— Что ты узнал об остроге?

— Подожди. Давай все по-порядку. Я столько всего узнал, что у самого мысли путаются, — Булыжник стоял, опершись на хвост и поблескивая в темноте серой чешуей, даже его поза выдавала волнение, что случалось с ним нечасто. — Так вот. Событие номер один: глуты схватили ведьму, говорят — из клана Орталы, она в остроге.

Все присутствующие вытаращили на него глаза. При этом, глаза Анны сделались совсем круглыми, как у рыбы. Последняя ведьма из клана Орталы исчезла вместе с Акроном Вольронтом, сто пятьдесят лет назад. И если в городе появилась другая ведьма из этого клана, это означало только одно — грядут перемены. И перемены эти совсем не на руку Архипу Петровичу Дюссельдорфу, управляющему наместнику, главе жандармерии, а так же, с недавних пор, и повелителю глутов.

— Это плохая новость. Дюссельдорф поднимет всех глутов и жандармов, усилит охрану острога… — сказала Анна, и по ее щеке пробежала слезинка.

Жак и Анри поспешно отвернулись, Анна на взводе, и ничем хорошим это не кончится. Не хотелось бы попасть под горячую руку.

— А это — как посмотреть, — ответил Булыжник, — зато им явно будет не до нас. Для того чтоб штурмовать острог, у нас все равно нет сил. Нам нужен амулет, открывающий его. А амулет этот Архип Петрович передал своему старшему сыну, Ивану Архиповичу, и, как я подозреваю, передал не по своей воле.

— Как же отобрать у Ивана этот амулет? Его постоянно окружают глуты. Да он живет в глутовом гнезде и скоро сам глутом сделается! — надежда оставляла Анну.

Она совсем сникла. Никогда еще Жак и Анри не видели ее такой. Даже когда сцапали Алексея, ей удалось собрать остальных и уйти. Даже потом она не теряла надежды…

— Аннушка, подожди, какая ты, право, нетерпеливая, — Булыжник любовался своим чешуйчатым хвостом, он явно приберег самое интересное «на десерт», и это вселяло надежду. — Да, к Ивану не подступиться, но ведь у него есть братец, Влад. Так вот, через три дня, во дворце Дюссельдорфов, на Елагином острове, Влад устраивает бал, как всегда, для своих ненаглядных упырей. Иван Архипович будет там, а вот глутов, разумеется, не будет. Это такое счастье, что они с упырями не переносят друг друга. А то нас всех бы давно уже сожрали. Но, так уж устроена их природа…

— А вот это дельно, — оживилась Анна, — пробраться в дом не составит труда, но что нам даст этот амулет?

— Этот амулет отсоединяет саму сущность заключенных от острога. Без этого, покинув острог, они просто не выживут. Силами заключенных кормят глутов и используют для прочих нужд; связь заключенных с острогом очень сильна. Острог постепенно высасывает их, медленно убивая. Но этого амулета недостаточно. Нужен еще один. И вот тут я, признаться, в затруднении…

Анна смотрела на Булыжника с надеждой и даже с мольбой. Действовать надо не медля, а что делать — она не знала. Она могла лишь погибнуть, прихватив с собой несколько глутов, да оторвав головы парочке жандармов. Но что это даст Алексею?! Что это даст им всем?!

— Дело в том, — продолжил булыжник, — что второй амулет, способный снять печать клейма с заключенных, находится у Палача. А вот как одолеть этого Палача?..

— Он же из ваших, — подал голос Анри, — кому, как не тебе, знать, как его одолеть?!

— Так-то оно, да не так… — задумчиво прошипел Булыжник, — Он лишь наполовину ящер. А на вторую половину — чертов зомби, да простят меня Нестор Карлович и Алексей.

— Ну так спалим его — и дело в шляпе! — рявкнул Жак, Нестор Карлович ему не нравился, как, впрочем, и все зомби, кроме Алексея.

— Не выйдет, — усмехнулась Анна, — он ведь еще и ящер. А ящеры — не горят. Как думаешь, Булыжник, может, я смогу его одолеть?

— Исключено! Полуведьме его в жизни не одолеть. Да и ведьма не каждая справится, вот если б та, из клана Орталы… Так она в остроге. Чертов замкнутый круг получается, — Булыжник прикусил свой хвост, образовав кольцо, потом выплюнул его и задумчиво посмотрел на Анну. — А где же наш Нестор Карлович? Что-то он задерживается.

