Пятнадцатое сентября, 2010 год.

Сегодня первый день в школе. Смешно, правда? В двадцать два года снова в школу. Могу сказать, что встретили меня не очень радостно. Особенно учителя. Последнему я не удивляюсь - вряд ли Катька училась хорошо. И что мне делать? Подстраиваться, считая мух на уроках? Поздно, я уже успела довести преподавателей до икоты, отвечая на вопросы и показывая свои знания. Только на химии с физикой психика учителей не пострадала - по этим дисциплинам я была не намного умнее Кати. Некоторые девочки обрадовались возвращению одноклассницы. Выглядят они не лучше Катерины - тоже яркий макияж, крашеные красные волосы. Судя по всему это подружки девочки. Кстати они не одобрили мой внешний вид, и когда я сказала, что прежний мой вид был верхом безвкусицы, девочки рассмеялись со словами: "Ты-то откуда знаешь о вкусе?" Я заранее сказала, что пережила клиническую смерть, и теперь страдаю потерей памяти. Это значительно облегчит мне жизнь.

Шестнадцатое сентября, 2010 год.

Сегодня учитель истории сказала, чтобы я отпраздновала свою первую пятерку, а еще спросила, чем меня лечили, что изменились не только внешность и поведение, но и уровень IQ. А по английскому вообще откровенно заподозрила, что я это не я. Цитирую дословно: "Больница пошла тебе на пользу. Словно подменили. Не могу поверить! Не может такая бестолочь, как ты, так говорить по-английски! Ты же два слова связать не могла!" Я уже молчу о том, что почти все преподаватели затыкали мне рот, не давая и слова вставить, мол, ты бы, тупица, молчала. Что ты можешь знать." Эх, Катя, Катя. Зачем ты позволяла себя унижать?

Глава 2.

Семнадцатое сентября, 2010 год.

Плохая была идея выдавать себя за другого человека. У Катьки помимо наркотиков, было полно других проблем. Может, конечно, для нее это и не проблема, а вот для меня ее дружки настоящая заноза. Стоит ли сомневаться, что люди (если их можно так называть), подсадившие ее на наркоту, так просто от нее не отстанут, а значит, теперь и от меня. Они были возмущены моим нежеланием общаться с ними. Один из них крепко обнял меня за талию. Я возмутилась:

- Что за бесцеремонные выходки?

Парни громко засмеялись.

- Бросай это, Катька. Че с тобой? Какую дурь ты куришь, а?

- Ничего я не курю.

- Правильно, потому что у меня есть для тебя кое-что получше.

В следующий миг этот идиот сделал то, отчего меня едва не стошнило – он поцеловал меня в мочку уха! Неужели у Кати был с ним роман? Боже мой! Он ведь отвратителен! У девочки явно были проблемы с самоуважением…

- У меня нет денег.

- Ну, что ты, зайка. Какие деньги? Когда я брал с тебя бумажки?

Тут я поняла, чем именно платила девушка за сомнительное удовольствие. Уж лучше деньгами, честное слово. Подозреваю, что Катенька была шлюшкой. Я очень долго отмывалась в ванной, пытаясь смыть с себя всю мерзость. Неужели эта девица спала за наркотики? Хорошо еще, если не обнаружится, что я больна чем-нибудь… Сифилисом к примеру.

- Я не хочу ничего. Я домой пойду.

- Че ты? Че ты ломаешься? Ты нас кидаешь чтоли? Послушай, котенок, мы пойдем на хату, побеседуем, ладно? У тебя дипрессняк после больнички, я понимаю. Мы посидим с компанией, попьем пивка, расслабимся.

Я пошла с ними. Все равно не отвязались бы. Нужно серьезно подумать о приобретении электрошокера или чего-нибудь еще для самообороны. Обязательно подумаю об этом. Так вот пришли мы в квартиру, в которой уже собралась компания из парней и девушек. Потому, как они поздоровались со мной, я поняла, что Катя знала их всех. Мне было очень неловко. Компания состояла из разновозрастных молодых людей. На вид им было от пятнадцати до двадцати лет. Они курили и пили пиво прямо из бутылки, а некоторые вдыхали какой-то порошок. Я думаю, что это кокаин. Мой «кавалер» предлагал и мне тоже. Я отказывалась и его это очень злило. В конце концов, он стал распускать руки, и даже оскорблять меня. Его лексика оставляет желать лучшего. Самым ласковым словом в мой адрес было «коза». Моя мама упала бы в обморок, услышав такой поток брани. Да еще и направленный на меня. Здесь заступиться за меня было некому. Но когда этот укуренный хам стал выходить за все мыслимые рамки, за меня наконец-то заступился единственный, более или менее адекватный в этой компании парень.

