Зверюга кинулась на ученого с молниеносной быстротой. Гильгоф просто не успел нажать нужную клавишу, отправлявшую неслышный приказ «Стой спокойно, не обращай ни на кого внимания». В то же мгновение сильная ладонь Бишопа ухватила доктора за рукав, дернула, и Гильгоф покатился по полу, прикрываемый андроидом. Челюсти Иного рассекли воздух в месте, где стоял ученый, секунду спустя.

– Стоять! Никому не двигаться! – Гильгоф не потерял контроля над ситуацией, даже сильно ударившись спиной об пол. Больше всего он боялся, что военные начнут стрельбу. Иной замер, пригнувшись, и, видимо, размышлял, на кого броситься – на Казакова и Эккарта или на доктора? Зверя сбивал с толку Бишоп – вроде бы теплокровное существо, но в то же время неживое. Андроид находился всего в полутора метрах от Иного. Просто стоял с уверенным видом. Вряд ли зверь станет нападать на искусственного человека, в котором почти в равных пропорциях смешались плоть и металл. Иной отнюдь не глуп – синтетические люди несъедобны и не могут служить носителем эмбриона. Следовательно, они не подходят в качестве объекта охоты.

– О, получилось! – взвизгнул от радости Гильгоф. Его палец, затянутый в ткань перчатки, лежал на одной из клавиш ретранслятора, полностью утопив ее в корпусе. – Со мной все в порядке! Не вздумайте стрелять!

– Брать живым… – зло бросил Казаков. – Вот как это называется. Доктор, еще один такой выверт – и я вам морду набью, честное слово!

Ученый встал, как ни в чем не бывало, и пружинистой походкой победителя подошел к Иному. Животное сидело на полу в позе, которую знакомый с системой анималистических знаковыражений Бишоп без труда определил как «жест подчинения». Иной не двигался и, казалось, вообще не обращал внимания на человека.

– Ой, забыли взять видеокамеру! – сокрушенно охнул Гильгоф. – Какой был бы кадр – я и мой домашний любимец! Я – рядом с наиболее жутким хищником, встречавшимся людям за всю историю цивилизации! Маша, они все-таки не выдержали конкуренции! Помните наш спор в Плесецке?

Ельцова помнила. Но ей не давала покоя мысль, что они упустили некую важную деталь. Какую? Если она не вспомнит и вовремя не предостережет, этот «укрощенный» Иной еще даст прикурить всей команде. Но что упущено? Что забыто? Маша никак не могла сообразить.

Зверь действительно подчинялся. Было странно видеть, как огромный (если вытянется в полный рост, то превзойдет человека высотой раза в полтора) Иной-хищник, универсальный и опаснейший убийца, безмятежно переносит хамские действия со стороны доктора Гильгофа. Ученый, ничуть не боясь, похлопывал ладонью по закрывающему череп гладкому панцирю, проводил пальцем по острейшим клыкам длиной не менее семи-восьми сантиметров, подергивал чудище за лапу, будто здороваясь… Неужели Иных действительно можно обуздать, используя лишь моделируемый техникой инфразвуковой сигнал материнского организма – королевы, возглавляющей семью?

«Конкуренция, значит… – подумала Маша, наблюдая за беспечным ученым. Не будь на его лице маски, она смогла бы рассмотреть торжествующую улыбку, достойную Ньютона, которого ударило по голове летописное яблоко. – Что-то здесь не так. Я уверена. Мы обставили Иных в одном ходе, но партию пока не выиграли. Что-то не так…»

Вениамин Борисович переключил ретранслятор на другой диапазон, отдав зверю приказ «Следуй за мной», и махнул рукой остальным:

– Идем к «Цезарю». Не беспокойтесь, я полностью контролирую психику животного и его действия. Сергей Владимирович, ради бога, опустите оружие. Этот красавец никого не тронет!

Маша оценивала процессию как наиболее сюрреалистическое зрелище, виденное ею за всю жизнь. Впереди, на почтительном расстоянии, шествовали Андрей Ратников и лейтенант, за ними с видом триумфатора выступал Веня Гильгоф вместе с чужим существом, замыкали странный парад все остальные. Ельцова посматривала на пол, чтобы случайно не наступить на волочащийся длинный хвост черного хищника.

