Это зрелище почему-то вызывало страшную тоску. Антону стало неимоверно жаль эти души, что каждую ночь выходят в море. Ему стало жаль себя, оказавшегося в этом проклятом мире. Жаль Лену, угодившую к глутам в острог. Он не видел никакого выхода, никакой надежды на что-то лучшее. Он готов был расплакаться, сдаться, уйти в море, вслед за призрачными душами, оставив свое тело этому безумцу-Якобу, когда услышал стук копыт и голоса.

И один из них, звонкий и властный, принадлежал Анне. Той женщине, что вытащила его из горящей комнаты и освободила от рабства у Екатерины Францевны.

Надежда вновь вспыхнула в нем, и Антон со всех ног бросился к кораблю. «Что если ей удалось? Что если она вызволила Лену?»

Снова послышался стук копыт, и легкий экипаж, запряженный парой лошадей, рванул по грязной дороге, едва не раздавив Антона.

На берегу остались Анна и еще один человек. Они несли к кораблю Лену.

— Что с ней?! — в ужасе вскричал Антон, подумав о самом страшном.

— Отойдет, все в порядке будет, — ответила Анна. — Помоги нам.

Антон подхватил Лену и встретился взглядом со спутником Анны. Этот господин в цилиндре более всего походил на мертвеца, встреченного на Аничковом мосту.

Сквозь пробоину в корпусе, они занесли Лену в трюм и устроили в гамаке. Антон накрыл ее своей курткой. Он держал ее за руку и боялся выпустить, боялся вновь потерять.

— Спасибо вам! Вам и вашему другу! — сказал Антон Анне.

— Не за что. Мы сделали это не для тебя. Ортала нужна нам. Она поможет нам одолеть Дюссельдорфов и их чертовых мор-глутов… — Анна помрачнела и, видимо, решила перевести тему. — Кстати, познакомься с моими друзьями: это — Нестор Карлович, остальные скоро соберутся.

Мертвец в цилиндре презрительно хмыкнул:

— Мы уже знакомы… встречались как-то на Аничковом мосту. Так что раскланиваться с этим наглым фантомом не стану. Мало того, при других обстоятельствах, с удовольствием перекусил бы им.

В тусклом свете лампы, которую зажгла Анна, Антон видел, как холодно блеснули глаза Нестора Карловича.

— Простите… не хотел. Я сам перепугался… эти чугунные кони… — пробурчал Антон.

— Ха-ха! Он испугался чугунных коней! — раздался из темноты скрипучий и потрескивающий голос. — Может, действительно, съесть его?.. Зачем нам этот охламон?

На свет вышел ящер, небольшой, полметра в высоту, но с внушительной клыкастой пастью.

— А это — Булыжник… — улыбнулась Анна, — … не забывай, Булыжник, что этот фантом одолел Палача. Кстати, интересно, как ему это удалось?

— Я не знаю, — соврал Антон на всякий случай, — я ничего не помню.

На самом деле он все прекрасно помнил, но теперь понимал, что действовал в этот момент не он, а Якоб.

— Как зовут тебя, и откуда ты знаешь Орталу? — спросила Анна, устроившись на бочонке.

Антон почувствовал, как шевельнулся у него внутри фантом. Волна ярости исходила от него при упоминании Орталы. Антон лишь надеялся, что сможет контролировать Якоба. Немного помедлив, он ответил:

— Меня зовут Антон… мы с Леной… — Антон не договорил. Он заметил, как какой-то комок вынырнул из тени и скользнул Анне на колени. Та нисколько не испугалась и принялась тихонько поглаживать непонятную тварь. Чем больше Антон смотрел на это существо, тем страшнее ему становилось… «Черт! Собственной персоной!..»

— Что это? — спросил он тихо, почти шепотом.

— Хрёпл. Иван Андреевич, — так же тихо, будто передразнивая, ответила Анна. — Тут где-то еще один должен быть, Семеном кличут…

Тут же из темного угла к ней на колени шмыгнул второй чертик, поменьше.

— Хрепл, так хрепл… — сказал Антон, решив не вдаваться в подробности, — очень приятно, Иван Анд…

Он опять не договорил. На берегу взвыли волки. Вой был тоскливый, протяжный, и явно где-то совсем рядом.

— Это Жак и Анри, — сказала Анна.

— Они… волки? Это они загрызли Екатерину Францевну? Я видел краем глаза… — начал было Антон.

— Они, они, — кивнула Анна, — полакомились старушкой. И что с того? Ты, кстати, не ответил, откуда Орталу знаешь?

