Перелез через край. Долго лежал, приходя в себя. Потом опять по кругу. Нет, после переноса здоровья явно прибавилось. Неделю назад точно, умер, но не залез. А сейчас просто запыхался. Комната, квадратная, в стене проход. Медленно, ощупывая руками стены, пошёл. Узкий коридор, высота метра полтора, стены тот же шершавый камень. Пригибаясь, медленно двинулся вперёд, шагов через сто упёрся в дверь. Доски грубые, большие шляпки гвоздей. Постоял, послушал. Пошарил пальцами, нащупал скобу. Осторожненько потянул. Бесшумно открылась. Небольшой подвал, заваленный всяким хламом, под потолком зарешеченное окошко. На улице ночь и фонарь. После полного мрака, видно не плохо.

В конце помещения лестница наверх. Судя по дереву даже не в прошлом веке, делали. Стараясь наступать по краям, поднялся. Даже не скрипнула. А вот дверь из подвала, когда потянул, заскрипела. Сердце ухнуло. Послушал, тихо. Опять потянул, медленно, медленно. Проскользнул в щель. Кухня. Здесь то же через окно свет с наружи. Огляделся. На стене висят всякие прибамбасы, в их числе молоток, мясо отбить. Самое то для спасибо. Ножик это для кино и пантов. Если неудачно попадёшь, то и заорёт, и весь в крови измажешься. С кухни открытая дверь, это хорошо, а то нервы, начинает поколачивать. Стараясь не дышать, выглянул. За ней кофейня. Шесть столиков вдоль противоположных стен, посередине проход.

Коллективным разумом вчера восстановили планировку. Кофейня первый этаж, второй очевидно жилой. Вход по лестнице в углу, за шторкой. Пол каменный, я босиком. Сердце стучит, на улице слышно. Постоял около лестницы. Несколько раз махнул молотком. Держу гладкой стороной вниз. Адреналин бушует. В ушах звенит. Сверху слышно бормотанье. Похоже телик. Медленно, медленно поставить ногу. Медленно, медленно, перенести тяжесть на другую, опять переступить. Когда забрался наверх, был как выжатый лимон. Коридор, из приоткрытой двери пробивается тусклый, мелькающий свет. Точно телик. Осторожно заглянул. На полу матрац, на нём лежит на спине толстый мужик, сопит.

Раз, два, три! Делаю три шага и с размаха бью по лбу. Шума удара нет, только чавкнуло. Прислушался, тихо. Окно зашторено. Нашарил около двери выключатель, щёлкнул. Вот так теперь на тебе похоже уже два трупа.

Вышел в коридор. Зажёг свет. Ещё четыре двери. Ванная. Кабинет. Комната пустая. В последней из под одеяла выглядывала чернявая молоденькая бабёнка. Приложил палец ко рту и показал молоток. Спряталась под одеяло. Я бы тоже, наверное, спрятался. На стене зеркало. Там голый, загорелый мужик с недельной щетиной, и испачканным кровью молотком в руках. Маньяк, однако.

Рядом на стуле висел халат, выдернул из него пояс. Связал руки. Попавшийся под руки платок затолкал в рот. На ней сорочка. Задрал на голову. Подол завязал в узел. Одета в лёгкие шаровары. Сдёрнул их, до колен. Пусть пока полежит. Теперь в ванную. Взял бритву, вернулся к мужику, пощупал пульс, вроде чего-то стучит, выбрил на заросшем шерстью животе букву Т. Это письмо, если правильно подумал, то на острове поймут, всё получилось. Поволок вниз. В подвале около двери нашёл выключатель. Так что довольно комфортно дотащил трупик до колодца.

Хотел уже сбросить но, слава богу, успел подумать. Бегом наверх. Сгрёб одеяла и подушки. Вернулся, накидал в колодец. Потом перевалил тело через край. Вместо удара хлопок и вспышка.

Секунд, через пять опять бухнуло. На дне скорчилась Вера. Бросил вниз верёвку с навязанными узлами, найденную в подвале. Спустился. Тоже приложилась головой. Но не так как я. Похлопал по щекам. Открыла глаза. Честно, первый раз видел, что мне так рады. Еле успокоил.

— Господи, как увидела на животе этого козла букву, сразу прыгнула!

— Молодец, шустрая!

— Господи получилось!

— Погоди радоваться, здесь до получилось, семь верст, и все лесом. Там вместо меня кто прибыл? И сколько времени прошло?

— Ирландка, рыжая, всё тело в веснушках. Сутки прошли.