Снегопад не прекратился, но утро постепенно разгоралось. Теперь не надо было использовать инфракрасный бинокль, чтобы рассмотреть окружающую местность. Вдалеке чернели скальные образования, желто-черные строения базы выглядели редким цветовым пятном на сплошной снежной равнине, а выкрашенный в черно-серебристые цвета «Юлий Цезарь» казался теплым и добродушным созданием, порожденным техногенной цивилизацией Земли.

Сейчас можно было подробно рассмотреть внешнюю конфигурацию корабля. Да, большой. Гораздо крупнее челнока «Меркурий», на котором Маша несколько месяцев назад спускалась на Ахерон, не говоря уж о погибшем «Триглаве». Два загнутых книзу трапециевидных атмосферных крыла-стабилизатора, два киля с непонятным символом – римская дикторская связка, на которой восседает золотой орел императоров. На груди птички пристроилась свернувшаяся в кольцо змея. Неизвестный никакой современной геральдике элемент. А самое главное – название корабля. Буквы ЮЛИЙ ЦЕЗАРЬ вырисованы кириллицей.

Маша только ахнула. Значит, этот малый рейдер действительно произведен отечественной фирмой. Не станут же американцы, европейцы или подданные японского императора изображать имя корабля алфавитом, использующимся только на территории Российской Империи и в Болгарии? В то же время корабль мог быть построен где угодно (Ельцова отметила, что очертания рейдера ей насквозь незнакомы. Причем не только ей – система опознания тоже никак не отреагировала на конструкцию «Цезаря»…), и знаки на борту могли быть нанесены после продажи транспорта…

– Маша, не зевайте, – проворчал Бишоп, когда консультантка едва не упала, запнувшись о сорванный трос, и будто невзначай добавил: – Не нравится мне все это.

– Что не нравится? – насторожилась Ельцова, уставившись в лицо андроиду.

Иной почти не беспокоил, словно был непреложной частью реальности.

– Корабль не нравится, – тихо сказал Бишоп, указывая на «Цезаря». – Зверюга не нравится. Я на подобных тварей насмотрелся – до конца жизни хватит. Слишком легко мы надели на Иного виртуальный намордник. Подозрительно легко, вам не кажется?

– Кажется, – согласилась Маша. – Но, Бишоп, посмотри – все довольны. Поймали зверя, сейчас выберемся с этой дурацкой Сциллы, полетим неизвестно куда, зато с комфортом.

– Мы еще не выбрались, – резонно ответил андроид, неприязненно поглядывая на черную ребристую спину животного. – Только когда я окажусь на Земле, беспокойство пройдет. Боюсь, домой мы вернемся не скоро…

Шлюз «Юлия Цезаря» гостеприимно открылся, опустился трап, и Казаков, первым взбежавший по нему, пропустил вперед доктора Гильгофа и его крайне необычного спутника. Голос ИР сообщил, что чудище следует доставить в лабораторию «А», где уже подготовлена необходимая аппаратура.

Толстенная, не меньше ладони, дверь-шлюз закрылась, герметизируя корабль, и люди остались наедине с изощренно-умным искусственным разумом «Цезаря» и зубастым черным хищником, порожденным далеким и, наверное, очень суровым миром.

Иной вел себя более чем спокойно.

Казаков, вдоволь наобщавшийся с Иными во время экспедиции «Патны» к Ахерону, зверю не доверял, да и не собирался доверять. Именно поэтому подчиненные лейтенанту военные не отводили от черного существа оружейные дула и были готовы пристрелить его при первых же признаках неповиновения. Однако страшилище будто и не видело людей – зверь медленно прошел по коридору вслед за доктором, заинтересовался яркими цветными индикаторами на замке двери исследовательского центра, осторожно «обнюхал» второй парой челюстей толстое стекло отсека и невозмутимо подождал, пока Гильгоф не «позовет» его внутрь.

Страшное и непознаваемое чудовище перестало быть загадкой. Да, большой, да, очень сильный, да, неприятно выглядит (хотя с точки зрения Гильгофа зверь был просто неотразим: соразмерные формы, красивая матово-черная с зеленым отливом окраска… ну и так далее), но все же случилось невероятное – человек еще раз доказал всей Вселенной (а скорее, самому себе), что именно он является венцом творения. Можно загнать в клетку тигра, засадить в цирковой бассейн касатку или содержать пираний в домашнем аквариуме. Точно так же оказалось возможным найти управу на этот странный вид инопланетного хищника, несомненно, развитый и высокоорганизованный.