— Здравствуй, мой херувим. Решила явиться с инспекцией этих коробок для конфет? Ты бы хотела жить в подобном доме у себя в Англии?

— Почему бы и нет? Они достаточно крепки.

— И все-таки спланированы они для солнечного климата. Внутренние помещения преднамеренно прохладные и сухие. Ты уж извини меня, но я не могу предложить тебе кресла.

— Я совсем не устала. — Она посмотрела при этом в низко посаженное окно. — Ты построил эти дома очень быстро, не так ли?

— Условия способствуют хорошей скорости. Кроме того, они предназначены для крестьянского класса и в силу этого предельно просты.

Довольно неторопливо Клэр спросила:

— А почему ты так спешишь, что опережаешь все графики контракта, Николас? Не связано ли это с тем, что ты жаждешь как можно скорее уехать со Святой Катарины?

Он удивленно пожал плечами.

— Если бы мне не нравился этот остров, то я бы возвратился отсюда сразу же после завершения строительства моста. Скажи мне, что случилось? Может быть, в твоей голове возникли какие-то подозрения, в связи с чем ты последнее время избегаешь меня?

— Нет, — твердо ответила она. — Ты не заслуживаешь, чтобы рядом с тобой не находилась женщина. Если не существует серьезных причин, то почему ты не посещаешь большинство из увеселительных мероприятий в Кастело?

Николас ухмыльнулся, но без своей обычной непосредственности. Черты его лица еще больше обострились.

— Просто потому, что я не отношусь к числу португальцев. Праздное времяпрепровождение не для меня. В любом случае, если я уеду отсюда, в послеполуденное время пятьсот рабочих будут бездействовать, а я не хочу брать на себя ответственность за это.

От него ничего невозможно добиться. Завеса, может быть, падет несколько позже.

Он устроился поудобнее и положил ногу на ногу.

— Ты была на вчерашнем пикнике на западной части острова?

Клэр отрицательно покачала головой.

— Мы ездим лишь в тех случаях, когда это может себе позволить старый сеньор.

— Но ведь Мануэль приглашает тебя всякий раз, разве не так?

— В общем да. — Она подняла кусочек засохшей краски с подоконника. — А какого ты мнения о Франческе?

— На нее приятно смотреть, — сказал он с откровенностью, — но, кроме этого, я ничего о ней не знаю.

— Мужчины в Кастело обожают ее, — сказала она.

— Даже Мануэль? — с легкой усмешкой он начал вслух рассуждать: — А почему бы ему тоже не участвовать в этом? Он, по всей вероятности, не слишком отличается от всех остальных мужчин. Вполне возможно, что граф Мануэль Ренато де Кастро наконец нашел свою избранницу.

Клэр была потрясена. Одно дело все это воображать самой, но совершенно другое, когда Николас расписывал то же самое совершенно хладнокровно, словно это была веселая шутка; Мануэль наконец-то попался в сети.

С болью в горле от отчаянного самоконтроля, чтобы не выдать свои чувства, Клэр произнесла:

— Ты же говорил мне, что он никогда не женится, потому что никогда не будет уверен в том, что он любим и желаем сам по себе. Граф же безнадежный циник во всем, что касается любви, — ты ведь знаешь это. Однажды я слышала, как он произнес, что любовь — это состояние блаженного безумства, в котором существует как свое лето, так и осень.

— Это было до или после его встречи с блистательной Франческой? — спросил с ленивым оттенком в голосе Николас.

Конечно, это было до этого. Кому, как не Клэр, было прекрасно известно о его полном преображении в отношении женщин за последние две или три недели? Может быть, именно Франческе удалось растопить лед, преодолев все эти его каменносердечные линии защиты?

— Мануэль знал и знает других прекрасных женщин, но он ведь не женился ни на одной из них.

Этот аргумент не был убедительным, но она в отчаянии привела его, надеясь, что Николас с ней согласится и выскажет какие-то слова утешения, за которые она готова была ухватиться.

— Франческа Альварес, — сказал он без всяких эмоций, — обладает большим, чем только красотой. Она уже знаменита и на пути к международному успеху.

— Я не могу поверить, что Мануэль женится на женщине, которая будет вынуждена находиться вдали от него по полгода. Разве это не резонно? Ведь он такой собственник!