— Ну, мы с Ленкой… — Антон никак не мог назвать ее Орталой, да и полагал, что Лене это понравится не больше, чем ему, если его станут называть Якобом, — …мы с ней по работе все больше… — пробормотал и, наконец, решился задать мучавший вопрос:

— Скажите, а она — тоже фантом?

Булыжник щелкнул по полу чешуйчатым хвостом, фыркнул и вышел на улицу. Нестор Карлович закатил глаза и отвернулся, а Анна рассмеялась.

— Рад, что повеселил, — насупился Антон.

— Она никогда не была Леной или кем-либо еще. Она — Ортала, рожденная ведьмой. Может, она последняя из своего клана… убеди ее помочь нам!

— Попробую, — согласился Антон. — Но, по-моему, она все же Лена…

Антон надеялся, что Лена — это Лена, надеялся, что Анна ошибается, в противном случае… он — единственный, кто пострадал ни за что, не считая Владимира Анатольевича, конечно. Он почувствовал себя преданным. Он вспомнил, что Лена всегда казалась ему странной, «не от мира сего». Да и в тот злополучный вечер она вела себя странно… в глубине души затаилась обида. Фантом Якоб, судя по всему, только этого и ждал. Обида Антона многократно разрослась, подпитываемая ненавистью Якоба и его жаждой мести.

Антон сам не понял, как это произошло, он просто подошел к Лене, схватил ее за горло и принялся душить.

Анна вскочила и наотмашь ударила его. Хрепл Иван Андреевич больно вгрызался ему а ногу. Что-то кричал зомби. А Антон стоял, словно каменное изваяние, лишь руки его сжимались все сильнее.

— Я тебя утопил, я тебя сжег, я снова пришел за тобой! Я всегда буду приходить к тебе и убивать тебя! — рычал Антон не своим, хриплым голосом, голосом брата Якоба, и смотрел на себя, будто со стороны, удивляясь своим действиям.

Лена открыла глаза. Она даже не была напугана. Взгляд ее удивительно глубоких, зеленых глаз был спокойным и даже — насмешливым.

Она чуть приоткрыла рот и дунула. Антон отлетел от нее с таким ускорением, что пробив гнилой борт корабля, вылетел наружу и покатился по песку.

Лена поднялась. Вышла из трюма. Антон лежал на земле, волки стояли над ним и рычали. Он с надеждой смотрел на Лену.

— Якоб! Грязный смерд… — Лена прошла мимо, презрительно отведя взгляд.

— Лен, да это же я, Антон… — выдавил Антон севшим голосом.

— Я - Ортала! — ответила Лена. И голос ее, величественный и властный, не имел ничего общего с тоненьким голоском той Лены, которую помнил Антон.

— Ортала, стой! Ты нужна нам… ты должна нам помочь! — крикнула Анна. — Мы же спасли тебя!

— Я ничего никому не должна! — Ортала обернулась. — Я не убила вас, так что можете считать, что мы квиты!

Ортала что-то прошептала, и ее окутало легкое сияние. Ее холщевая тюремная рубаха будто растворилась в нем, на миг обнажив безупречную фигуру, но тут же материализовалась в виде черной накидки, подбитой мехом. А затем, Ортала просто растворилась в предутреннем сумраке. Ее не стало.

— Мы могли бы взять след! — прорычал Жак.

— И что толку? Это Ортала. Она убьёт нас…

— Не расстраивайся, Аннушка. Мы сделали все, что могли, — Нестор Карлович подошел и обнял Анну за плечи.

Хрёпл Иван Андреевич тронул Анну ручкой, кивнул ей и тоже будто в воздухе растворился.

— Он будет с Орталой, — сказал зомби, — ему приказал Вольронт.

— А я останусь с вами, — пропищал хрёпл Семен.

— А что делать с фантомом? — рыкнул Анри.

— Порвите его. Съедим, — равнодушно ответила Анна.

— Стойте! — вскричал Антон. — Анна! Ты же не сделаешь этого! Я не виноват, это Якоб, чертов фантом!..

Анна посмотрела на него. Глаза ее стали округляться, сделались большими, как блюдца, кожа позеленела, появились отвратительные жабры. Она открыла огромный рыбий рот и щелкнула острыми зубами. Анна приготовилась позавтракать.

Волки рычали и скалились. Ящер хищно щелкал зубами. Анна, утратив человеческий облик, стала походить на ту химеру, что встретилась Антону у Лебяжьей канавки. И Антон сдался. Он устал, он ушел вглубь себя и приготовился к смерти. И тут же появился Якоб: