Кроме того, Вэнс считал себя лучшим бойцом в семье, что я неоднократно опровергала, каждый раз разоружая его, когда мы вступали друг с другом в бой. Вэнсу не нравилось, когда кто-то одерживал над ним победу, особенно такой новичок, как я, и он при любой возможности старался изо всех сил меня донять.

Вэнс насмешливо посмотрел на меня, выхватил из руки щипцы и начал накладывать финики в беконе в свою тарелку.

— Я бы не советовала.

Его голубые глаза сузились.

— Почему?

— Ты забыл, что следишь за весом? — мой голос был невероятно дружелюбным, но в то же время я говорила достаточно громко, чтобы все вокруг могли нас слышать. — Молодец, что пытаешься избавиться от пуза. Учитывая то, что у тебя уже появляются залысины. Ну да ладно, шляпа хорошо их скрывает, верно?

Глаза Вэнса от гнева чуть не вылезли из орбит. Он открыл рот, но с губ слетел лишь бессмысленный лепет.

Я сладко ему улыбнулась, отобрала щипцы и положила оставшиеся финики на свою тарелку, зная, что ему придётся ждать, пока пикси принесут другой поднос.

Затем сунула щипцы ему в грудь.

— Ещё увидимся, Вэнс.

Его пальцы обхватили металл, словно он хотел огреть меня щипцами по голове, но я уже взяла стакан сладкого чая со льдом и зашагала прочь.

Я выбросила Вэнса из головы и понесла еду к столу, за которым уже сидели Девон и Феликс, вместе с высоким мускулистым мужчиной с ониксовой кожей и чёрными волосами, усыпанными серебряными нитями. Оскар резвился с несколькими другими пикси за столом возле окон.

На Девоне и Феликсе, как и на мне, тоже были одеты красивые рубашки и чёрные брюки, а вот мужчина — это совсем другая история. Он был облачён в белые льняные штаны и лимонно-зелёную гавайскую рубашку с вулканами, извергающими алую лаву. Яркая комбинация зелёного и красного, делали его самым красочным пунктом во всей комнате. На ногах у него были белые шлёпанцы, а на спинке стула весела белая соломенная шляпа.

Мо Камински, мой друг и скупщик краденного, посмотрел на меня, когда я выдвинула стул и села рядом с ним.

— Итак, малышка, что у тебя сегодня для меня есть?

Я полезла в карман и вытащив небольшую каменную статуэтку волка Фенрира, которую стащила по дороге в столовую, поставила её на стол.

— А у тебя?

Мо ухмыльнулся, сунул руку в один из своих карманов и вытащил хрустальный пресс-папье в форме древесного тролля.

Я улыбнулась в ответ.

— Милый.

Феликс посмотрел на статуэтку и пресс-папье.

— Хм, разве эти вещи не должны стоять в одной из гостиной на первом этаже? Ребята, вам ещё не надоело воровать?

Мы с Мо переглянулись и улыбнулись ещё шире.

— С чего бы, — сказали мы в унисон.

Каждый день мы с Мо крали где-нибудь в особняке какую-нибудь безделушку, а затем приносили на ужин, чтобы, так сказать, полюбоваться добычей. На прошлой неделе мы оба решили стащить из библиотеки серебряные подставки для книг. Он одну, я другую. Конечно, на самом деле мы не воровали эти предметы, поскольку оба официально работали на семью. Будь это так, Мо брал бы ворованные вещи в Раззл Даззл, свой ломбард, чтобы либо продать их сомнительным знакомым, либо навязать нечего не подозревающим туристам за цену, которая вдвое превышала их подлинную стоимость.

Похваставшись друг перед другом своей добычей, мы с Мо каждый день обменивались вещами, а потом пытались выяснить, где другой из нас взял тот или иной предмет, чтобы вернуть его на своё место. Я была не против, возвращая предметы на место… по крайней мере, не слишком. Это была забавная игра, с помощью которой мои навыки оставались отточенными. Но в последние дни я была так занята, помогая Девону с древесным троллем и другими семейными проблемами, что отстала, и на туалетном столике в моей спальне ещё лежали разные безделушки.

Поэтому Мо сунул статуэтку волка Фенрира в карман штанов, а я убрала пресс-папье в виде тролля. Затем мы оба продолжили есть, как будто ничего не крали. Мы с Мо точно не беспокоились о таких вещах, как угрызения совести или цепкие пальчики.

Феликс посмотрел на мою тарелку.

— Ты и твой бекон — это уже как болезнь.

Я взяла один из завёрнутых в бекон фиников.

— Как может быть неправильным то, что так потрясающе на вкус?

Феликс застонал, а я улыбнулась и засунула финик в рот. Бекон и фрукт объединились в богатый, копчёно-сладкий вкус, а сыр горгонзола отлично его дополнял. Прекрасная закуска и такая вкусная, что я сразу же съела всё, что лежало на тарелке и вернулась к шведскому столу, чтобы взять ещё.

Когда я проходила мимо, Вэнс Грувс сверкнул на меня взглядом, так как сидел недалеко от шведского стола, но я проигнорировала его и просто вернулась на своё место.

Ужин был весёлым и шумным. Мо с Феликсом затеяли соревнования, кто из них будет говорить быстрее. Феликс рассказал Мо о нашей проблеме с древесным троллем, в то время как Мо поведал обо всех предметах, которые люди заложили в его ломбарде. Они оба почти не закрывали рот, если только для того, чтобы сунуть в него еду. Учитывая то, сколько они болтали, было удивительно, что в комнате для них обоих хватало кислорода.