— Разум Мануэля — это шкатулка с двойным дном, но почему бы нам не погадать? Он находит Франческу необычайно привлекательной, в противном случае ее бы здесь не было. Это проще простого, разве ты этого не видишь?

Да, Клэр видела все это с фатальной ясностью.

— Пройдет время, и все само собой прояснится. Но, откровенно говоря, я надеюсь, что он все-таки женится, — сказал в заключение Николас. — Я еду в город. Могу подбросить тебя, если хочешь.

Клэр рассталась с ним десять минут спустя и пошла назад в Казу, чувствуя, что, как обычно, ни в чем не продвинулась с Николасом и одновременно получила тяжелый удар в собственное сердце, да и к тому же по собственному самолюбию.

На следующее утро Инез, захлопнув книгу со стихами, хотя они едва прочитали полстраницы, встала с места и широко распахнула занавески, чтобы в комнате было больше света.

— Мне кажется, что мы слишком много времени уделяем занятиям, — сказала она. — Давай скажем, чтобы принесли кофе, и попьем его вместе с таитой на веранде.

Принесли кофе, стаканы с недавно выжатым ананасовым соком, песочное печенье. Подобно большинству пожилых людей, сеньор принимал пищу с явным удовольствием.

Не успел слуга убрать пустые стаканы, как во двор въехал большой автомобиль кремового цвета.

— О, — произнес с удовольствием сеньор Сарменто. — А вот и Мануэль в своем новеньком авто, а рядом с ним наш добрый Николас.

Мануэль был весел и очарователен. Одним махом поднялся по лестнице и поклонился.

— Истинно семейная сцена, что мне весьма по сердцу. Как вы все здесь сегодня? Я избавил Николаса от всех его инструментов и чертежей, а теперь предлагаю впятером укатить в Кастело.

— Никогда не видела столь неугомонного мужчину, — сказала Инез. — Но сначала вы присядете и чего-нибудь выпьете.

— Не беспокойтесь, Инез. Мы терпеливо подождем, пока две молодые сеньоры возьмут свои шляпки.

Николас независимо прислонился к балюстраде веранды. Инез украдкой взглянула на него.

— Обязательно чего-нибудь выпейте, Мануэль, — сказала она. — Боюсь, что мы сегодня не сможем с вами поехать. Покой — самое лучшее для таиты.

— Разумеется, это самое лучшее! — Мануэль склонился со своего кресла в сторону старика. — Вы сегодня не очень хорошо себя чувствуете, сеньор?

— Напротив, я совсем здоров.

— И тем не менее день, проведенный в Кастело, был бы для вас некоторым испытанием. Это так?

— Прошу меня простить, — последовал в извинительном тоне ответ. — Я бы не сказал, что чувствую слабость, понимаете? Но долгий день при большом скоплении людей — это слишком утомительно для меня!

К огромному облегчению Клэр, он тем не менее продолжил:

— Было бы несправедливым, однако, если бы Инез и Клэр лишились радостей развлечения. Забирай их, Мануэль, и постарайся, чтобы они хорошо провели время. С тобой и Николасом они в полной безопасности.

— Еще в какой безопасности! — воскликнул граф с улыбкой, одновременно обращенной к ним обеим. — Мы сделаем их счастливыми и будем охранять их, как драгоценных маленьких сестричек. Ну ладно, давайте сначала выпьем, а затем отправимся.

Они отъехали: мужчины сидели на передних сиденьях огромного широкого автомобиля, а Инез и Клэр на задних. Мануэль был в отличной форме.

Он вел машину мастерски, пробираясь вдоль узких улочек к задней части порта, перебрасываясь фразами с седоками проезжавших мимо запряженных ослами телег, болтающими на обочинах женщинами, а один раз даже остановился, чтобы прочитать небольшую лекцию группе расшалившейся детворы о том, как вести себя на дороге.

Полоса пробковых деревьев осталась позади, на возвышенности, когда взор Клэр привлек вид находившейся на некотором расстоянии от дороги длинной зеленовато-белой скирды, вокруг которой сидела группа людей. Она ухватилась за спинку сиденья перед собой и спросила: