру или бультерьеру, блестяще удалось Мане! Она отыскала следы Олега и двинулась по ним. (Им всем крупно повезло, что тогда, в воскресенье, радостный и возбужденный Олег отправился домой пешком, а не сел в автобус!). Это было совсем непросто — запах постоянно терялся. Мане приходилось начинать поиски снова и снова.

Так она добралась до подъезда дома, где жил Олег. Но что с того? Перед ней была закрытая железная дверь. Маня растерянно заскулила. Дом смотрел на нее сотнями окон, где-то там, за одним из них — спасение... Что ей было делать? И Маня принялась хрипло, яростно лаять. «Где же ты? Ты нужен ей! Неужели не чувствуешь, что ей нужна помощь?! Выходи сейчас же! Слышишь?!» — надрывалась собака. Бедная Манечка! Она не могла знать, что окна Олега выходят на другую, противоположную сторону дома.

И тут им повезло еще раз, Олег вышел на площадку вынести мусор и встретил там курившего соседа. Тот ткнул сигаретой в сторону окна и усмехнулся:

— Во дает! Уже час, наверное, гавкает без передыха. Взбесилась, что ли?..

Олег прислушался — на улице раздавался непрерывный одержимый собачий лай. «Маня?..» — с сомнением подумал он. Олег с трудом открыл фрамугу окна и негромко позвал:

— Маня!

Лай тут же сменился радостным визгом. Олег увидел, как далеко внизу крутится волчком, подпрыгивает и визжит маленькая рыжая собачонка...

Он мигом оделся и выскочил на улицу. Маня встретила его оглушительным лаем. Олег огляделся: Жени нигде не было.

— Манечка, иди ко мне, — позвал он.

Но Маня не слушалась. Она приближалась к Олегу, припадала на передние лапы и с лаем отбегала прочь. Олег понял: что-то случилось с Женей и Маня зовет его за собой...

Собака привела Олега прямо к двери Жениной квартиры. Олег позвонил. Тихо. Он позвонил снова. Опять тишина. У его ног жалобно скулила Маня, и тревога Олега возрастала с каждой секундой. Он принялся стучать в дверь и громко звать Женю. Из-за двери не доносилось ни звука.

— Женя! Что с вами? Откройте, это я, Олег! — кричал он.

На шум приоткрылась на цепочке соседская дверь.

— Молодой человек, прекратите хулиганить! Мы милицию вызовем! — возмущенно прокричал пожилой мужчина.

— Послушайте, — обратился к нему возбужденный Олег, — ваша соседка, Женя... С ней что-то произошло!..

— А кто вы ей будете?

— Какая разница! За мной прибежала ее собака. Вот она — Маня...

— Если к вам прибежала собака — это еще не повод, чтобы ломать дверь! — возразил сосед.

— Ну да! Конечно! Ломать дверь! — перебил его Олег. — У вас есть топор?

— Что-о-о?! Да вы соображаете, что говорите? — вытаращил глаза сосед.

Олег дико взглянул на него, сделал несколько шагов назад и, с разгона, сильно и страшно, одним махом высадил дверь!

На диване, разбросав одеяла, металась в жару Женя.

Олег кинулся к ней, бегло осмотрел... За его спиной охал сосед.

— У вас есть телефон? — бросил через плечо Олег.

— Есть, есть, — закивал сосед.

Олег зашел к соседям и набрал номер нашей больницы.

— Игорь, это Елисеев из хирургии, — быстро сказал он. — Немедленно бригаду по адресу...

Сосед с готовностью отчеканил адрес. Олег его повторил.

— Похоже на пневмонию, — продолжал он. — Да. Тяжелое. Побыстрей, пожалуйста! Да. Жду.

Олег молча кивнул соседу и вернулся к Жене. Сделав ей компресс, он сел на край дивана и взял ее за руку. Рядом, у его ног, улеглась Маня. Им оставалось только одно — ждать.