Поскольку я всё равно не могла вставить слово, я сосредоточилась на еде, которая была такой же вкусной, как выглядела. Стейк был идеально поджарен с корочкой чёрного перца. А прохладный, хруст салата компенсировал остроту хрена в сливочном картофельном пюре. Жажду я утоляла сладким чаем со льдом.

Время от времени я поднимала взгляд и видела, что Девон задумчиво на меня смотрит. Последние несколько недель, с тех пор, как я сказала ему, что не хочу углублять нашу дружбу — или чем бы это ни было, что происходило между нами — он вёл себя со мной скорее холодно и отчуждённо. Сегодня мы были так заняты троллем на площади, а потом убитым монстром за мусорным контейнером, что в первый раз вели себя друг с другом более-менее нормально. По крайней мере, пока он не начал смотреть на меня так, как смотрел сейчас.

Я чувствовала к Девону тоже самое, что он ко мне, но не планировала оставаться здесь вечно. После того, как выясню, что Виктор Драконис замышлял против других семей и найду способ, наконец, заставить заплатить его за убийство моей мамы, я собиралась сесть в следующий автобус, покидающий Клоудбёрст Фоллс. Я понятия не имела, куда поеду или что буду делать, но… со временем разберусь.

Кроме того, Девон уже сейчас значил для меня слишком много. Я не хотела, чтобы моё сердце разбилось, когда всё, что было между нами, в конце концов закончится.

А оно закончится.

До сих пор всё хорошее в моей жизни когда-то заканчивалось, и не было никаких оснований думать, что с Девоном всё будет иначе. Да, да. Я знаю, что люди всегда говорят, что лучше любить и потерять, чем вообще никогда не любить. Полная ерунда. Эти люди не любили и не теряли столько, сколько я: мою маму, мою невинность, моё детство. В семнадцать у меня уже было достаточно боли на всю оставшуюся жизнь.

Поэтому я проигнорировала Девона и сосредоточилась на еде. Я как раз сунула в рот последний финик в беконе, когда Клаудия Синклер вошла в столовую.

Клаудия была мамой Девона и главой семьи — хозяйкой, боссом, важной фигурой. И именно так она выглядела в своём облегающем чёрном брючном костюме, туфлях на шпильках и дорогих, хотя и простых украшениях. На её правом запястье блестел серебряный браслет, чуть шире и ярче, чем у всех остальных, чтобы ещё больше выделить её как босса.

Клаудия была довольно красивой, с каштановыми волосами и выразительными чертами лица. Только если заглянуть в её зелёные глаза, можно было увидеть силу, решительность и холод, скрывающиеся под её безобидным, элегантным внешнем лоском.

Большую часть трапез Клаудия принимала в библиотеке, которая также служила ей офисом, поскольку у неё всегда была какая-то работа. Но ещё большим сюрпризом, чем её присутствие в столовой, была широкая улыбка на её лице. Это заставило меня нервничать больше, чем если бы она ворвалась и накричала на всех в комнате.

Реджинальд и Анджело Моралес, отец Феликса, зашли в столовую вслед за Клаудией. Клаудия знала позицию в передней части комнаты, а Реджинальд и Анжело встали по бокам от неё.

Пикси метнулся к ней и вручил стакан игристого яблочного сидра вместе с вилкой. По комнате начали летать и другие пикси, раздавая стаканы каждому присутствующему. Оскар, ухмыляясь, подлетел с моим яблочным сидром ко мне. Стакан, который он нёс, был больше него.

Когда все были обслужены, Клаудия постучала вилкой по стакану, и в зале воцарилась тишина.

— В чём дело? Что мы празднуем? — спросила я Мо.

Он подмигнул мне.

— Просто подожди и увидишь, малышка. Это традиция Синклеров.

Все повернулись лицом к Клаудии, и она осмотрела членов своей семьи: пикси, которые содержали особняк в чистоте, охранников, которые патрулировали на Главной Аллее, людей, которые работали в банках, музеях и других магазинах. Её глаза встретились с моими, и моё зрение души сработало, позволяя почувствовать её непоколебимую силу и решительность. И её лукавое удовлетворение.

О, да. Клаудия определённо что-то замышляла.

Она ещё мгновение смотрела на меня, затем обвела взглядом остальную часть столовой.

— Как вы все знаете, завтра утром начинается Турнир Клинков, ежегодный конкурс, который спонсируют и в котором участвуют все семьи, — начала она. — Это одно из самым популярных летних событий среди туристов, и в этом году, похоже, толпа зрителей будет даже больше, чем когда-либо прежде.

Многие громко воскликнули от радости, в том числе и Мо. Я закатила глаза. Турнир мало его заботил, скорее все те люди, что хлынут в Раззл Даззл, чтобы купить хлам, который он предлагал.

— Каждый год Реджинальд, Анджело и я выбираем тех, кто будет представлять семью Синклер и объявляем имена здесь, во время ужина, накануне первого дня турнира, — продолжила Клаудия. — Турнир требует уникального сочетания скорости, силы, умения и боевых навыков, которые мы учитываем при выборе. Сегодня я рада сообщить эти имена всей семье.