— Придет! Нестор Карлович всегда задерживается, — вздохнула она и уселась на крупный валун почти у самой воды.

Тем временем, Анри подозрительно принюхивался к ближайшим кустам и скрытому в них, почти неразличимому во мраке, огромному стволу высохшего дуплистого дерева:

— Тут кто-то есть! Но, вроде, не глут.

Жак зарычал.

— Ой, простите, совсем из головы вылетело, — Булыжник хлопнул себя по лбу когтистой лапой, — Не пугайтесь, это наш союзник. На данный момент у нас общие интересы. Прошу любить и жаловать: Иван Андреевич.

— Хрёпл! — зарычали Жак и Анри, шерсть у них на загривках вздыбилась и они попятились назад, поджав хвосты.

— Ой! Хрёпл! Какой хорошенький! — от восторга, Анна чуть не соскользнула в воду, даже ноги ее на какое-то мгновение обернулись рыбьим хвостом, блеснувшим серебряными чешуйками.

Из кустов, на согнутых ножках, осторожно принюхиваясь, вышел хрёпл Иван Андреевич и вежливо поклонился.

— Скажите, Иван Андреевич, что же за интересы у вас такие, общие с нашими? — поинтересовалась Анна. — Не стесняйтесь, раз мы союзники — мы должны все друг про друга знать!

Но хрёпл лишь подошел к кромке воды, уселся на берег, свесив ножки, печально вздохнул и кивнул в сторону крепости.

— Аннушка, наш друг не очень общительный, — застрекотал Булыжник, — последние сто пятьдесят лет он провел в другом мире, за гранью, выполняя поручение Хозяина. Я думаю — самого Вольронта! А здесь появился лишь вчера, вместе с ведьмой, которую называет Ортала. И теперь он хочет доставить эту самую ведьму Хозяину. Да вот беда — она в остроге…

Волки испуганно прижались друг к другу, и отползли к ближайшим кустам, при упоминании Вольронта. Не смотря на байки старейшин, они не верили в существование Властелина, но теперь, кажется, начинали верить. Анна же вскочила на ноги и вновь расхаживала взад-вперед по маленькой поляне, напряженно думая, затем подошла вплотную к ящеру:

— Булыжник, ты предлагаешь освободить ведьму? Ты представляешь, что с нами будет потом?! Одно дело — мы вытащим ничем не примечательного заключенного, устроим суматоху, и, при таких обстоятельствах, да еще и с появлением этой ведьмы, никто и не заметит исчезновения Алексея… А ты предлагаешь совершить переворот! Все глуты и жандармы будут после этого преследовать нас! И долго мы так, по-твоему, протянем?!

Хрепл недовольно хрюкнул. Жак и Анри продолжали жаться к земле, видно было, что такое развитие событий их не радовало.

Булыжник в смятении теребил чешуйки на своем хвосте, злобно оскалив при этом острые зубы:

— Я не хочу рисковать лишь ради одного Алексея, как бы дорог он мне не был. У нас появился шанс. Отличный шанс поквитаться с Дюссельдорфами!

— Ты же хорошо представляешь, сколько у нас шансов против Дюссельдорфов! Скажи мне, ради чего все это?!

Глаза Анны сверкали гневом и отчаянием, волосы растрепались, черная накидка развевалась на ветру, который неожиданно подул с неистовой силой, поднимая в проливе волны. Так всегда случалось, когда душевный покой покидал ее. Наполовину ведьма, наполовину русалка, она влияла на разные стихии — порой воздух и вода были подвластны ей. Она не умела пользоваться этим даром, лишь с сильными эмоциями он вырывался наружу, и это было опасно, так как могло привлечь ненужное внимание. Анна всегда подавляла свои чувства, контролировала эмоции, но последние дни вымотали, и могущественная ведьма, что жила у нее внутри, рвалась на волю. Деревья над их головами шумели и гнулись, ветер срывал с них последние мокрые листья, стремительно кружившие по поляне маленькими черными тенями.

Анна ничего не боялась, даже умереть. Но если бы им удалось вызволить лишь Алексея, они вполне могли бы скрыться и жить, как раньше, промышляя мелким разбоем и скитаясь по городу. А если они совершат то, что предлагает Булыжник, за ними, как за повстанцами и вольнодумцами, устроят такую охоту, что обо всех надеждах можно будет позабыть. Да и не проживут они долго…