Удивительно все-таки мы, люди, устроены. Вот живем мы, с головой загруженные своими проблемами и заботами, бегаем, нервничаем, суетимся, едва киваем друг другу при встрече... Каждый сам по себе — серьезные и хмурые маленькие человечки!

Но возникнет рядом прекрасное, чистое, сильное чувство, полыхнет заревом в полнеба — и замрем мы в изумлении и восторге! И души наши, сморщенные от холодной серой обыденности, наполнятся радостью и, лопнув, как почки в апреле, расцветут вдруг светло и празднично. И захочется сделать что-нибудь хорошее для людей. Не ради них даже — ради себя самого, просто потому что ты — человек, черт возьми, а не букашка бездушная!

История о докторе Елисееве и рыженькой больной из терапии стала известна всему персоналу нашей больницы. Уж не знаю откуда, но даже люди, едва знакомые с Олегом, знали в подробностях и о выбитой двери, и о выдающихся заслугах Мани, и даже (ну откуда?!) об обстоятельствах знакомства в Кусковском парке. Даю вам слово, эта история не оставила равнодушным ни единого человека! В чем была причина — то ли в необычайности всех этих событий, то ли в симпатии, которую мои коллеги испытывали к Жене и Олегу, но влюбленных в больнице взяли в плотное кольцо трогательной негласной опеки.

Но еще более удивительно то, как эта история преобразила нас всех! Как вдруг женственны и милы стали наши дамы! Каким блеском засверкали их глаза, как загадочно и волнующе заиграли улыбки! А сколько обаяния и достоинства открылось в наших мужчинах! Исчезли раздражительность, мелочность, грубость — все были искренне рады друг другу.

Олег, максимально разгруженный от дел своими друзьями, большую часть дня проводил с Женей. Там, в ее палате, они разговаривали часами. О чем они вели свои беседы, неизвестно, да и не важно. Но, без сомнения, общение с Олегом влияло на здоровье Жени весьма благотворно. Она быстро поправлялась, и вскоре настал срок выписки.

Надо заметить, что пребывание Жени в нашей больнице ее совершенно преобразило. Она стала высоко держать голову, глаза ее светились счастьем, а улыбка ни на минуту не покидала лица. Даже в больничном халате она была удивительно мила и очаровательна. А молодые мужчины — и врачи, и пациенты — провожали ее стройную фигурку восхищенными взглядами...

Причиной этого чудесного превращения был, конечно, Олег, его нежная и трогательная забота. Но нам, персоналу больницы, все-таки казалось, что к этому чуду немного причастны и мы...

Провожали Женю всем отделением. Со всех сторон их с Олегом окружили улыбающиеся лица, отовсюду звучали добрые слова прощания и пожелания всех земных благ. А они стояли, счастливые, рука об руку, с охапками цветов, благодарно и смущенно улыбаясь, — ни дать, ни взять жених с невестой! И хотя у выхода их ждал вовсе не лимузин с кольцами на крыше, а обычная санитарная «газель», все в больнице были уверены: свадьба не за горами!

Дома Женю встречала безумно соскучившаяся по хозяйке Маня, а еще — великолепный торт, загодя приготовленный Олегом. Сели пить чай — с тортом, с вареньем, с конфетами. Неторопливо беседовали о литературе и театре, о музыке и поэзии, о больнице и знакомых врачах, о попугаях и собаках...

А под столом, свернувшись клубком, дремала Маня. А что, в самом деле? Все дома — и все здоровы, счастливы и сыты. Все хорошо, а значит, можно и поспать!

Женя с Олегом уже строили совместные планы. Говорили, что завтра обязательно пойдут в свой любимый парк. Что на выходные хорошо бы съездить за город, покататься на лыжах, пока не начал таять снег. Что оба давно уже не были в театре, и надо бы сходить в «Табакерку». А как хорошо было бы сплавать летом на теплоходе до Астрахани! А еще — съездить, наконец, в Питер, чтобы увидеть своими глазами белые ночи...