- Отвали от нее! Она тебе непонятно сказала?

- Че? Че ты лезешь? Ты кто такой?!

Дальше я перестала понимать их диалог. Они словно говорили на птичьем языке, а потом завязалась драка. Меня удивило то, что неравнодушной к происходящему была только я. Кто-то, приняв дозу, находился в невменяемом состоянии, а кто-то равнодушно наблюдал, словно смотрел телепередачу. Хорошие. Отличные друзья. Жаль мне Катьку – ни в одежде вкуса, ни в выборе друзей. Глядя на ее парня, мне вообще кажется, что девочка была незрячей. К счастью, драка закончилась без серьезных травм. Я сказала, что хочу уйти. В ответ мой «парень» пробурчал что-то вроде «катись, куда хочешь», и очень скоро потерял ко мне интерес. Парень, заступившийся за меня, вызвался меня проводить. Не то, чтобы я была рада этому – ведь он один из этих отморозков, но все же дала свое согласие. По дороге он спрашивал меня о моем здоровье (единственный человек за все время), и как скоро я планирую вернуться на сцену. Ага, с этого момента становится интересней. Неужели Катюша у нас была певуньей? Признаюсь, что петь я никогда не умела. Со слухом же у меня и вовсе беда. Помню, мама все пыталась привить мне любовь к музыке, но все старания были напрасны. Нет, музыку я, конечно, всегда любила, только таланта от этого больше не становилось. На мои уши не просто медведи наступили, они на них хорошо поплясали. Я рискнула сказать, что о сцене, скорее всего, придется забыть. Парень очень удивился.

- Ты что, Катя! Это же твоя мечта! Ты не можешь бросить!

Теперь я знаю, что у девочки – наркоманки была мечта – то единственное, ради чего она жила. А у меня никогда не было мечты. Своей мечты. Я была марионеткой для родителей. Даже мои собственные мысли не принадлежали мне. Парню пришлось навешать на уши уже заготовленную лапшу о потере памяти. Он заметно расстроился, а когда я сказала, что его имя я тоже не помню, то и вовсе поник. Тут до меня дошло – а ведь Катя нравилась ему! Теперь я еще больше не понимаю эту девицу – что заставило ее сделать выбор не в его пользу? Ведь Алексей и характером лучше, да и внешностью очень даже неплох. Не понимаю…

Двадцатое сентября, 2010 год.

Сегодня я все-таки согласилась сходить на прослушивание. Нет, не для конкурса – Леша уговорил меня приехать на студию для записи новой песни. Сказал, что просто попробуем, вдруг что-то да получится. Я согласилась. В конце концов, попробовать действительно можно, к тому же голос-то не мой, а Катин, да и слух тоже. Правда, чутья музыкального у меня нет, но я все-таки училась музыке. Надеюсь, что не зря. Песню мы все же записали, если это можно назвать песней. Я еще не говорила, что не люблю реп?

Двадцать первое сентября, 2010 год.

Сегодня нашла у Артемки пачку сигарет и презервативы. Сделала вид, что не заметила, а вот Артемка поинтересовался, с какой это радости я рылась в его вещах.

- Будешь отчитывать? – Артем скривил губы в усмешке.

- За сигареты? Надо бы. – Согласилась я. – Но я думаю, это бесполезно. Надеюсь, что в будущем ты сам придешь к отказу от этой привычки.

- Катька, скажи честно, чем тебя лечили? Ты не моя сестра. Смотри, какой умной стала!

- Не хами. Я старше.

- На два года. Вот и все твои преимущества. Так что не умничай. Я хотябы не наркоман.

- И я. Я больше не принимаю наркотики. Кстати я рада, что ты хотябы думаешь о безопасности. Я о… ну, ты понимаешь.

- Понимаешь. Не ройся в моих вещах.

- Я не рылась. Случайно нашла, честное слово.

Артемка в ответ лишь кивнул головой. Это был наш первый полноценный диалог. Радовала Лиза. Она очень светлый и чудесный ребенок, и, несмотря на отсутствие воспитания, очень умненькая для своих лет. Мне очень хочется ее баловать, но финансовые возможности, вернее их отсутствие, не позволяют. Я планирую поправить это. В моем доме у меня есть тайник, в котором я прятала деньги. Там должна накопиться приличная сумма. Мои родители были щедры на карманные расходы. Признаюсь, мне очень страшно тайком проникать в собственный дом, ведь теперь это уже не мой дом, и если меня поймают…