— Ладно, подробности потом, пошли наверх.

Вылез из колодца, вытянул на верёвке Веру наверх.

Проверил как там турчанка. Лежит, сопит. Первым делом в ванную, пока Вера мылась, сбрил бороду. Потом и сам сполоснулся. Затем на кухню. В холодильнике нашли холодное жареное мясо. Умяли, на ура.

Посмотрел на часы, пол второго. Теперь можно и делом заняться. Поднялись наверх. Развязал турчанку. В армии как-то попалось секретное пособие по допросу пленных в полевых условиях. Там такое написано, Чикатило отдыхает. На всякий случай прихватил с кухни пару ножей. Вера по немецки пыталась спросить. Видно было, бабёнка боится, аж трясётся, но включила дурочку. Женщина в доме про всё знает. Не хочет по хорошему. Срезал ножом сорочку, и на психику надавил, и руки развязывать не надо. Шаровары просто сдёрнул. Голый человек гораздо уязвимей, а женщина особенно. Опять засунул ей в рот платок, Вера села ей на голову, я начал выстригать ножницами турчанке заросший лобок. Тут главное, что бы клиент сам себе нарисовал картину маслом, приплыли. На долго её не хватило. Начала мычать и извиваться.

После того как вынул кляп, она вспомнила немецкий. Порадовало паспорта и деньги целые. Наша одежда тоже нашлась. Я был по счёту во втором десятке. Повезло. Если турчанка не наврала, она была типа гражданской женой толстого. Почему типа, а он её украл с год назад из деревни. Бандит, очень плохой человек. Кофейня плохо кормила. Дом принадлежал его семье лет шестьсот, а может и больше. Про то, что в колодце исчезают люди, знали. И только сейчас потомок решил это использовать. Прислужник решил войти в долю и наехал на хозяина, в следствии тоже упал. Родственники есть но, похоже, не в курсе. Когда потащил к колодцу и опсикалась, и обкакалась. В пещере завыла. Так с воем и улетела в колодец. А мы получили Густава. Первым делом спросил.

— Как там толстый.

Вера перевела.

— Уплыл в море!

— Замечательно, а то я боялся.

— Вы это о чём?!

Чего-то я себе про европейцев на придумывал.

Посидели, кофе попили. Вера его замечательно сварила. Порешили насчёт дальнейшего. Густав как опытный и богатый, взял на себя задачу отжать домик. Потом они оделись и ушли. Перед этим я прыгнул в колодец.

Нет надо, что-то придумать, так и утонуть можно. Хельга рассказала, вылетел метрах в пятнадцати. Пока подбежала, хлебнул изрядно, но больше от неожиданности, похоже сознание на этот раз не потерял. С её помощью выбрался на песок. Посидел, пришёл в себя. На берегу рядом сидели турчанка и рыжая девица. Увидев, что зашевелился восточная женщина рванула с берега. Не дождёшься. Немного мутило, но гораздо лучше, чем в первый раз. Выпал в том же пятне. Центр шагов тридцать пять, сорок от берега. Диаметр шагов пятнадцать. Чего меня первый раз на берег бросило.

А вот сейчас радость была обоюдной. Через час еле оторвались друг от друга. Женщины народ любопытный. Мы Хельгой объяснялись в основном жестами. Словарный запас был слов двадцать. Похоже, весь мой рассказ поняла.

Сидим на берегу обнявшись. Интересная мысль, я как некоторый общеизвестный персонаж с обретением нового мира управился тоже за неделю. Это для меня прошло семь дней, а здесь сегодня уже девятый день. Вдобавок ко всему ещё и машина времени получается.

Народу на глазах становится больше. Долго сидеть не дали. Все хотят кушать. Дрын в руки и марш рыбу ловить. После завтрака прогулялись с Хельгой по острову. Скудно, очень скудно. Берег чистый, ни брёвнышка, ни ветки. Похоже с востока безбрежные океанские просторы. Атолл, кругом одни кораллы и песок. Камней нет. В центре лагуна. Редкостное явление, с пресной водой. В ней большие заросли тростника. Надо очень крепко подумать.

Пока гуляли, Джин, рыжая, времени зря не теряла. Накануне принеся в жертву изрядную долю своих волос, стала обладательницей пращи. В качестве камней, раковины. Так что в меню сегодняшнего ужина пахнущая рыбой птичка.

Прикольно, когда девы сидели у костра, понял, что это мне напоминает. Группу 'Виагра', начал ржать, так и не смог объяснить Хельге, что к чему.